Лора Андронова - Мифы мегаполиса [тематическая антология]

Отчитавшись, Кирилл пожаловался:

— Камера — барахло, сыпется вся. Сегодня два раза пленка заедала. Да и линзы малость разошлись. Напиши, чтобы выдали другую.

Антон встрепенулся.

— Ты думаешь, это камера?

— Что? — Кирилл изо всех сил старался ничем себя не выдать. — Нет, что ты! Камера и в самом деле барахлит. Вон Игоря спроси. Пока от сюжета до сюжета едем, только и делаю, что с ней вожусь.

— Хорошо, я позвоню, чтобы тебе выдали другую. А эту спишем. Я тебя правильно понял?

— Так точно, командир! — Кирилл повеселел. — Разрешите идти!

— Иди уж. Кате привет.

— Обязательно.

Прошел месяц. Версия Кирилла оправдалась полностью — новая, с иголочки, «сонька» исправно пахала на съемках сюжетов, и ничего необычного за ней замечено не было. Программа «Тревожный вызов» отхватила на телевизионном конкурсе очередную бронзовую цацку, по какому случаю Антон выписал всем экипажам премию. На которую Кирилл с Катькой загудели в любимом подвальном ресторанчике на «Спортивной».

— Кир, а Кир. — Девушка изящно промокнула губы салфеткой. — Пузо мы набили. Может, теперь прогуляемся? А то неохота домой ехать…

— Леди, вам отказать невозможно!

Поднимаясь по Университетскому проспекту, они часто останавливались: Катька изображала игривую кошечку, и ей то и дело хотелось целоваться.

— Знаешь, — сказала она вдруг, — у тебя очень странные глаза.

— Маленькие, злые и красные? Как у вампира? — усмехнулся Кирилл.

— Нет. Добрые и красивые… Но, если смотреть в них долго, начинает кружиться голова и все плывет.

Кирилл приосанился.

— А то! Я же опытный ловелас. Попала ты, Катька. Девчонки теряют голову, едва только взглянут на меня.

Они переглянулись и рассмеялись.

Катя легонько щелкнула его по носу.

— Эх ты, Казанова! Пойдем лучше в ГЗ, на смотровую площадку, там такой телескоп поставили — всю Москву можно увидеть.

Конечно, так сразу в ГЗ — главное здание МГУ — они не попали. В университетских аллейках много темных углов и переходов, есть где скрыться от посторонних глаз.

Наверное, только часа через два они выбрались на освещенную площадь перед величественным шпилем МГУ. Сейчас здесь было пустынно — роллеры и скейтеры не раскатывали мокрый весенний асфальт, и даже свадебные лимузины куда-то пропали.

Катька потащила Кирилла к главному входу.

— Пойдем скорее!

— Да нас охрана не пустит.

— Пустят, у меня аспирантский пропуск, забыл?

Действительно, замороченный бешеным круговоротом студентов охранник, даже не взглянул на Катькину корочку, просто махнул рукой: идите, мол. Лифт, набитый веселящейся толпой, долго полз вверх по-черепашьи, останавливаясь чуть ли не на каждом этаже.

Наконец в окошечке загорелось: «32». Катька скомандовала:

— Выходим. — И, не давая ни секунды передышки, побежала по коридору.

Кирилл в изумлении крутил головой по сторонам: на тридцать втором этаже он не был еще ни разу.

— Кира-а, давай быстрее, что ты там застрял. Да не смотри по сторонам — там геологический музей, он все равно сейчас закрыт. Иди лучше сюда.

Смотровая площадка оказалась небольшой — человек на десять. Катька победно указала рукой куда-то вперед.

— Видишь? Совсем недавно поставили, такие же, как внизу, а видно втрое дальше. Здорово, да?

На возвышении у гранитных перил стоял, раскорячив треногу, солидный бинокуляр, в сумерках больше похожий на боевого дроида из голливудских блокбастеров.

— У тебя монетки есть? Доставай.

Кирилл порылся в карманах, нашел целую горсть мелочи.

— Ура! Здорово! Бросай сюда.

Щель жадно заглотила глухо позвякивающие монетки. Катька поцеловала Кирилла и прильнула к окулярам.

— Ух ты!!! Кира, тут такое увеличение! Даже номера машин можно разглядеть! Ну-ка, подожди… Я хотела тебе кое-что показать… — Она нетерпеливо крутила колесико настройки, слегка поворачивая бинокуляр то вправо, то влево. — Вот! Смотри! Это новый аквапарк, помнишь, я тебе говорила.

Кирилл посмотрел. Сначала ничего не было видно, кварталы и улицы расплывались темными пятнами, но стоило немного подкрутить резкость, как совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки, взметнулся вверх китовый хвост — крыша недавно построенного аквапарка.

Будильник прозвонил ровно в шесть тридцать. Я нехотя поднялся с постели и отключил его. Идти никуда не хотелось хотя бы потому, что я точно знал — идти было некуда и незачем. На кухне уже кто-то хлопотал. Скворчала сковорода, слышался звон посуды. Я пошел в ванную и умылся.

— Привет, дорогой!

— Здравствуй… — произнес я, едва не перейдя на вы. Прошло уже столько времени, а я так и не привык к тому, что после своей очередной смерти вижу новых людей и, естественно, не могу их узнать.

— Ты вчера отличился. — Та, что в этот раз была моею женой, призывно посмотрела на меня и улыбнулась.

— Может быть. — Я состроил подобие улыбки. Хотя за столько-то раз мог научиться улыбаться более правдоподобно. Но отражениям было все равно, поэтому я старался только в самом начале.

— Когда вернешься?

— Как всегда. — Я сказал это лишь по привычке — можно было промолчать: от этого спектакль, в который раз сыгранный исключительно ради меня, не менялся.

Я шел по улице, которую никогда не видел, и тем не менее она казалось мне ужасно знакомой. Ноги сами собой несли меня, словно я просто наблюдал все это глазами героя какого-нибудь кино. Прохожие здоровались со мной либо просто кивали мне головой. Как и всегда лица казались мне одновременно известными и неизвестными. Я добрался до ступенек, ведущих под землю, и стал спускаться вниз, сжатый со всех сторон толпой. Затем я оказался в поезде, мчащемся куда-то по бесконечным тоннелям. Я знал, куда он едет. Знал, на какой станции мне следует выйти и сесть в другой поезд. После этого мне предстояло проехать еще две остановки.

Я покинул вагон и встал на лестницу, самостоятельно несущую меня вверх. Вниз стремилась такая же лестница, и по ней двигалось множество народа. Лица. Молодые и старые, грустные и веселые, влюбленные и ненавидящие. В это было трудно поверить, но тем не менее все эти лица были просто-напросто масками Города.

В этом было что-то обидное. Ведь жизнь сама по себе прекрасная штука. А прожить ее множество раз было не таким уж и плохим занятием. Вечная жизнь — разве не об этом мечтали многие фантасты. Но это была не просто жизнь — это был спектакль, в которым единственным актером был я, а все остальное было декорацией.

Все повторялось сначала. Значит, в прошлый раз я снова сказал не те слова. Господи, что я только не просил, как не умолял…

Сегодня снова будет новолуние. Первое новолуние в новой жизни, и у меня в запасе очень много времени, для того чтобы еще раз подумать над тем, что следует сказать произнести, стоя перед границей, разделяющей Город и мою прежнюю жизнь.