Александр Михайловский - Племя Огня

Первыми закончили полуафриканки, но пока было не до уличного освещения. Визжал пильный станок, летели во все стороны опилки, готовые брусья ложились в аккуратный штабель. Потом, около четырех часов вечера, к Петровичу подошла Лиза и сказала, что ее девочки уже закончили штукатурку. Посмотрев на перемазанную в глине команду, тот отправил их на речку мыться, пока тепло и солнце стоит относительно высоко. Около пяти чесов вечера, когда бригада Лизы уже вернулась чистая и умытая, с брусьями было покончено.

– Значит, так, – сказал Сергей Петрович Лизе, – как класть очаг, помните?

– Да, – уверенно ответила та, как примерная школьница, – но там надо резать кирпич, а мы этого не умеем.

– Ладно, Лиза, вы пока приготовьте все необходимое – принесите плаз, сложите в штабель кирпич, намесите глины, а потом я подойду и помогу.

– Хорошо, мы все сделаем… – ответила молодая женщина.

Валера тем временем получил указивку заняться привезенными Андреем Викторовичем сухими чурбаками. Их нужно было аккуратно поколоть на бруски с таким расчетом, чтобы потом выточить на токарном станке цилиндры диаметром в пять сантиметров, под диаметр бура перфоратора.

Сам же бригадир достал со склада осветительную консоль, бухту кабеля и крепежи. Уже этим вечером уличное освещение должно гореть – и точка.

Срезав верхушку столба под углом в шестьдесят градусов, Петрович выбрал в срезе ножовкой и стамеской паз под ножку осветительной консоли, после чего подправил его вставленной в электродрель цилиндрической фрезой. Подключив к консоли кабель, он туго закрепил ее в пазу дощечкой-хомутом, после чего начал укладывать кабель в выбранную для него вдоль столба штробу. В этот момент его и застала Лиза, которая сказала, что у них уже все готово к кладке очага.

– Еще полчаса, Лиза, – отозвался он, не отрываясь от работы.

К шести часам вечера осветительный столб уже красовался на своем месте; правда, пока не забетонированный, а всего лишь расклиненный камнями. Приказав его немного довернуть, Сергей Петрович направил основное пятно света на площадку между всеми четырьмя строениями. Кинуть бухту к щиту и подключить ее по временной схеме без обрезки было делом пары минут. Убедившись что все работает, Петрович взял электроштроборез и отправился помогать бригаде Лизы класть очаг.

Конструкция очага в сушилке действительно была сложнее, чем в казарме. Вместо простого перехода к дымоходу за задней его стенкой нужно было делать газораспределительный коллектор, являющийся частью его конструкции, и который еще надо было состыковать с двумя газоходными отверстиями, заранее оставленными в поперечной перегородке и ее цоколе. С коллектора Сергей Петрович и начал, показывая, как и куда выкладывать первый ряд. Дальше было проще – как только наметилась задняя стенка, на свое место был поставлен плаз, а девочки уловили общую идею, Петровичу лишь время от времени нужно было их поправлять или резать какой-нибудь кирпич по размеру.

До свода дело дошло тогда, когда солнце подкатилось к самому горизонту, и в помещении, несмотря на падающий через дверной проем свет, ощутимо потемнело. Как и в прошлый раз, пришлось сходить в цех и подрезать упорные и замковые кирпичи в тисках. Попутно Валера похвастался десятком белых аккуратных цилиндров, на одном конце чуть выбранных на конус.

Последний замковый кирпич в свод очага Петрович ставил уже при свете карманного фонаря, который держала Лиза. Разогнувшись, он утер со лба пот. Программа на сегодня была выполнена. Последним делом, уходя на ужин, он включил уличный фонарь, и тот засиял ярким белым светом, словно вторая луна. С некоторым запозданием Сергей Петрович подумал, что такой маяк будет виден в полной ночной тьме километров за двадцать.

22 августа 1-го года Миссии. Вторник. Пристань Дома на Холме.

Ночь прошла спокойно. Никто не покушался ни на запас свинины, ни на обитательниц казармы. Правда, Гуг с Серегой под утро проспали огонь, жертвой чего стала крупная свинья и два ее полосатых поросенка. С одной стороны, дикие свиньи рвались к созревающей картошке, как японские летчики-камикадзе к американскому авианосцу. А с другой стороны, у Петровича было сильное подозрение, что из охотничьего азарта и чистого озорства парни сами тушат костер и устраивают засаду. Андрей Викторович согласился с этими соображениями, проведя с Сергеем-младшим воспитательную беседу и объяснив, что мяса сейчас и так хоть отбавляй, но чуть позже, когда начнутся заморозки, они возьмут собак, и, пройдя по следу этой банды до самой лежки, постараются перебить ее всю и целиком. Тем более что имеется еще двести кило медвежьей тушенки, которую надо съесть, чтобы не испортилась.

С утра Антон Игоревич приехал за Валерой на УАЗе и тот, в три ходки загрузив в него инструмент и необходимый пиломатериал, отправился к месту новой работы. Петрович сперва помог девочкам из бригады Лизы выложить фронтальную часть очага, а потом, показав им схему выкладки кана, занялся пиломатериалом для тесовой кровли. Его нужно было много, очень много – на сушилку для дерева, на склад сырца у геолога и на семейное общежитие.

Штабель бревен при этом почти не уменьшился в размерах. В свое время Петрович подсчитал, что за время лесоповала Андрей Викторович со своей бригадой, делая просеку, свалили около восьми сотен деревьев, в основном сосен. Примерно половина из них была первого сорта, то есть из них можно было получить один шести с половиной метровый брус тридцать на тридцать, один – двадцать на двадцать, и один хвостик – десять на десять. Примерно тридцать процентов составлял второй сорт, где максимальным сечением было двадцать на двадцать. И еще двадцать процентов шло третьим сортом, из которого больше чем десять на десять не получишь. И выбросить жалко, и нормально использовать нельзя. Такие бревна после самой простейшей обработки и шли на столбы временных навесов и прочие подсобные сооружения. Вот, например, фонарный столб – извольте полюбоваться.

Вот досками для кровли Сергей Петрович и занимался почти весь день. Только ближе к вечеру, когда запас для сушилки был уже сделан, он навестил коллегу, чтобы глянуть на фундаментные работы. Там тоже дым стоял коромыслом. Еще вчера тот в поте лица выдолбил перфоратором в известняке рабочий ровик примерно по полметра шириной и глубиной, и известняковый щебень горой громоздился в стороне. Сегодня утром он забрал заготовленные Валерой сухие колья и, пробурив дырки и обозначив штроборезом надрезы на известняковом массиве, попробовал совершить первый откол породы.

Правда, за водой, чтобы лить ее на колья, полуафриканкам приходилось бегать аж до промзоны – а это триста пятьдесят метров в одну сторону налегке, и столько же обратно, с двумя ведрами. Набухали колья несколько часов, но таки кое-что из этой затеи получилось. Конечно, местами камень лопнул криво, местами вообще раскрошился, но никто и не рассчитывал на стопроцентный результат – выйдут годными половина блоков – и то хлеб. Вот и сейчас из четырнадцати размеченных блоков из первого ряда условно годными и нуждающимися в допиливании болгаркой вышли восемь штук, а из второго – семь. Их уже вытащили из раскопа и сложили в сторонке.