Максим Юрченко - Отражение мертвой любви

Когда в последний раз вы любили другого человека так сильно, что не могли уснуть, не вспомнив цвет его глаз? Дешевый брелок, подаренный на пустяковый праздник, казался ценней, чем все золото мира. От прикосновения рук по всему телу легкой трусцой пробегала дрожь и в этот миг казалось, что ближе и роднее просто не может быть. Время, где каждая секунда лишь о нем, а мгновение, проведенное вместе, подобно бескрайнему полету в космос… Чувство невесомости и приятный стук в сердце, согревающий душу.

— Кирилл?

Повернув голову назад, в попытке увидеть себя во всем этом спектре эмоций описанным выше, я не могу найти нужного кадра. Возможно, кто-то скажет: значит, я все еще не встретил ту единственную. Но весь ужас сложившейся ситуации говорит о том, что скорее всего подобное со мной уже никогда не произойдет. Ведь как показывает практика, самые яркие любовные переживания…

— Кирилл, ты оглох?!

Да твою же мать!

— Что?!

— Мне нужно чтобы ты сходил в магазин!

— Катя, я работаю!

…Ведь как показывает практика, самые яркие любовные переживания у всех случаются в подростковом возрасте. Первое прикосновение. Первый поцелуй. Наверное, каждый из вас, прочитав эти слова, погрузился внутрь себя, вспоминая незабываемые моменты юности. Не подумайте ни чего такого, и со мной случалось что-то отдаленно подобное, но с тем различием, что перенеся себя в то время, я не испытываю ровным счетом ничего. Я всегда был очень черствым. Человеком, который относится к большинству вещей с безразличием. Но, все же, я очень хотел…

— Кирилл, мне сто раз повторять?!

Оторвавшись от клавиш ноутбука, я посмотрел супруге в глаза.

— Катя, ты не видишь, я пишу, — включив все свое самообладание, я попытался выглядеть максимально спокойным.

Ее узкие губы уже начали открываться, чтобы произнести очередную гадость в мой адрес, но она заставила себя остановиться. Сделав глубокий вдох, Катя сдула светлую челку с лица и пристально посмотрела в мои глаза.

— Мне нужно, чтобы ты сходил в магазин, прямо сейчас, — достав из кармана небольшой листок, она кинула его на стол. — Вот список того, что нужно купить.

Я хотел было запротестовать, но она прикоснулась указательным пальцем ко рту и добавила:

— Если ты не заметил, то я по-прежнему беременна, — взяв мою ладонь, она положила ее себе на живот. — Так что будь добр, возьми листок и сходи в магазин.

— Абзац допишу, и сразу же пойду. Идет?

Развернувшись, Катя направилась на кухню, и перед тем, как она все-таки выбросила колкости в мой адрес, я обратил внимание на надпись «Молодая мама», что так нарочито вырисовывалась на шортах, обтягивающих ее располневшие ягодицы.

— Не понимаю, зачем ты вообще это пишешь, — вылетело у нее на прощание.

С этими словами она захлопнула за собой дверь.

Сука…

Я очень хотел, и сейчас хочу пережить то, о чем писал выше. Но реалии моих дней все больше сводятся к тому, что, скорее всего, Сергей Шнуров из группы Ленинград был прав, сказав, что человек после двадцати пяти лет в трезвом состоянии, влюбиться уже не может. В этом возрасте он понимает, что это все не нужно. Других дел навалом…

Закрыв ноутбук, я подошел к трельяжу в коридоре, взял триммер и подровнял свою светлую бородку. Поправив волнистые волосы, я спрятал голубые глаза, с густыми ресницами, под черными очками «Ray Ban». Надевая легкую куртку, я слышал, как Катя что-то готовит на кухне, под любимую попсятину играющую на телефоне.

Как меня только угораздило попасть в это болото? Всевышний, урони мне на голову «Глок», чтобы я смог им воспользоваться.

Перед уходом я бросил последний взгляд на гитару, лежавшую в чехле, на шкафу. А ведь раньше я практически не расставался с малышкой. С грустью, от осознания безысходности, я закрыл входную дверь, и стал спускаться по лестницам подъезда.

Выйдя на улицу, я сразу же врезался в человека, торопящегося зайти внутрь. Им оказалась моя соседка. Она совсем недавно въехала в квартиру напротив. Не обращая внимания на случившееся, девушка вбежала в дом и дверь за ней с грохотом захлопнулась. Раньше я не обращал на нее особого внимания, но сейчас ее силуэт, удаляющийся в тени подъезда, показался мне очень даже ничего.

Проведя рукой по своей короткой бороде, я пошел дальше по тротуару. Но не успел сделать и десяти шагов, как увидел идущего ко мне мужчину. На вид не больше сорока, коротко стриженный, перебитый нос, как у боксера. С выпирающим вперед подбородком, на котором виднелась трехдневная щетина, он выглядел более чем угрожающе.

Подойдя ближе, мужчина хрустнул костяшками пальцев, и я увидел, как его рука потянулась в мою сторону. От неожиданности, я застыл на месте как статуя и невольно опустил голову. Почувствовав прикосновение на своем плече, я открыл веки и наши глаза встретились. Глубина его серых овалов с покрасневшими капиллярами вокруг радужки не давали мне моргнуть.

— Женщину видел? Лет тридцать, красивая, волнистые волосы, татуха в виде полумесяца на шее? Только что здесь прошла?

Стоя как вкопанный, я лишь несколько раз моргнул.

— Парень, ау? — его крепкие руки встряхнули мое застывшее тело, и я тотчас вышел из ступора. — Ну, видел ее или нет?

— Да, — мой ответ звучал более чем неуверенно. — Она побежала в ту сторону.

Указав рукой совсем в противоположное направление, я на долю секунды пожалел, что солгал громиле. Ведь вполне возможно, что она что-то украла у него, или, может быть, они просто поссорились и все это какое-то недоразумение.

— Точно? — в его глазах светился огонь ярости.

— Она пробежала мимо меня, если это та, о ком я думаю, — в этот раз моя ложь выглядела куда более убедительной.

— Ладно, — он взял мою руку почти насильно, и пожал мертвой хваткой. — Извини, если напугал. А то видок у тебя, как смерть увидел.

С этими словами, он быстрыми шагами пошел в ложном направлении. Я сделал несколько глубоких вдохов, встряхнул руками, чтобы собраться и направился в супермаркет. Все то время, что я провел за покупками, меня не отпускала мысль, что все-таки я никчемный трус. Нет, я не был тем, кого лупят гопники за школой после уроков, но и образцом смелости меня назвать язык не повернется. Что-то чуть ниже среднего уровня. Так я всегда думал о себе, что касалось вопросов доблести и смелости.

Спустя двадцать минут я вообще выбросил этот инцидент из головы. Выйдя из магазина, я заметил, что небо начинает хмуриться. Хоть первая половина сентября и была щедра на хорошую погоду, похоже, что теперь этому наступил конец. Ощутив первые капли дождя на лице, я поторопился в сторону дома, размахивая пакетами с логотипом супермаркета. В момент, когда я забегал в подъезд дождь лил как из ведра. Я закрыл подъездную дверь под шум оглушающего грома, раздавшегося за спиной.