Михаил Успенский - Мудрец. Сталкер. Разведчик

– Та я там растяжку поставив, – беспечно сказал Мыло и даже зевнул.

– С ума сошёл, – сказал Матадор. – Как же мы слезать будем, если её кто-то посторонний сдуру тронет? Послал же мне господь связчика…

– Та я тую гранату поставив… кустическу… – оправдался Мыло.

– А-а… кустическу – это ничего, – сказал Матадор, но вдруг снова рявкнул: – Я же тебя лестницу «жгучим пухом» оплести просил! Мы же в секрете сидим! Тише травы ниже воды! А ты – кустическу! Вот обнаружат нас – тогда узнаешь!

– Вы что – не боитесь эту пакость? – спросил Дэн и поморщился при мерзком воспоминании.

– У нас не настоящий пух, – сказал Матадор. – У нас имитация. Берём обыкновенную ёлочную гирлянду, обрабатываем её соответствующим образом… Мастер, конечно, распознает, а средний бандит нипочём… Ты, Мыло, ведь забыл гирлянду? Признайся – забыл? Бить не буду…

– Я её не забув, а ты мени не забыв! – Мыло тоже решил блеснуть языкотворчеством.

– Мужики, мужики, – напомнил Дэн. – Я всё про Белого. Что он у вас делает? В чём его функция?

– Нияка Билый не хвунция, – сказал Мыло. – Вин людэй рятуе. И кого не трэба рятуваты – тэж рятуе…

– Если повезёт, – сказал Матадор.

– Он что у вас – вроде МЧС?

– Нет, – сказал Матадор. – У нас один Белый. Конечно, друг дружку и мы стараемся выручить при случае, а он только этим и занимается. Занимался… Ну-ка, что-то я давно на связь не выходил…

Он долго возился с крошечной рацией (это устройство никак не вписывалось в допотопную экипировку парочки), звал Большого, но не преуспел…

– Ни фига в эфире, – сказал он. – Ни звука, ни шороха. То ли радиомолчание Большой объявил, то ли Зона заткнула…

– А она может? – спросил Майский.

– Она всё может, – сказал Матадор. – Капризная дама. Как и всякая родина…

– А она вам родина? – сказал журналист.

– Отечество нам Царское Село, – ответил Матадор. – Не знаю, Дэн. Но вот что целый мир ваш нам чужбина – это точно…

Понял журналист, что прямыми вопросами ничего не добьётся и что остаётся ему одно – копить крохи в надежде склеить целую картину.

– Странный у вас секрет, господа, – сказал он. – Говорим в полный голос, встаём в полный рост, акустическую гранату вот приспособили… Сидел я у погранцов в секрете на границе с Северной Кореей, знаю, там за кашель пришибить могут…

– Какой-нибудь глянцевый журнал для настоящих мачо? – поинтересовался Матадор.

– Да нет, я типичный фрилансер…

– Так я тебе скажу, как фристалкер фрилансеру: вы болван, Штюбинг, пока не доказали обратного. И я был таким же болваном, и Мыло… Правда, Мыло и завис на этой стадии… Короче, Дэн, не задавай лишних вопросов и делай что велят. Да, пост наш чисто номинальный, на всякий случай. Пекинес тут на прорыв ни за что не пойдёт, хотя квадрат относительно безопасный, хоть на ПДА посмотри, да и до Периметра недалеко… Но там на Периметре такой укрепрайон, что любая точка пристреляна. И военкеров полно, и миротворцев… Их задача – банду не выпустить. А все действия в Зоне они нам предоставили и ещё кланам…

– Гляжу я, – сказал журналист, – что главный монстр на Зоне всё-таки человек.

– А як же, – сказал Мыло.

– Так что проскучаем тут до темноты – и баиньки, – сказал Матадор. – Если, конечно, связь восстановится. А ты думал, Большой тебя пошлёт «Агропром» прочёсывать? Нет, хорошего помаленьку. Псевдогиганта ты уже видел, «карусель» я тебе показал, из «жадинки» выдернул… На первый раз достаточно. Ты же для нас не отмычка, а дорогой гость. Спасать и сохранять. Вот подожди, придётся тут заночевать, тогда узнаешь, какова Зона… Тишине никогда не верь, даже если я тебе говорю, что всё в порядке…

И точно – совсем неподалёку что-то звякнуло, словно гвоздь упал на бетон или железнодорожный костыль.

Ветераны молниеносно залегли и выставили стволы в сторону звука.

Дэн Майский тоже залёг – но далеко не так ловко. И тоже выставил свою маленькую «беретту» – оружие для вашего уик-энда, как говорит реклама. И только тогда увидел, что в парапет крыши вцепилась маленькая трёхлапая «кошка».

– Винница, мужики! – раздался высокий голосок.

– Винторез! – откликнулся Матадор. – Всё равно не торопись, башку покажи…

Показалась и башка в армейском шлеме, а потом и весь человек (вернее, человечек) перевалился через парапет и поднялся. Поднялись и сталкеры, поставив автоматы на предохранитель. Майский тоже принял вертикальное положение, как старшие.

– Здорово, Киндер! – сказал Матадор. – Как это ты подкрался так ловко?

– Тем и живём, – с достоинством сказал пришелец.

– Витэр з моря, гости з… ну ты понял, – сказал Мыло.

– Как ты жесток, дядя, – сказал прибывший. Ростом он был по плечо даже Мылу, а снаряга на нём была честь по чести – только всё какое-то маленькое, миниатюрное, даже помповик казался детским. Так примерно мог бы выглядеть сын полка, которому армейские умельцы спроворили и гимнастёрочку, и галифешечки, и сапожки стачали, и укороченным кавалерийским карабином снабдили. Натуральный эльф, и даже ушки острые показались, когда снял мальчонка шлем. Но нет, не мальчонка – лицо мужчины средних лет, и шрам безобразный на щеке…

– Знакомься, – сказал Матадор. – Это личный гость Большого, знаменитый журналист Дэн Майский… Дэн, это наш знаменитый Киндер…

– Очень рад, – сказал Киндер всё тем же девичьим голоском. – Если не ошибаюсь, вы автор книги «Битва кремлёвских карликов»?

– Было дело, – вздохнул журналист.

– А шо – бюреры вже до Кремля докопалысь? – обрадовался Мыло.

– Нет, это просто творческий экстремизм, – сказал Майский. – За что и поплатился…

– А, так вы – эмигрант? – догадался Киндер.

– Вроде того…

– Гаси базар, – сказал Матадор. – С чем пришёл?

– Да Большой меня поднял, прямо с Галки снял, – пожаловался Киндер.

– Ох, ты доиграешься со своей Галкой, – сказал Мыло. – Колысь прыспыть вона тэбэ, як маты малятко… Цицькой задавыть…

– Помолчи, Мыло, – сморщился Киндер. – И назначил меня Большой вроде как вестовым, поскольку связи не доверяет…

– Её, кстати, и нет, связи, – сказал Матадор.

– Давай-ка отойдём, пошепчемся, – сказал Киндер.

– Хрюли шептаться, – сказал Матадор. – Заодно расскажешь всё по порядку, а то господину Майскому не терпится войти в курс дела…

Киндер задрал головёнку и поглядел на журналиста с большим сомнением.

– Давай-давай, – поторопил Матадор. – Ты же у нас теперь штабной, всю картину видишь. Вот и рассказывай как бы ему…

– А вы про меня в своей книжке напишете? – спросил Киндер.

– Непременно, – сказал Майский. – Если живой останусь.

– Вот это правильная формулировка, – сказал Матадор. – Значит, понемногу втягиваешься…

– Значит, так, – сказал Киндер. – Большой с генералами Твердолаптевым, Гомолякой и Уэббоком плюс Воронин и нынешний глава «Свободы» – ну не могу я их запомнить, чехарда какая-то, – решили устроить очередной карачун всем бандитам и мародёрам и на этой почве объединить усилия… Тем более что, по данным разведки, в Зону прибыл Пекинес – то ли на сходняк, то ли что-то ценное надыбали. Назначили начальнички время «Ч». И тут пропадает Белый. Никто три дня его не видит. Ну ладно, мало ли что. Но! Ночью в «Хардчо» вваливается Раммштайн – один, без Лунохода. Весь в кровище, еле живой. Два огнестрела на нём. Но в баре был как раз Пилюлькин, а набраться ещё не успел. Обиходил, перевязал, уколол, своих дежурных из больнички вызвал. Раммштайн, прежде чем отрубиться, рассказал, что ходили они с Луноходом на окраину Припяти, зачем – не уточнял…