Илья Вдовицкий - Топь

Макс тем временем поднялся на опушку и, найдя подходящий пень, достал из сумки термос и пару бутербродов завернутых в фольгу. Наблюдая за радостным малышом, он расстелил газету и, развернув бутерброды, налил в кружку горячего чая.

— Егор! Егор иди сюда, отдохни немного.

— Сейчас, иду-иду, смотри какие прикольные фотки получились, — Егор подбежал, показывая экран своего телефона.

— Давай-ка сюда, посмотрю, а ты пока перекуси вон, и чаю попей. Небось, проголодался уже?

Егор схватил бутерброд и, пристроившись за спиной Макса, с гордостью просматривал свое творчество.

— Впечатляет, и вправду будет, чем похвастаться.

— А эта, посмотри сколько!

— Если честно, я и сам никогда столько грибов не видел. Да ты ешь, ешь, не стесняйся. Чай вон бери, пока не остыл.

— А ты?

— Я утром крепко позавтракал, пока что-то не хочется. Бери, бери, не беспокойся, у меня еще есть, — Макс показал пальцем на сумку.

— Спасибо, — Егор принялся за второй бутерброд.

Внезапно из телефона раздался сигнал смс. Секунда, еще сигнал. Сигналы приходили один за другим. Наконец-то телефон умолк.

— Что там? — Макс пытался заглянуть в телефон.

— Мама с папой звонили, ура! Связь появилась! — Егор принялся набирать знакомые номера.

— Ну, что?

— Абонент недоступен. Но зато хоть мы теперь на связи, может через время они до нас дозвонятся?

— Боюсь, мы не можем здесь долго оставаться. Что мы им скажем, что мы на опушке? Таких опушек знаешь, сколько тут может быть. Они нас не найдут.

— Что же нам делать?

— Напиши им смс, что ты с егерем, пусть не волнуются и пробираются к шоссе, там мы легко встретимся.

— Хорошо, — Егор принялся нажимать кнопки телефона, — а кто такой егерь?

— Ну, это вроде лесника, который лес хорошо знает.

— Но ведь ты не лесник.

— Не лесник, зато так твоим родителям спокойней будет, да и нам не придется блуждать в поисках друг друга. Ну, что, отправилось?

— Отправилось. А папа часто говорит, что никогда нельзя терять самообладания.

— Правильно говорит, вот и мы не будем падать духом, а попробуем выбраться из этой ситуации как мужчины, — Макс посмотрел на Егора и улыбнулся, как и должен был бы поступить в сложной ситуации — «настоящий мужчина».

— А куда же нам идти? — спросил Егор, допивая чай.

— Даже не знаю, сейчас сориентируемся. Наверно надо опять идти в низину.

— Почему в низину?

— Потому, что там можно найти ручей, а все ручейки впадают в реку.

— А зачем нам река? Ведь мы должны выйти к шоссе.

— Потому, что около реки всегда живут люди, они и выведут нас к шоссе, — подытожил Макс.

— А, понятно, я тоже с папой смотрел такую передачу, там рассказывали, как выбираться из сложных ситуаций.

— Ну, что пойдем? Бери свою кунфу и в путь.

— Не кунфу, — рассмеялся Егор, — тонфу!

— А я как сказал?

— Ты сказал кунфу!

— Да нет, тебе послышалось, я так и сказал — тонфу.

— Нет, ты сказал кунфу, — Егор продолжал смеяться.

— Ладно, так и быть, бери свою кунфу и пошли.

— Ну вот, опять!

— Что?

— Опять ты сказал кунфу!

— Правда? А мне показалось, что я сказал тонфу.

— Эх ты, а еще из леса меня хочешь вывести, — Егор подобрал свое оружие и весело, с чувством собственной значимости, побежал вниз по склону, подбрасывая опавшие, разноцветные листья своими маленькими сапогами.

Вздохнув, Макс посмотрел на часы, которые показывали около одиннадцати утра. «Только успеть бы выбраться, пока не стемнеет».

— Эй, предводитель, подожди меня.

— Догоняй, — весело отозвался Егор, спускаясь все дальше и дальше в низину.

— Ты слышишь?

— Нет, а что?

— Там какой-то шорох наверху. Тихо, не шелести листьями, — Макс затаил дыхание и прислушался. Егор последовал его примеру.

— Кажется, как будто стонет кто-то.

Оба застыли не шевелясь.

Через несколько мгновений откуда-то из-за деревьев раздалось еле слышное, жалобное скуление.

— Я знаю кто это! — Егор со всех ног бросился наверх, цепляясь руками за ветки, спотыкаясь и поскальзываясь на сырой листве.

— Стой! Стой, подожди, — Макс бросился вдогонку.

Через несколько секунд Егор скрылся за пригорком.

— Стой, куда ты! — Макс изо всех сил карабкался вверх, но ветки, среди которых так юрко проскочил мальчонка, не давали ему догнать Егора.

Выбравшись наконец-то на холм, Макс облегченно вздохнул.

Егор сидел метрах в десяти, обнимая и прижимая к себе маленькую собачонку.

— Егорка, разве так можно? — Макс подошел к малышу, — Егор, чего молчишь?

Малыш сидел отвернувшись и, расстегнув змейку куртки, прижимал к себе маленькую собачонку.

— А ну, кто там у тебя? — Макс присел на корточки и увидел на одежде следы крови.

Егор молча отогнул полу куртки. Оттуда выглядывала маленькая собачья мордочка, то и дело жалобно взвизгивая от боли но, все же пытаясь лизнуть своего маленького хозяина.

По щекам Егора текли слезы.

— Ну, ну, ну, Егор, не плачь. Как зовут твоего друга?

— Грэй, — еле слышно ответил Егор.

— Грэй, — повторил Макс, — вот видишь, нашел тебя, давай-ка посмотрим, что с ним случилось. Давай его сюда, пойдем, обмоем его в ручье, — Макс расстегнул куртку, — иди сюда Грэюшка, иди не бойся.

Егор бережно переложил собаку Максу за пазуху.

— Не бойся, не бойся Грэюшка, хозяин рядом, сиди спокойно, никто тебя больше не обидит.

Спустившись со склона, прокатившись при этом часть пути на спине, Макс направился к ручью.

— Принеси, пожалуйста, мой рюкзак, а я пока вымою Грэя, — попросил Макс, стараясь оградить ребенка от вида крови и рваной раны на боку у собаки.

Егор молча пошел за брошенным в впопыхах рюкзаком.

Достав щенка из-за пазухи, Макс принялся отмывать его от, уже изрядно запекшейся крови, прилипших сухих листьев и репейников.

— Что с ним?

— Не знаю, может звери покусали, а может в капкан попал. Ты сам-то пойди умойся.

Егор послушно наклонился к ручью и, зачерпнув ладонью холодную воду, принялся умываться.

— А ну, подержи-ка своего друга, только аккуратно, у него сильно бок разодран.

Передав собаку Егору, Макс снял куртку, а за ней и рубашку.

— Его перевязать надо.

Достав из рюкзака перочинный нож, Макс принялся обрезать рубаху и перевязывать Грэя. Вскоре от рубахи осталась только верхняя часть с рукавами.

— Ну вот, годиться, так-то ему полегче будет, — Макс сложил нож и, одев на себя остаток рубахи, рассмеялся, чтоб хоть как-то поднять настроение своему маленькому другу, — а что, смотри, неплохо выгляжу.

— Ты замерзнешь, — грустно ответил Егор.

— Что ты! Я? Да я на камчатке служил, там знаешь, какие морозы! О-го-го! А рубашка эта мне все равно не нравилась, я больше футболки люблю.