Варвара Еналь - Древние города [litres]

В довольно низком потолке находился еще один люк, к которому вела узкая лестница. Темное помещение являлось, наверное, техническим отсеком, и можно было рассмотреть потеки масла прямо на лестничных перекладинах.

Потеки масла или засохшей крови…

Мэй дернула головой, прогоняя глупые мысли. Никакая кровь не сохранится больше двухсот Буймишей. Так что лучше не фантазировать.

– Я могу рассказать, – Мара оглянулась на Люка и отца Мэй, – но это требует времени. Надо во всем разобраться, чтобы не сделать еще хуже. В любом случае три сервера уже работают, и мы с этим ничего не поделаем. Значит, все больше и больше роботов вернутся к жизни. Оживут, чтобы воевать.

– С людьми? – быстро уточнила Мэй.

– С людьми Буймиша, – пояснила Мара. – Роботы воюют с ними. Вы для них не проблема. Вас они быстро уничтожили. Эй, девочка, присмотри за своим драконом, чтобы он не совал нос куда не следует.

Облак забрался на нижнюю полку одного из стеллажей и пытался открыть длинный железный ящик, на крышке которого поблескивали странные голограммные наклейки.

– Облак, иди сюда, – позвала Мэй.

Дракончик поначалу и ухом не повел, все так же настырно поддевая зубами железную крышку.

– Облак! – крикнула Мэй.

Дракончик наконец повернулся, пару раз возмущенно мигнул и после спрыгнул на пол, стукнув коготками о железную обшивку.

– Мы добрались, – сказала Мара. – Добро пожаловать ко мне в башню.

Горький дым серой пеленой стелился по земле. Светилась на высоком конусе башни птица, разливала вокруг слабый сиреневый свет. И бешено сиял побелевший Буймиш.

– Дым… Странный дым в этих местах, – проговорил отец, едва спустившись на землю.

Он остановился, втянул в себя воздух и прислушался.

– Подземные пещеры с горячими источниками. Тут полно подземных вод, которые берут свое начало глубоко в земле, у оставшихся источников Живого металла, – пояснила Мара. – Я уже привыкла. Этот дым не вреден и он согревает землю, когда приходят ледяные ветры с севера и запада.

Мэй последовала за отцом. Следом спустился Люк и вылетел дракон. Мара пояснила, что спрячет свою машину утром, нажала какие-то кнопки на одной из шести ног шагающего конуса и махнула рукой в сторону высокой башни.

– Идем. Мы все нуждаемся в отдыхе и покое. У меня безопасно, роботы ко мне не могут проникнуть.

Ворота, отражающие темную землю, конусную машину и высокий Буймиш, гостеприимно распахнулись, едва Люк и Мэй ступили на первую же ступеньку, ведущую к ним. Кулон на шее Мэй мгновенно нагрелся и стал теплым. Таким теплым, что захотелось убрать его подальше от кожи.

Мэй невольно дотронулась до кулона и тут же поймала на себе внимательный взгляд пронзительно-синих глаз Мары. Понимающе подмигнув ей, Мара прошла внутрь башни.

– Ключи срабатывают всегда, – пояснила она, снова посмотрев на Мэй.

– Эта башня – еще один сервер? – догадался отец Мэй.

– Да. Это еще один сервер. Этим сервером владею я, роботов почти не осталось.

– Не осталось? Или все-таки есть? – уточнил отец.

– Роботы есть всегда. Они никогда не исчезают полностью. Они умеют возрождаться, я уже говорила.

Люк и Облак шли последними. Облак слегка отстал: его что-то беспокоило в коричнево-черной земле, по которой стелился дым, и он постоянно останавливался, наклонял голову и тихо посвистывал, словно посылая сообщения.

Ответа для него не было, по крайней мере, Мэй его не слышала.

Люк поднялся к дверям, и в этот момент прозвучал короткий резкий сигнал. Двери вдруг ярко блеснули светло-синим, и по их блестящей поверхности, точно бешеные сигналы, побежали всполохи света.

– Они чувствуют опасность! Они чувствуют чужого робота! – быстро проговорила Мара и повернулась к Люку. – Ваш дракон еще не добрался до ворот. Потому причина должна быть в тебе. Что ты несешь с собой, кроме Ключей?

Люк остановился. Посмотрел на распахнутые ворота, потом на Мэй, успевшую попасть в коридор башни. Медленно и осторожно достал из сумки плату дракона, заключенную в прозрачный шар.

– Дракон, – выдохнула Мара.

Лицо Мары изменилось. Всего на мгновение, на долю секунды, но Мэй увидела изменение. По морщинистой коричневой коже пробежала рябь, мигнули глаза, дернулась верхняя губа, блеснули в презрительном оскале белые зубы – и тут же снова вернулась добродушная Мара.

– Почему у тебя плата дракона? – спросила она, преграждая дорогу Люку.

– Потому что я Всадник. Ты не знала, что Всадники летают на драконах? Ты нас уже видела, ты знаешь, что мы обладаем платами.

Мара улыбнулась. Осторожная, быстрая улыбка, словно бы дань гостеприимности. Словно выполненная обязанность. Мэй ни капли не поверила этой улыбке, но все-таки приподняла краешки губ в ответ.

– Я вспомнила. Вы уж простите старую женщину, которая все забывает. Заходите, я уберу сигнал тревоги. И ваш дракончик пусть заходит тоже.

Люк спрятал драконью плату в поясной сумке и прошел между дверями из Живого металла.

Убежище Мары не изменилось. Шестигранные плиты под ногами слегка поблескивали, отражая яркий свет многочисленных световых диодов. Потолок выгибался идеально круглым сводом. Тишина и прохлада напоминали о ночном отдыхе, который сейчас был бы очень кстати.

Облак прошел внутрь последним. Он медленно переступал лапами, вытягивал шею и, прикрыв глаза, все время прислушивался. Его уши, прижатые к голове, мелко подрагивали, и весь облик дракончика являл собой натянутое струной напряжение.

Облак нервничал. Он будто бы что-то чуял, но не мог понять – что именно.

Наконец все оказались в убежище Мары.

– Мы сможем у тебя переночевать? – уточнил отец Мэй.

В правой руке он сжимал арбалет и тоже, судя по всему, относился к старинной башне с недоверием.

– Мы все нуждаемся в отдыхе. В теплом душе, в горячем питье, в еде. Битва с роботами отбирает много сил. Заходите, здесь мы все в безопасности. – Мара прошла по коридору и распахнула еще одни двери, за которыми находилась уже знакомая Мэй комната.

Увидев кирпичную печку с уходящей в окно трубой, отец покачал головой, кивнул на чернеющую за оконным проемом ночь и спросил:

– Это и есть безопасность?

– Она самая. – Мара усмехнулась.

Ее тонкая фигура как будто стала еще тоньше, а движения – быстрыми и четкими. Она просто провела рукой по каменной стене – и комната стала трансформироваться на глазах. Стены двинулись, оконный проем закрылся белыми металлическими панелями, печка уехала в пол, и сам пол тоже изменился.