Эли Фрей - Синдром Алисы

Так, вещи собрала – пижама, зубная щетка, паста, пенка для умывания, расческа.

Все, бегу к Соне!

22.03.2015

15:12

Я вернулась домой час назад.

Все так странно… я не знаю, что произошло. Утром я очнулась в ванной в чужом доме, в мокрой одежде. Сони и Назара не было. Меня дико тошнило. Нагнулась над унитазом, и меня несколько раз вырвало. Мучила жажда – я напилась воды из-под крана, а потом вышла в коридор.

Вокруг была грязь, как будто я попала в какой-то притон. В комнатах спали люди – на матрасах и на полу, все спящие были мне незнакомы – я вчера видела их на вечеринке в первый раз. Я с трудом нашла обувь и куртку в этом хаосе и вышла на улицу. Я находилась в коттеджном поселке. Стала спрашивать у прохожих, как мне попасть в город, они показали мне, в какую сторону идти, чтобы попасть на автобусную остановку. Дома я оказалась через два часа.

Пытаюсь вспомнить, что произошло.

Костя привез нас четверых – меня, Соню, Назара и Пелагею – в дом. Оказывается, дом принадлежит какому-то Максу, я не помню, чтобы на лодочную станцию приходил кто-то с таким именем.

Всего было человек двадцать, половину я знала – это тусовка с лодочной станции. Были даже «Три Глотки». А вот вторую половину никогда не встречала, это были незнакомые взрослые ребята.

Я сначала чувствовала себя неуютно, но позже попривыкла. Были шашлыки, пиво, коктейли. Сначала я медленно пила коктейль, сильно разбавив его соком, только чтобы на меня не смотрели косо. Мне не хотелось чувствовать опьянение, хотелось сохранить ясность мышления. Мы сели играть в настольные игры. Все было очень цивильно.

Бдительная мама звонила каждый час. В одиннадцать она позвонила в последний раз, и я наврала, что мы ложимся спать. После этого мне стали наливать больше алкоголя, потом были танцы. Кажется, мне подливали слишком часто. А еще была травка, ее курили через бульбулятор, передавали по кругу пластиковую бутылку с мутным дымом внутри. Я не хотела курить, но было интересно. Соня покурила, втянув дым из бутылки, и позже Назар тоже. Соня передала мне бутылку и попросила это сделать. Я не хотела выделяться, и если я бы отказалась, то Соня потом бы смеялась и припоминала, что я вела себя как трусливая мышь. Поэтому я покурила, как все. Дальше все было как в тумане – комната поплыла, многие вещи стали казаться другими. На журнальном столе передо мной лежала настольная игра, кажется, «Имаджинариум». Я смотрела на яркие картинки, мне казалось, что рисунки двигаются и расползаются по столу. Я взяла в руки несколько карточек, смотрела на рисунки, и мне чудилось, что, несмотря на то что карточки плоские, я могу разглядеть рисунок в трехмерном пространстве. И как будто проникнуть даже глубже… Все детали картинок были необыкновенно яркими и четкими и действительно уходили куда-то вглубь, за пределы плоского картонного прямоугольника. Я будто погружалась в неизвестное измерение.

Люди вокруг о чем-то тихо разговаривали и много смеялись. Я посмотрела на Соню и Назара, и они напоминали мне ржущих коней. В тот момент они не казались мне красивыми, как и все люди вокруг. Все было безобразным, а люди уродливыми. Я отвернулась от всех и снова погрузилась в мир чудесных рисунков, схватила со стола другие карточки и стала жадно их рассматривать. Я пыталась впитать каждое ощущение, даже захотелось найти ручку и бумагу, чтобы все записать. Я встала… и поняла, что если сделаю шаг, то упаду. Поэтому села обратно. Что было дальше, помню урывками.

Помню, что споткнулась на лестнице и проехалась по ступенькам. Меня куда-то вели Соня и Назар. Также были слышны голоса Пелагеи и Теодора.

А потом я очнулась в ванне.

Во рту стоит вкус какой-то химии. Язык обожжен.

Не хватает здоровенного клока волос спереди слева, концы опалены, как будто я подожгла волосы. Я не помню, когда это было. Болит стопа правой ноги, как будто я ее натерла.

Я пришла домой в мокрых джинсах и толстовке, у родителей были гости – кто-то из папиных коллег, – мне повезло, удалось прошмыгнуть в комнату незамеченной. Поврежденные волосы я заколола невидимкой, чтобы не бросались в глаза. Чуть позже надо их отрезать.

Почему-то сильно трясутся руки. Не отпускает неприятное ощущение, что в том доме на вечеринке произошло что-то, что будет иметь для меня неприятные последствия. Я звонила Соне и Назару, но они не брали трубку.

Алиса, успокойся. Ты накручиваешь. Это просто не самая лучшая вечеринка, и только-то. Ничего страшного не случилось. В следующий раз будешь думать головой, прежде чем идти на вписку в чужой дом к незнакомым людям.

Я не понимаю, как так получилось, что Соня с Назаром оставили меня? И почему никто из них не заметил, что я лежу в ванне вся мокрая?

Если бы на моем месте оказался кто-то из них, я бы ни за что такого не допустила. Интересно, много людей за ночь увидели меня такой? Ведь кто-то же должен был ходить в туалет. Ванная и туалет в том доме совмещены. И люди спокойно подходили к унитазу, видели, что я лежу в ванне мокрая и в одежде, делали свое дело и уходили. Никто не обращал на меня внимания. Я была невидимой. Впрочем, как и всегда.

Надо сегодня еще несколько раз позвонить Соне и Назару и написать им. Мне хочется узнать, что все-таки произошло?

22.03.2015

20:14

Отрезала обожженные волосы. Маме сказала, что вчера перед вечеринкой накручивалась щипцами у Сони дома и сожгла клок волос, пришлось обрезать.

Мама не заметила, что со мной что-то не так. Когда гости родителей ушли, я окончательно пришла в норму. Вот только язык сухой, как наждачка, и больно глотать, постоянно хочется пить. Мама спросила, как прошла вечеринка. Я сказала, что мы играли в настольные игры и танцевали.

Соня и Назар по-прежнему не подходят к телефону. Поскорей бы наступил завтрашний день! Я все у них узнаю в школе.

23.03.2015

17:37.2015

Сегодня первым уроком была история, потом – русский и литература. Я опоздала на историю, поэтому не смогла поговорить с друзьями перед уроками. Я вошла в класс и первым делом посмотрела на Соню, она смущенно кивнула мне. Потом я взглянула на Назара – тот же смущенный кивок. Я удивилась – уже это показалось мне странным. На истории я написала Соне сообщение.

«Что произошло на вечеринке? Я ничего не помню».

Я наблюдала за тем, как Соня читает, долго думает, а потом пишет ответ.

«Ничего особенного», – пришел ответ.

Я разозлилась – и это она писала мне так долго? Я снова стала писать.

«Я проснулась в ванне и мокрая. Действительно, ничего особенного. Куда вы с Назаром делись утром? Почему не стали искать меня?»

«В ванной? Это странно. Мы не видели тебя в ванной и вообще искали утром и не нашли. Подумали, что ты уже ушла домой. Давай поговорим после урока, ок? Не хочу отвлекаться».