Александр Михайловский - Момент перелома

Александр Михайлович покачал головой.

– Сергей Сергеевич, я знаю Государя с детства. Даже Государыня Императрица Мария Федоровна не всегда может повлиять на своего старшего сына; сколько раз бывало такое, что он оставался при своем мнении, как в случае со своей женитьбой. Да и мое влияние весьма ограничено, если Ники взбредет что-нибудь в голову…

Я кивнул.

– Знаю, читал ваши мемуары. Вы хорошо описали и ту историю с генерал-адмиралом, и те события, что предшествовали этой злосчастной войне. Да, печально будет, если Хозяин Земли Русской не образумится, хотя бы взглянув на край пропасти. Тогда двадцать лет спустя ему на смену придет просто «Хозяин» и будет пытаться все начать сначала. Причем учтите, Ваше Императорское Высочество – полумерами тут не обойтись, надо делать все и сразу – очистка дворянства от нежелающих нести службу, крестьянский вопрос, возрождение Патриаршества, переселение народа в восточные губернии, наука, промышленность, армия, флот… Но об этом вам лучше все-таки говорить с Павлом Павловичем, как со специалистом. В конце концов, вы оба патриоты России, а по всем прочие вопросы можно решить к обоюдному согласию.

– Хорошо! – Великий Князь пыхнул сизым клубом дыма, – по вопросу политики я буду беседовать с господином Одинцовым. Но вот вы, Сергей Сергеевич, в личном плане, сами что думаете делать дальше?

– Как что, Ваше Императорское Высочество?! – я мрачно усмехнулся. – Конечно, делать то, что должен, то, чему учили. Служить, воевать, убивать всяких японцев, британцев, немцев, французов – всех, кто рискнет прощупать Россию на прочность; и горе побежденным. А вот вы, Романовы, должны сделать так, чтобы ни нам, ни кому еще не пришлось бы выбирать, на чьей стороне воевать в Гражданской Войне. Такое вот развитие событий, с вашей стороны, будет непростительной глупостью. Ваше Императорское Высочество, извините за откровенность, но вы сами хотели этого разговора.

– Ничего страшного, Сергей Сергеевич, именно по этому вопросу я с вами совершенно согласен – это как для командира корабля получить своевременное предупреждение и все равно посадить свой корабль на камни… Это почти предательство, прощения в таком случае быть не должно. Но я надеюсь, что с вашей помощью минует нас чаша сия. Вы мне лучше другое скажите, как ЭТО было?

– Это было… – я замялся, вспоминая ту самую секунду, – знаете, все было внезапно, как удар молотом по голове. Только что вокруг бушевал тайфун, корабль мотало вверх и вниз, потом позади ярчайшая вспышка, палуба со страшной силой бьет в ноги, так что люди падают с ног… и тишина, штиль, закат… идиллия, только птички не поют. Все, мы уже здесь. О том, что на дворе тысяча девятьсот четвертый год, и наше время безвозвратно отрезано, мы узнали довольно быстро, не успела даже наступить полночь. Ну, а свое будущее мы выбрали на следующий день, взяв курс на Порт-Артур. О всем прочем вы знаете…

– Секретничаете, господа офицеры? – услышал я за спиной женский голос и обернулся.

По трапу к нам наверх поднималась Ее Императорское Высочество Великая Княгиня Романова-Ольденбургская.

– Ольга! – воскликнул обернувшийся вместе с мной Великий Князь Александр Михайлович. – Что ты тут делаешь?

– Гуляю, Сандро, – поднявшись на верхнюю ступеньку трапа, принцесса кивком поблагодарила господина Лендстрема, придерживавшего ее за локоток, и огляделась вокруг. – Красота-то какая!

Обзор с уровня мостика действительно был неплохой для сухопутного человека – примерно как с балкона четвертого этажа. А каков был вид на волны, разрезаемые острым носом «Трибуца» – оглянувшись назад можно было видеть вспененный кильватерный след за кормой. При этом красоту морского пейзажа не оскверняли клубы угольно-черного дыма, как у местных кораблей. Великая Княгиня высоко вздернула свой курносый нос.

– Знаешь, Сандро, на этом корабле крайне воспитанная команда. Моя Ася до глубины души потрясена куртуазностью обращения господ прапорщиков и не понимает, куда подевались простые матросы… – Ольга оглянулась. – Извини, Сандро, посекретничай пока с Карлом Ивановичем, он так хотел переговорить с тобой… – она потянула меня в сторону, – господин Карпенко, можно вас на минутку?

Пожав плечами, я отошел за ней на самый край площадки.

– Слушаю Вас, Ваше Императорское Высочество…

Великая Княгиня резко мотнула головой.

– Ах, оставьте, Сергей Сергеевич, все эти церемонии. Я же понимаю, что все наши титулы для вас прах и тлен.

Я натянул на лицо маску непроницаемой официальности.

– Тогда, Ваше Императорское Высочество, попрошу обозначить рамки субординации в режиме «без чинов».

Великая Княгиня кивнула.

– Раз вопрос поставлен так, Сергей Сергеевич, то в неофициальной обстановке зовите меня просто Ольгой, в крайнем случае Ольгой Александровной… но это уже, мне кажется, перебор.

– Действительно, перебор, – кивнул я и усмехнулся, – если, конечно, вы не собрались учительствовать в начальной школе…

– А почему? – заинтересовалась Великая Княгиня.

– С самого детства ассоциация – что девушку или молодую женщину примерно вашего возраста будут называть по имени-отчеству, только если она учительница, и непременно в младших классах. Только вот тогда почти обязательный атрибут – это очки, они добавляют образу серьезности.

– Ой, как интересно… – воскликнула Великая Княгиня, – простите за любопытство, а как обращались к врачихе или докторше? Ведь, как я понимаю, в ваши времена профессия эта стала в значительной части женской…

– Будь вы доктором, или, по-другому, врачом, ваши пациенты в столь юном возрасте обращались бы в вам уменьшительно-ласково – Оленька. С годами, обретя вид солидной матроны, вы бы выросли в их глазах до Ольги Александровны.

– Спасибо, Сергей Сергеевич, вы так живо рассказали о нравах вашего времени, было крайне интересно… – Великая Княгиня замялась, нервически постукивая носком ботинка по стальной палубе. – Но я к вам, собственно, не за этим подошла… Сергей Сергеевич, получилось так, что мне пришлось расстаться со своей компаньонкой… причем при обстоятельствах, далеких от добросердечных. Будь моя воля… – ее ладонь на мгновение сжалась в кулачок, потом, расслабившись, Ольга махнула рукой. – Ну да ладно, Бог с ней… У меня к вам такой вопрос – не найдется ли среди ваших женщин та, что сможет к обоюдной пользе занять ее место? – Закончив, Великая княгиня покраснела.

От неожиданности сначала я остолбенел, и лишь потом начал потихоньку соображать.

– Ольга, как я понимаю, в компаньонки вам нужна молодая женщина, занимающая в нашем обществе достаточно высокое положение, и с максимально безупречным, по меркам этого времени, поведением?