Михаил Успенский - Мудрец. Сталкер. Разведчик

– Сердце не радеет, – сказал Топтыгин. – Но покорюсь. Прощай, дорога душа. Храни тебя Господь.

– Надо разойтись, – сказал Печкин и жестом показал, что надо убрать мебель. В полном молчании растащили столы и стулья, освобождая место для того, что должно было произойти.

Может быть, сейчас и я что-нибудь узнаю, думал журналист. Вот начнётся эта круговерть… Что-то же я видел, что-то мне приоткрывалось…

Повторился давешний безумный танец, только темп его резко ускорился, мерцающий цилиндр возник посередине бара, и по нему снова пробегали тени и знаки, и музыка зазвенела, и кровь прихлынула к лицу, и жарко, до невозможности жарко сделалось…

– Жарко-то как, – сказал кто-то над ухом. – Не надо спать, потом голова будет болеть…

…Дэн Майский открыл глаза.

– А-а, Витя, – сказал он. – Ну как, починили автобус?

– Нет, – сказал невысокий парень в олимпийке. – Накрылся наш ужин в столовой. Но! Марк Давидович предлагает устроить пикник прямо здесь…

– Знаю, как они вторую машину найдут, – сказал высокий седой мужчина в старомодном берете. – До вечера прокукуем. И зачем я только с этой экскурсией связался? Думал – раз уж занесло в Киев, так посмотрю, чего тут мои коллеги наколбасили… Хорошо молодёжи – они пивом затарились…

– А гид наш сбежал, убоявшись ответственности? – сказал журналист.

– Он улетел, но обещал вернуться, – сказал седой. – А шофёр и не обещал: остановил грузовик и умчался. И поп словил попутку, и девчонки… Одни мы, горемычные… Ну что, народ? Не сядем же мы с юностью весёлой под гитару петь? Пошли наружу, устроимся… Да вон! Катушка от кабеля! Лучше не придумаешь!

Автобус был высокий – «мерседес», и даже непонятно было, что в нём могло сломаться столь основательно. Вплоть до кондиционера. Нет, прочь, прочь отсюда…

– А тут не опасно, Марк Давидович? – спросил маленький Витя, когда все экскурсанты постарше расположились вокруг импровизированной столешницы. – В смысле – радиация, нуклиды…

– Так мы их тут же вымоем, – пообещал седой. – У кого что есть?

– Я всегда с собой имею, – сказал Дэн Майский. – Только насчёт закуси – извините. Шоколад «Гвардейский».

– А я привык варёными яйцами закусывать, – сказал Марк Давидович. – Вот дед у нас, возможно, более запасливый…

– 3 мэнэ такий же дид, як с тэбэ, – сказал сухонький мужичок и захихикал. – Не дид, а Степан Олексович…

– Так ты здешний, – сказал седой. – Зачем тебе эта экскурсия?

– Та уси болбочуть – Чорнобыль, Чорнобыль, а я так нэ бачив…

С этими словами Степан Олексович стал доставать из сумки шмат сала, явно домашний хлеб, головки лука, огурцы в полиэтиленовом пакете, и ещё что-то там булькало…

– А ты, сибирака, чому до хлопцев нэ пийшов? С дидамы цыкавее?

Здоровенный парень с пухом на добродушной физиономии сказал:

– Стрикулисты дикошарые. И напевы у них дикие. И девки бесстыжие. Вот у меня тут медвежатина, сохатина, шаньги мамины… Только русская хмель нам не надо, молочко есть…

– Стаканы, – спохватился седой. – Вообще тара…

– Одноразовые у меня, – сказал Дэн Майский. – Зато виски ирландский.

– Лучше с «Хортицы» начнём, – сказал Марк Давидович. – А вискарём заполируем.

Степан Олексович вытащил страшного вида клинок и принялся пластать розовое сало.

– С танкового плунжера перековав, – сказал он. – Ото ж добра сталь!

Разлили. Седой поднял стаканчик:

– Ну, давайте выпьем за эту загубленную землю, – сказал он. – За то, чтобы скорее она забыла свою беду, чтобы никогда больше такое не повторилось – ни здесь, ни где-либо.

Первая прошла как надо.

– Хорошо, что меня тренер не видит, – сказал маленький Витя. – Хоть и закончились соревнования…

– А ты по какому виду спорта? – спросил Майский.

– Жокей, – хохотнул Марк Давидович. – Судя по комплекции.

– Стрелковый спорт, – обиделся Витя. – Я, между прочим, со вчерашнего дня – чемпион Европы по стендовой стрельбе!

– Вот за это стоит выпить, – сказал Майский. – А что же ты со своими не празднуешь, сюда потащился?

– Бабы, – отмахнулся Витя. – Достали они меня…

– Правильно, – сказал седой. – Надо мужикам вот так время от времени, без повода, ради хорошей компании…

– Добре, – сказал Степан Олексович. – Тильки жарко. А ще травень!

Когда всех, кроме сибирского трезвенника, основательно разморило, седой сказал:

– Жуткое зрелище всё-таки – город без людей! Мерещится всякое…

– Не мерещится, – сказал Майский. – Я тоже этого видел, в белом… Аттракцион местный! И гид этот, язык без костей… Вам посчастливилось увидеть Белого Сталкера! Ну да! Штатного, на твёрдом окладе! В Кунгурской пещере – Чёрный Спелеолог, в Чернобыле – Белый Сталкер…

– Я тэж його бачив, – сказал Степан Олексович. – Тильки вин не настоящий. То мара.

– Так мы ж ещё не пили, – сказал Майский. – Но всё равно, когда он в окне показался – впечатляет. Драматургия эпизода.

– А я его двумя персты окстил – он и пропал, – сказал сибиряк.

– А может, сумасшедший какой-нибудь, – сказал стрелок Витя.

– Скаженна земля, – вздохнул Степан Олексович, – и люды скаженны…

– Земля ни при чём, – сказал Марк Давидович. – Это уж мы сами постарались… Как странно мне, что все мы здесь сегодня собрались!

– Каэспэшник бывший? – сказал Дэн.

– Угадал. Бывший, – сказал седой и помахал трёхпалой рукой. – Но зачем-то ведь мы тут совпали! Знать бы, зачем?

– Представляю, – сказал Майский. – Один… Среди пустоты и разрухи… Бегает по крышам, выглядывает в окна… Неплохой символ, надо бы его в дело употребить… Но ты смотри – не отказалась молодёжь от простой гитары! И поют неплохо!

Они поглядели туда, где расположились на яркой апрельской траве парни и девушки в одинаковых чёрных футболках с надписью «s.t.a.l.k.e.r.» на груди, и доносилась песня:

– Не пойдёт такой финал, – сказал редактор. – Не я, так продюсер зарубит. Это что же получается, Данечка, – ты Зону отменить хочешь? Финал должен быть жизнеутверждающий. Теперь принято позитивное мышление… Ты же столько времени в Зоне провёл, неужели не чувствуешь, что попал не в тему?

– Не чувствую, – сказал Дэн Майский. – А ты что – никогда не слышал про открытый финал?

– Что значит – открытый? – сказал редактор. – Открытой может быть форма туберкулёза. А конец должен быть чёткий и конкретный. Реальный должен быть конец… Иначе неформат… Нужно, чтобы артефакт нашли. Деньги нашли. Деньги же куда-то делись? Зритель должен знать, куда именно. И чтобы герой соединился с любимой, а не слинял в другое измерение… Или в параллельный мир…