Ольга Гусейнова - Пепел на ветру [litres]

Лет пять назад в новостях долго муссировали один случай из их жизни. Маленький сур стал свидетелем убийства его родителей в одном из государств ЕвроАзеса. Он знал, кто убийца, но ему никто не поверил, а может, и не захотел поверить. И этому мальчику, которому так рано пришлось повзрослеть, потребовалось тридцать лет, чтобы вырасти и занять место в обществе, позволившее осуществить свою месть. В тот момент, когда он выступал в суде, я смотрела по телевизору и хорошо запомнила его лицо, на которое были направлены сотни телекамер. Так вот, у меня возникло ощущение, что со временем его месть стала лишь слаще и крепче, так его пьянило чувство удовлетворения.

Сейчас же я шла с этими практически незнакомыми мужчинами в темноте и опять боялась. Боялась обмануться в очередной раз. Голос Кирилла над моим ухом заставил чуть ли не подпрыгнуть от страха и неожиданности.

– Где у тебя оружие хранится? – в его голосе проявились отчужденность и легкое раздражение, видимо, отметил мою реакцию на него. – Не бойся меня, я никогда не причиню тебе вреда или боли… специально.

Последнее дополнение заставило усмехнуться. Слухи о беспредельной честности суров тоже ходили, иногда в виде анекдотов. Вот и сейчас вроде успокоил, но, давая обещание, уточнил его границы и исключения из правил… Странно, но именно этот факт заставил довериться окончательно именно ему.

– Все не забираете. Договорились?

Кирилл остановился и, блеснув в лунном свете глазами, с насмешкой спросил:

– А тебе лично оно зачем?

– Ну, э-э-э, я…

Мою невнятную попытку переварить столь категоричный не то вопрос, не то заявление прервал Руслан:

– Детка, мы здесь, а наши дамы не стреляют. Расслабься, мы рядом.

Теперь уже пришла моя очередь хмыкнуть и возразить:

– Я, конечно, рада, что вы всю стрельбу на себя хотите взять, но со своим оружием я и сама неплохо справляюсь и чувствую себя при этом гораздо спокойнее. Да хоть тех же собак припугнуть.

– Тебе это сегодня не сильно помогло. – Кирилл бросил эту фразу и пошел дальше, заставляя меня спешить за ним.

– Если бы не вы, я бы туда вообще не поехала…

– Всю жизнь так и провела бы за забором?

– Кирилл, ты сам понял, что сказал? Конечно, вы и без меня с той стаей справились бы. А если вместо вас кто-то другой перед собаками оказался, более слабый? Неужели я должна была сидеть дома и надеяться, что моя помощь не нужна? – сорвалась, не сумев сдержать обиду.

– Девочка, я предлагаю доверить мужскую работу нам. Занимайся женскими делами…

Я вспылила, услышав его убежденный ответ и рекомендации:

– Знаешь, Кирилл, сегодня ты здесь со мной, а если завтра я забуду, как карабин в руках держать, а ты исчезнешь или другое развлечение или цель в жизни найдешь, чем нас, сирых и убогих, защищать? С чем я тогда останусь? С бандой наедине и без оружия?

– Послушай, Кира, если мы решили остаться…

Руслана прервал жесткий голос Кирилла, который к тому же и за локоть меня прихватил, подтягивая к себе. Темнота не позволила в слабом лунном свете точно различить эмоции на его лице, но в его голосе и всей фигуре, внушительной массой нависшей надо мной, звучала непоколебимая уверенность и твердость:

– Я обещаю тебе, без моей защиты ты не останешься и твоя девочка тоже. Вне зависимости от того, что будет дальше, ты одна больше не останешься! – А еще мне почудилась небольшая толика нежности, хотя…

Осторожно высвободила руку, а потом спросила, в очередной раз гадая, какой черт в меня вселился с появлением этого мужика:

– А с чего такая уверенность и желание помочь ближнему?

Короткий смешок, а потом Кирилл интригующе ответил:

– Я тебе потом расскажу, а сейчас поздно, темно, и у нас есть более важные занятия.

Пожав плечами, быстро выдвинулась вперед в направлении склада, где хранилось в тайнике оружие. Когда отодвинулась стенка и я осветила пространство схрона фонарем, Руслан присвистнул с радостным предвкушением и восторгом:

– Оба-на, вот это праздник души… Откуда дровишки, хозяйка?

А мне было приятно наблюдать, как оба мужчины привычными движениями касались оружия и проверяли его боеготовность. Я даже залюбовалась, глядя на неторопливые, привычные движения Кирилла, когда он словно ласкал цевье карабина своими сильными руками.

– Серьезные игрушки, насколько я знаю, полуавтоматические зауэры запрещены к продаже гражданским…

В голубоватом свете фонаря глаза Кирилла приобрели странный серебристый оттенок, а черная кайма словно заполнила весь белок. Жутко, но притягательно… Поймав себя на этой мысли, ужаснулась: о чем я вообще думаю в такое время?! Именно эти мысли заставили поспешить с ответом и привычно оправдываться, словно закон еще существует:

– Мы несколько месяцев назад военную базу посетили. Впрочем, не мы одни. Наши мужики встретились там с бандюками и еле удрали. Так что нам повезло прибрать к рукам хотя бы это оружие, остальное, скорее всего, выгребли те отморозки.

Руслан опять присвистнул мрачно:

– Да-а-а, весело тут у вас, хотя как и везде. Но чего-то мне надоело уже ввязываться в драки и побоища…

Кирилл прервал друга, причем неприятно тяжелым жестким голосом:

– Неужели? Это тебе после Злотича или Миргорода надоело? А то так сразу и не поверить… ты с таким энтузиазмом в г… ныряешь и нас туда же тянешь, как будто особое удовольствие от этого получаешь.

– Кир, ну я же уже извинился… ну, я не хотел…

– Ага, это все бабы виноваты или твой язык несдержанный… – злость Кирилла пошла через край, судя по тому, как он цедил слова сквозь клыки.

Но Руслан не испугался. Неожиданно смутился, услышав про баб и язык, но бросил на меня взгляд и, заметив мое искреннее любопытство, поспешил оправдаться:

– Сам знаешь, в Злотиче глупо вышло, я же не знал, что Света уже в паре. А она ничего не сказала. Эта стерва меня окрутила, а потом в кусты, стоило ее волчаре на горизонте нарисоваться…

– А в итоге нас чуть всех там не положили, и Олег болеет… – Руслан вскинулся и зарычал, сжимая кулаки, но Кирилл склонил набок голову и, со злой насмешкой наблюдая за ним, уперто стоял на своем. Руслан выдохнул:

– Я извинился уже не раз и не два. Я все осознал: и глупость свою, и болтливость, и вообще, задрали вы меня с Пашкой своими нравоучениями.

– Так если бы ты учился на своих ошибках, про чужие я промолчу, но ты же каждый раз на одни и те же грабли наступаешь. С тобой опасно иметь дело, ты как неразорвавшаяся граната – неизвестно, когда рванешь.

Руслан приподнял ладони, словно защищаясь от злого холодного тона своего друга:

– Все, Кирилл, все! Я понял, осознал и принял к сведению. Похоже, у тебя инстинкт защитника зашкаливает, раньше тебя мое поведение не больно трогало.