Скотт Вестерфельд - Уродина [litres]

– Предпочтение отдается усредненному, – добавил отец.

Тэлли кивнула, вспоминая школьный курс биологии. Средние показатели характеристик лица человека служили главным шаблоном для операции.

– Конечно. В чужом лице человек всегда ищет черты, близкие к средним.

– А в семьях из поколения в поколение передаются как раз не средние черты. Погляди на наши большие носы. – Отец ущипнул Дэвида за нос, Дэвид выпучил глаза. Тэлли неожиданно для себя заметила, что нос у Дэвида крупнее, чем у любого из красавцев. Почему же она до сих пор этого не замечала?

– Это одна из многих вещей, с которыми расстаешься, когда становишься красивым. Фамильный нос, – сказала мать Дэвида. – Эз, включи-ка обогреватель.

Только теперь Тэлли почувствовала, что дрожит, но вовсе не от холода. Все это выглядело так странно! Поразительное сходство Дэвида с отцом просто не желало помещаться у нее в голове.

– Все нормально, – промямлила она. – Тут увас очень здорово… м-м…

– Мэдди, – представилась мать Дэвида. – Может быть, присядем?

Судя по всему, Эз и Мэдди их ждали. В гостиной на столе стояли четыре старинные чашки на блюдечках. Вскоре на электрической плите негромко засвистел чайник. Эз налил кипяток в заварочный чайник, и по комнате распространился цветочный аромат.

Тэлли огляделась по сторонам. Этот дом очень отличался от жилищ в поселке. Он больше походил на стандартное жилище пожилых красавцев, наполненное не самыми нужными вещами. В углу – мраморная статуэтка, на стенах – красивые коврики, расцвечивающие комнату яркими красками и сглаживающие острые углы. Похоже, собираясь бежать из города, Мэдди и Эз захватили с собой немало багажа. И в отличие от уродцев, не имевших ничего, кроме форменной одежды своего интерната и прочих одноразовых вещей, эти двое явно обрастали имуществом всю жизнь до самого побега.

Тэлли выросла в окружении работ Сола – абстрактных фигурок, в которые он превращал подобранные ею в парках сучья и ветки. Может быть, детство Дэвида не так уж отличалось от ее детства.

– Все это выглядит так знакомо, – призналась она.

– Дэвид тебе не говорил? – спросила Мэдди. – Мы с Эзом из того же города, откуда пришла ты. Если бы мы остались там, возможно, именно мы превратили бы тебя в красотку.

– О… наверное, – пробормотала Тэлли.

Если бы они остались в городе, не было бы Дыма, и Шэй никогда никуда бы не убежала.

– Дэвид говорит, что ты добралась сюда в одиночку, – сказала Мэдди.

Она кивнула.

– Я ушла из города, потому что хотела разыскать подругу. Она оставила мне указания.

– И ты решила пойти одна? Разве ты не могла подождать, пока тебя заберет Дэвид?

– Не было времени ждать, – объяснил Дэвид. – Тэлли ушла ночью перед своим шестнадцатилетием.

– Вот уж воистину – тянула до последнего, – покачал головой Эз.

– Да, зато это так романтично, – одобрительно проговорила Мэдди.

– На самом деле у меня почти не оставалось выбора. Я даже не слышала о Дыме до тех пор, пока Шэй, моя подруга, не объявила мне, что уходит из города. А это случилось примерно за неделю до моего дня рождения.

– Шэй? Похоже, мы с ней не знакомы, – заметил Эз. Тэлли посмотрела на Дэвида. Тот пожал плечами. «Он никогда не приводил сюда Шэй? Что же между ними все-таки было?»

– Значит, ты быстро приняла решение, – заключила Мэдди.

Тэлли поспешно вернулась к реальности.

– Пришлось. Другого шанса у меня не было.

– Так сказать мог бы только истинный дымник, – проговорил Эз и разлил по чашкам темную жидкость. – Чаю?

– Да, с удовольствием.

Тэлли взяла чашку с блюдцем и почувствовала жар, исходящий от тонкого белого материала чашки. Догадавшись, что это одно из обжигающих зелий дымников, Тэлли сделала осторожный глоток. Напиток оказался горьковатым, Тэлли невольно скривила губы.

– Ох. Я… Простите. Если честно, я раньше никогда не пила чай.

Эз удивленно широко раскрыл глаза.

– Правда? Но когда мы жили в городе, чай там был очень популярен.

– Я слышала об этом. Но его больше пьют старики. То есть… я хотела сказать, что чай больше любят пожилые красотки и красавцы.

Тэлли стоило больших усилий не покраснеть. Мэдди рассмеялась.

– Ну, мы уже распрекрасно состарились, поэтому нам чай вполне годится.

– Говори за себя, дорогуша.

– А ты попробуй вот так, – посоветовал Дэвид и опустил в чашку Тэлли маленький белый кубик.

Следующий глоток оказался сладковатым. Сладость прогнала горечь. Теперь можно было пить и не кривиться.

– Думаю, Дэвид тебе успел немного рассказать о нас, – предположила Мэдди.

– Он… Он сказал, что вы убежали из города давно. До его рождения.

– Да? – вздернув брови, проговорил Эз.

Выражение лица у него стало в точности такое, как у Дэвида, когда кто-нибудь из бригады, трудившейся на расчистке железнодорожной колеи, делал что-нибудь легкомысленное или опасное, держа в руках вибропилу.

– Я не все Тэлли рассказал, – отозвался Дэвид. – Только то, что я вырос не в городе, а здесь.

– Остальное нам оставил? – немного напряженно выговорил Эз. – Очень любезно с твоей стороны.

Дэвид в упор посмотрел на отца.

– Тэлли пришла сюда для того, чтобы убедиться, что с ее подругой все в порядке. Она добиралась до Дыма совсем одна. Но возможно, она не захочет остаться.

– Мы никого не принуждаем силой жить здесь, – возразила Мэдди.

– Я не об этом говорю, – покачал головой Дэвид. – Я думаю, она должна узнать правду, прежде чем решит вернуться в город.

Тэлли перевела взгляд с Дэвида на его родителей. Эти трое удивляли ее тем, как они общались между собой. Совсем не так, как старики обычно разговаривают с уродцами. Так скорее спорят между собой подростки-уродцы. Как равные.

– О чем я должна узнать? – тихо спросила Тэлли.

Все смотрели на нее. Мэдди и Эз не отрывали от нее испытующих взглядов.

– О большой тайне, – сказал Эз. – О том, из-за чего мы убежали из города почти двадцать лет назад.

– Вообще-то мы об этом никому не рассказываем, – скупо проговорила Мэдди, выразительно глянув на Дэвида.

– Тэлли заслуживает того, чтобы узнать правду, – заявил Дэвид, не отрывая глаз от матери. – Она поймет, как это важно.

– Она совсем ребенок. Городская девочка.

– Она пришла сюда одна, пользуясь только запиской с черт знает как зашифрованными указаниями.

Мэдди укоризненно проговорила:

– Ты никогда не бывал в городе, Дэвид. Ты понятия не имеешь о том, как они изнежены. Они всю жизнь живут под колпаком.

– А она одна-одинешенька прожила девять дней, мама. Она выбралась из пожарища, когда рейнджеры палили цветы.

– Пожалуйста, прошу вас, – вмешался Эз. – Она же сидит здесь, рядом с вами. Верно я говорю, Тэлли?

– Верно, – негромко ответила Тэлли. – И мне бы хотелось понять, о чем вы говорите.