Александр Михайловский - Племя Огня

Расползлось это молоко только к половине восьмого, когда пригрело солнце. Пока полуфриканки во главе с Алохэ-Анной мяли ногами холодное глиняное тесто, девочки из Лизиной бригады забежали к себе в казарму погреться. Петрович подумал, что не включи он им отопление в прошлое воскресенье, сейчас все было бы гораздо хуже. Но долго им там сидеть не дали – приехал Антон Игоревич и привез первые шестьсот штук сырца из заказанной вчера партии. Началась разгрузка, а это, как известно, дело горячее. Тем временем глиняный раствор был готов, и девочки могли уже приступать к кладке.

Как только Алохэ-Анна и ее команда освободились, Петрович взялся за подготовку материала для тесовой кровли. Валера, который не нуждался в дополнительных помощниках, давно пилил и строгал свои внешние закладные рамы для форточек, причем с завидным энтузиазмом. Осень сама всех подгоняла, напоминая о себе. Не то, что бы в шалаше-вигваме было особенно неуютно, но все же настоящие холода и дожди хотелось встречать под настоящей надежной крышей. Девочки, что занимались кладкой стен, время от времени вынуждены были отрываться на разгрузку УАЗа и выкладывание рядом с местом будущих работ небольших временных штабелей, так, чтобы потом нужный в работе сырцовый кирпич не надо было далеко носить.

В половине десятого, привезя последнюю ходку на двести штук сырца, геолог сказал, что к обеду стены склада будут уже полностью готовы, и он сможет вернуть строительные козлы и отправить девочек к Андрею Викторовичу – класть печи для обжига извести.

Петрович ответил, что, кроме печей, понадобится еще сложить кипелку и ванну для ручного замешивания известково-песчаного раствора.

– Ху есть кипелка? – спросил Антон Игоревич, озадаченно наморщив лоб.

– Кипелка, – терпеливо пояснил учитель, – это такая штука, которая кипит. В ней негашеная известь заливается водой и становится гашеной. Процесс это бурный, с большим выделением тепла и плевками во все стороны, так что в это время с ней рядом лучше не стоять. Когда процесс гашения заканчивается и все успокаивается, мастер выдергивает из кипелки пробку и через сетку выпускает сметанообразное известковое тесто в ванну для раствора. Там в него добавляется песок, после чего все тщательно перемешивается и идет на кладку. Если налить побольше воды, то получится известковое молоко, годное для побелки стен. Конструкция относительно несложная, но должна быть устроена с умом, чтобы было как можно меньше ручных перегрузок. Негашеная, да и свежегашеная известь – это та еще гадость, ничем не лучше твоего поташа.

– Понятно, – кивнул геолог, – тут я всецело полагаюсь на твой опыт.

– Тут, Игоревич, такое дело… Сегодня после обеда я должен буду оказаться одновременно в двух местах – у тебя на крыше склада и у Андрея на планировке обжигательных печей. Кстати, как они у тебя устроены?

– Ну, на кирпичные времянки печь для обжига известняка почти непохожа, хотя что-то общее все же есть. Вот смотри…

Он вылез из машины и кончиком ножа начал чертить на земле схему.

– Печь для обжига известняка чем-то похожа на домну, – говорил он при этом, – Наибольшая ширина – примерно на одной трети высоты от основания, дальше, к горловине, диаметр печи сужается в три с половиной раза. Загрузка сырья производится через верх. Внизу, с одной стороны печи – топка с наклонным колосником, с другой – окно для выгрузки готового продукта. В принципе все просто, но есть определенные тонкости.

– Какие же?

– Старики римляне вкапывали свои печи в склоны крутых холмов. И были они у них диаметром в три, а высотой в четыре-шесть метров. Обжиг на дровах продолжался неделю и давал от пятнадцати до двадцати пяти кубов насыпью негашеной извести. Нам такая роскошь недоступна, да и не нужна. Подходящего крутого холма под рукой нет, времени и рабочих рук мало, да и строим мы отнюдь не Колизей. Мой проект поскромнее. Наибольший диаметр – полтора метра, диаметр горловины – сорок сантиметров, высота – два метра, рабочий объем – на два куба негашеной извести.

– Диаметр, говоришь… – задумчиво произнес Сергей Петрович. – Значит, печь у тебя будет круглая? Но девочки Лизы пока обучены класть только прямоугольные конструкции, и из-за этого с этой печью у нас выйдет дополнительная морока.

– Знаю, – развел руками бородач, – но по-другому никак. В квадратной печи в углах останется плохо обожженный известняк, а это брак.

– Хорошо, Игоревич, мы попытаемся, – сказал Петрович и добавил, – кстати, ты не забыл, что площадку под печь придется расчищать от песка?

– Не забыл, – ответил тот, – но это-то как раз и не проблема. Яму под фундамент на пять квадратных метров бабы Андрея раскидают за пару часов. Кстати, если печь частично уйдет в землю, то можно будет нарастить ее высоту. Тогда увеличится рабочий объем и улучшится тяга.

– Думаю, что не стоит, – покачал головой шаман, – даже печь на два куба извести будет давать от пяти до девяти кубов кладочного раствора в неделю, в зависимости от ее жирности. Низкая печь удобней в загрузке. На полтора метра я сделаю тебе деревянный пандус, так что тачка будет подъезжать прямо к горловине. Ты уже сам съезди к Андрею, посмотри своим глазом, что там и как, и объясни ему что надо делать.

– Хорошо, Петрович. Тогда я к нему прямо сейчас и поеду.

– Погоди… Во-первых, печь планируй так, чтобы стояла метрах в десяти-двенадцати от стройки, к лесу передом (то есть топкой), а к дому задом. Во вторых – насчет тяги есть еще один совет. Попробуй по своей корзинной технологии сделать надевающуюся на горловину съемную керамическую трубу и обжечь ее. Только глиняные колбаски обматывай не изнутри, а снаружи плетенки. Добавишь метр или полтора высоты к тяге – уже хлеб.

– Цэ гарно, – сказал Антон Игоревич, залезая в кабину УАЗа, – это надо будет обязательно попробовать. Ну бывай, я скоро.

Проводив взглядом уезжающий УАЗ, Петрович вернулся к своей работе.

Геолог проехал обратно часа через два после того разговора, то есть перед самым обедом, когда оставалось разделать на кровельные доски одну колоду; Валера к тому времени успел навтыкать на все положенные места форточные рамки, а девочки Лизы клали кирпич, уже привставая на цыпочки.

– Значит так, Петрович, – сказал он, остановив машину, – я там все урегулировал, и бабы у Андрея уже роют. Кстати, я прихватил с собой несколько ведер известнякового щебня, завтра поставлю в печь вместе с кирпичами – посмотрим, что будет.

В ответ мужчина пожал плечами.

– И в чем тут смысл? – спросил он.

– А смысл в том, Петрович, что должны же мы заранее знать, на что подписываемся. Во-первых – взвесив остаток известняка после гашения, можно будет узнать, какая доля продукта обожглась за сутки. Незачем тратить лишнее время и жечь лишнее топливо ради обжига уже обожженного. Римляне тратили на обжиг неделю, но бог весть какие куски они кидали в печь; наша главная фракция будет с грецкий орех. Во-вторых – проверив известковое тесто на подвижность, можно будет понять, сколько песка нужно добавлять в раствор. И в-третьих – когда этот раствор схватится, будет понятно, насколько он плотный. Судя по виду, известняк вполне себе ничего, но хотелось бы оперировать более точными данными.