Ольга Гусейнова - Пепел на ветру [litres]

Сначала всех покормила, а потом, повесив на крюк верхнюю куртку и оставшись в одном свитерке, уселась на широкую низкую лавку, зажав между коленей ведро, собираясь доить корову. Кошка Мотя расположилась неподалеку, щуря свои желтые загадочные глаза в свете одинокой лампочки под потолком. Моя постоянная спутница и любительница парного молочка, у нее даже своя тарелочка тут есть.

Корова Милка переступала с ноги на ногу, глухо стуча по деревянному настилу и мирно пережевывая жвачку из съеденного до моего появления сена. Молоко тугими струями ударяло о дно подойника. Привычные звуки наполняли уверенностью в своих силах и в благополучном будущем. Запах животных и прелого навоза все еще раздражал нос – не привыкла я к нему пока, а возвращаясь в дом, использую бытовую магию, чтобы избавиться от душка.

И вдруг что-то изменилось: Милка напряглась, сразу зажав молоко, и дернула ногой в путах с явным намерением лягнуть, потом развернула морду и посмотрела куда-то мне за спину. Я тоже напряглась, чувствуя опасность – близкое присутствие хищника! Живность заволновалась, тревожно замычали обе коровы, а я уже хотела резко обернуться, но мне не дали.

– Тс-с-с-с, не пугайся.

– Кир, у меня слов нет…

Сур присел на лавочку позади меня и буквально обтек мое тело, прижимая к себе, нависая сверху и подавляя своей мощью. Затем негромко сказал на ухо:

– Ты обещала научить меня доить и вообще поделиться умениями, – от его хрипловатого глубокого голоса все волоски на моем теле встали дыбом, причем явно от восторга.

Его теплое дыхание шевелило выбившиеся из-под шапки прядки волос над ухом, а по моей шее уже заструилась жаркая волна желания, растекаясь по телу. Ну что он со мной делает? Большие ладони скользнули по моим плечам, все теснее прижимая к нему.

– Ну так как? Научишь? Давай прямо сейчас, зачем откладывать на завтра то, что и так скоро произойдет?

До меня дошла двусмысленность его высказывания, но сопротивляться или возмущаться не было сил, воли и желания. Может, Лида права? Я сглотнула, хотела сказать «давай», но поняла: горло пересохло от переизбытка чувств. Поэтому лишь кивнула. Наконец сглотнула, с трудом смочив горло, а потом прохрипела, попытавшись встать:

– Давай я сбоку тебе советовать буду?! И подсказывать…

Встать мне не дали, только еще ближе прижали к себе. Кирилл очень интимно расположился вокруг меня, теперь мои ноги и я сама была между его ног и в окружении его рук.

– Нет! Давай устроим наглядный пример. Скажем так, ты мне передашь свой опыт из рук в руки. Ты держи корову за вымя, а я положу свои руки сверху и научусь… правильно обращаться с сосками… коровы.

«Ну совсем обнаглел сур лохматый!» – высказать ему отповедь за неприкрытую двусмысленность не успела, потому что его ладони скользнули вверх по моим рукам, и даже сквозь свитер я почувствовала их жар и твердость. Вот гад, что он со мной делает…

Он, чуть прикладывая усилие, нагнул меня, заставляя наклониться к вымени коровы ближе, а сам все теснее прижимался пахом к моей попе. А-а-а-а, да что же это происходит, я же помру от возбуждения… Успокаивающе погладив по широкому боку животинку, начала уже привычные до автоматизма движения, и струйки молока снова потекли в ведро. Коровы уже успокоились, не обнаружив явной опасности, но Милка все равно нервно перебирала ногами и косила глазом на нас.

– Вот так обхватываешь… его сверху и крепко, уверенно сдавливаешь в кулаке, а потом проводишь рукой до самого кончика соска, как бы выжимая…

Крупные мужские ладони накрыли мои узкие ладошки и начали повторять движения. Теперь наши руки двигались синхронно, но совместные действия заставляли и наши тела двигаться в унисон, все теснее прижимаясь и усиливая трение между нами. К концу дойки я уже только в голос не стонала, чувствуя, что до полного освобождения моему телу надо совсем немного. Я вся горела, низ живота пылал, а грудь… караул, может, мне эту корову собою подменить…

– Все! С этой закончили, теперь вторая, – прохрипела, откидываясь назад.

Ладонь Кирилла вновь скользнула по руке, добралась до плеча, разворачивая меня к себе, одновременно меня пересадили к нему на колено. И вот уже одна ладонь на моем затылке, а другая держит подбородок. В течение мгновения мы обменялись жарким взглядом, а потом прижались друг к другу в поцелуе.

Я не знала, что это может быть так сладко, так больно и так томительно одновременно. Внутри все скручивалось от неудовлетворенного невероятного желания, вкус его рта был сладок, хотелось пробовать еще и еще. Желать и стремиться к нему. Хотелось сродниться с ним, слиться в единое целое, наполнить себя им до отказа.

Мои руки скользнули по его затылку, зарываясь в черные, оказывается, жесткие волосы, массируя его затылок, я все сильнее вжималась в его тело. Сколько счастья обладания, наслаждения… Он углубил поцелуй, и я не выдержала, содрогнулась в экстазе… И это только от поцелуя? Мой горячечный стон и его звериное рычание слились. Руки Кирилла оказались на моей груди, сминая ее, забираясь под свитер, лаская кожу, а потом…

Потом раздался сильный грохот и ведро, расплескивая молоко, покатилось по полу. Черт! Черт! Черт! Я, словно ошпаренная кошка, отскочила в сторону от мужчины. Мы оба смотрели друг на друга лихорадочно горящими глазами и тяжело дышали. Только его глаза напоминали сейчас два черных омута, и даже лицо немного вытянулось, явно начиная частичную трансформацию. Жуть! Но хочу его до безумия, и, яснее ясного, чем дальше, тем все хуже обстоят мои дела, вон как крышу сносит основательно…

С трудом оторвавшись от его глаз, я посмотрела на источник шума и, честное слово, мысленно поблагодарила Милку. Похоже, она копытом специально ведро перевернула, устав изображать мирное животное. Вот вам, хозяйка, нечего тут… Если бы не она… то я… то меня прямо тут в коровнике бы и разложили, а я бы не сопротивлялась, я бы только помогла. Какой стыд попасть в подобную ситуацию такой женщине, как я. С моим воспитанием и четкими устоями в жизни… Мои щеки горели, правда, не только от стыда, но и от пережитого оргазма, а из-за этого было еще дискомфортнее.

– Извиняться не буду! – Черные омуты предупреждающе сузились, а голос… он скорее прорычал, чем проговорил. Это меня примирило со сложившейся ситуацией. Он сам на та-а-аком взводе, дотронусь – и все… привет котеночку. Или суру…

– Действительно, не стоит, – изо всех сил беззаботно улыбаюсь, чтобы разрядить пикантную ситуацию, – мы же оба постарались.

Внимательный взгляд – и Кирилл резко встал, буквально за мгновение оказавшись возле меня.

– Мы ненадолго это отложим, волчонок, сейчас я предлагаю помочь тебе убрать это безобразие и… подоить вторую корову.