Анна Старобинец - Переходный возраст (сборник)
- Название:Переходный возраст (сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2005
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Анна Старобинец - Переходный возраст (сборник) краткое содержание
Странные люди становятся страшными, тогда как страшные на поверку оказываются только странными.
Бездны, полные звезд, разверзаются не в небе и не в земле, а в мозгу.
Повесть и рассказы молодой московской журналистки написаны в традиции Стивена Кинга, но заставляют вспомнить и о Франце Кафке.
Номинация (по рукописи) на премию «Национальный бестселлер».
Переходный возраст (сборник) - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Больше на него действительно никогда не жаловались ни одноклассники, ни учителя. (Правда, потом была еще история с книжкой… Когда из школьной библиотеки позвонили и сообщили, что Максим долго не возвращает им книгу, и Максим сказал ей, что потерял. И она сказала: «Ну, ничего» — и заплатила в библиотеке штраф, а через пару дней нашла обложку от этой книги и некоторые страницы, разодранные и помятые, в мусорном ведре и сделала вид, что ничего не заметила… Но это ведь ерунда.)
«Да, кажется, тогда все и началось по-настоящему, — подумала Марина, открывая входную дверь и вдыхая привычный, затхлый домашний запах. — Странности» .
Двенадцать
В прихожей ее встретила дочь. Она была худенькая и вертлявая — всем своим видом являла странный контраст близнецу-брату. Вика молча поцеловала мать в щеку, подождала, пока та повесит пальто и наденет тапочки, и хвостиком последовала за ней на кухню.
— Мама, я не хочу жить с Максом в одной комнате, — сказала Вика.
— Почему?
— Он не моется. У нас в комнате плохо пахнет. И еще… по его кровати кто-то ползает. Насекомые.
— Не выдумывай.
— Да нет же, правда, ползают! Я несколько раз видела. Однажды я даже видела, как они ползали прямо по нему, когда он спал. Пожалуйста, можно я буду жить с тобой?
— Но… Вика, ты же знаешь. У меня в комнате иногда ночует дядя Витя.
— Ну пожалуйста! Дядя Витя — он ведь теперь очень-очень редко приходит!
«…И скоро совсем перестанет приходить», — подумала Марина, равнодушно вспоминая усталое, хмурое, так и не успевшее стать родным лицо. Два года назад, когда внешне все было еще хорошо, он уже почти переехал к ним. Но все изменилось.
Теперь он приходит очень-очень редко , это правда (а кроме него у них вообще никто не бывает). Он приходит поздно, когда дети уже спят, а уйти старается как можно раньше — и она знает почему. В узком коридорчике, ведущем в ванную, в маленькой опрятной кухне он боится столкнуться с ее сыном. С жирным, потным, покрытым коркой угрей существом. Он не хочет браться за те же дверные ручки, к которым прикасались эти липкие руки, или сидеть на стуле, нагретом этой распухшей задницей. Он не хочет вспоминать, как близок был когда-то к тому, чтобы заменить этому уродцу отца.
Он все еще приходит иногда — пассивно позволяя чувству долга, или жалости, или просто привычке привести себя в неуютное чужое место. Поздно вечером он ложится в ее постель, и, приподнимаясь на локте, чтобы выключить свет, она порой ловит на себе его взгляд. Изучающий, брезгливый, удивленный взгляд постороннего, напряженно пытающегося понять, как могла женщина, лежащая рядом с ним, породить на свет такого отвратительного монстра.
Иногда она сама этому удивляется. Иногда она сама хочет уйти и никогда больше не возвращаться сюда. Но она мать. Мать. Это приговор…
— Пожалуйста, можно? — снова спросила Вика.
— Хорошо. Я освобожу тебе полки в шкафу.
Переходный возраст. «Просто переходный возраст, — уговаривала себя Марина, копаясь в мятом барахле, рассеянно осматривая и рассовывая по пакетам старые, в катышках, свитера и платья. — В этом возрасте часто нарушается обмен веществ. Отсюда и лишний вес, и угри…» Марина вдруг вспомнила ласкового, болтливого, шустрого мальчика, каким он когда-то был, и на секунду застыла, выронив из рук пакет, — так ярко и так остро было это воспоминание… Переходный возраст — он многое объясняет.
Но как объяснить эту странную, маниакальную боязнь свежего воздуха (зимой он вообще не разрешает проветривать квартиру), эту жуткую потребность в постоянной духоте? И как объяснить то, что он делает…
ест
что он делает с мухами? Сначала ей рассказала Вика, а потом она и сама видела, как он ищет на подоконнике и за батареей дохлых мух, складывает их на бумажку и
ест
уносит в детскую комнату.
Объясняется ли все это переходным возрастом?
Проводив детей в школу, она, как обычно, проветривала квартиру. Зашла в комнату сына (Максим теперь был единственным хозяином детской — Вика там больше не появлялась), настежь распахнула окно и направилась к выходу. Но, проходя мимо незастеленной кровати, вспомнила вдруг слова дочери: по его кровати кто-то ползает. Насекомые. Она подошла ближе, осторожно поворошила серое замусоленное одеяло. Вроде бы никого нет. Нафантазировала.
И все же — что-то было не так. То ли густой затхлый запах особенно усиливался рядом с кроватью, то ли слишком неестественно выглядела подушка: гладкая и тугая, она странно возвышалась над мятым несвежим бельем. Может быть… Марина осторожно взяла подушку за уголок и приподняла — ничего. Но… какая-то она тяжелая .
Марина пошарила под наволочкой. Пусто. И, уже вытаскивая руку, нащупала пальцами что-то… шов? застежку?.. Она быстро сдернула наволочку — в воздух поднялась волна гнилого запаха. На гладкой, в чайных разводах и неопределенных старых пятнах, поверхности красовался ровный длинный надрез; к нему с одной стороны толстыми синими нитками были пришиты пуговицы, с другой — из тех же ниток петли. Она расстегнула эти странные пуговицы, сунула руку внутрь, в мягкое месиво перьев, и громко вскрикнула. Пальцы погрузились в мокрое, скользкое, отвратительное.
Она выдернула руку, двумя резкими рывками разодрала ветхую подушечную ткань и уставилась на ее облепленные перьями внутренности. Это было… вероятно, когда-то, довольно давно, это было печеньем, вафлями, шоколадными батончиками. Теперь же превратилось в один липкий вонючий комок, в котором копошились — приветливо кивая черными слепыми головками — маленькие белые черви. (Однажды она уже видела таких. Она видела таких в детстве, в пионерском лагере: они завелись тумбочке у ее соседки, в привезенной из дому еде, которую та хранила весь месяц — не решаясь избавиться от протухших маминых гостинцев.)
«Что это? Запасы?» — с ужасом подумала Марина. Он обжирается сладким до тошноты, а то, что уже не может съесть, прячет в подушке? А может быть, и не только в подушке?
Марина встала на четвереньки и заглянула под кровать. Сахар. Стройными рядами там стояли начатые упаковки с сахарным песком — вот почему сахар у нас так быстро кончается, — в некоторых виднелось лишь несколько крупинок на донышке, другие были заполнены наполовину. Господи. О, Господи. Что с ним такое? Что с ним?
Она выбросила все — запасы сахара, подушку, простыню и даже одеяло. Несколько раз вымыла пол.
Вечером он подошел к ней, тяжело переставляя толстые отекшие ноги, и тихо сказал:
— Ты. Рылась. В моих вещах.
— Максим, ты должен объяснить мне… — начала Марина.
— Ты. Отвечай.
— Как ты разговариваешь с матерью?!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: