Эли Фрей - Синдром Алисы

Назар участвовал в фотосессии для крупного проекта социальной рекламы о вреде наркотиков и курения. По задумке, артисты должны были исполнить хореографические номера и запечатлеться на снимках в парах с не-артистами. И те и другие должны были встать в одинаковые профессиональные позы. Не-артисты нанимались за деньги и подбирались организаторами с особой тщательностью – сгорбленные фигуры, плохая кожа с жуткими пятнами или сыпью, опухшие лица, редкие волосы, вес в избытке или дефиците, полное отсутствие пластичности и грации. Эти люди вызывали отвращение. Снимок делился на две половины. На половине, принадлежащей не-артистам, по полу или земле (в зависимости от фона) были разбросаны окурки и шприцы. Фон был самым разным – улица, заброшенное здание, поле, крыша дома, больничный коридор, берег водоема.

Жизнерадостность, сила духа, страсть, энергия, жизнь, грезы – вот что демонстрировала левая половина, на которой танцор, встав в профессиональную позу, показывал крепкие мышцы и стройное тело. Убогость, омерзение, смех, нелепость, жалость, болезнь, ущербность, дно – вот что можно было сказать о людях на правой половине, нелепо и жалко копирующих позы танцоров, стоя на окурках и шприцах.

«Выбор за тобой», – говорила небольшая надпись внизу, сдвинутая ближе к левому краю.

Эти снимки разместили по всему городу на крупных плакатах, в выставочных залах арт-музеев, по этим снимкам сняли мини-фильм, закрытый показ которого недавно состоялся.

Работа над проектом была долгой и очень утомительной, Назар пытался совместить ее с учебой и обычными тренировками, поэтому практически не спал по ночам. Но, наконец, работа была закончена. И в день, когда Назару исполнилось восемнадцать лет, уставший, но абсолютно счастливый и воодушевленный, юноша прошелся по городу, с гордостью глядя на плакаты на улице. А потом долго изучал снимки и статьи в интернете и посмотрел фильм. Это было для него самым лучшим подарком ко дню рождения.

Сразу же после того, как на улицах появились плакаты, Назару предложили работу в рекламном проекте – продвижении витаминов. А сегодня поступило еще одно предложение – сняться в рекламе спортивной одежды. Все складывалось более чем удачно. Работа по обоим проектам запланирована на лето, что очень радовало юношу: он успеет подготовиться и сдать выпускные экзамены.

В этот вечер намечался концерт.

– Возьми свой рюкзак, пожалуйста, – попросила Соня Назара перед выходом из дома. – У меня вещей много, а сумку брать неохота, с ней танцевать неудобно.

Соня убрала в сумку свою косметичку, кошелек и бутылку воды. До клуба, где проводился концерт, ребята доехали на автобусе. На входе была большая очередь – у арочных металлодетекторов охрана досматривала личные вещи.

Стоять в куртке в толпе народу было жарко, за спиной у Назара Соня открыла его рюкзак и взяла воду.

Подошла очередь друзей. Соня прошла первой. Назар раскрыл свой рюкзак и протянул охраннику. Охранник стал перебирать вещи. Что-то привлекло его внимание. Нахмурившись, он изучал содержимое рюкзака.

– Все нормально? – обеспокоенно спросил Назар. Охранник сурово посмотрел на него, достал из рюкзака небольшую вещь. – Это ваше?

Он не сразу понял, что обращаются к нему. И что пальцы в латексной перчатке именно перед ним держат маленький прозрачный гриппер-пакет с белым порошком внутри.

– Нет, не мое, – уверенно сказал юноша.

Охранник подозвал двух своих коллег и обратился к Назару:

– Пройдемте со мной.

Этого пакетика никак не могло быть в рюкзаке. Назар был уверен в своей правоте, поэтому не нервничал, когда люди в форме вели его в комнату охраны. Охранники позвонили в полицию, и вскоре за Назаром пришли сотрудники наркоконтроля.

– Это не мое. Мне подбросили, – упрямо повторял Назар на вопросы полиции.

– Это твой рюкзак? – спросил один из полицейских бесцветным голосом.

– Да, мой.

– А это нашли в нем. Глупо отпираться, парень.

– Это не мое. Не мое, – повторял Назар, как заезженная пластинка.

– Вы должны проехать с нами к следователю на допрос, – жестко сказал полицейский и обратился к охране. – Мы забираем его.

Назару казалось, что это происходило не с ним. Это какого-то другого парня выводят из здания под любопытные взгляды толпы. Это кого-то другого сажают в полицейскую машину и увозят в отделение. А он, Назар, сейчас с Соней, они в шумном переполненном зале ждут начала концерта.

У Назара была возможность сделать звонок. Он позвонил отцу.

– Я в полиции. Меня задержали. В рюкзаке нашли пакет, подозревают, что наркотики. Но пока это еще не точно, – спокойным холодным тоном вкратце Назар описал ситуацию.

– Ясно. Ничего не объясняй, лучше молчи. Жди адвоката, – так же спокойно ответил отец.

Назар был уверен в своей правоте. Это не его пакет. Родители найдут адвоката, тот поможет Назару. А пока нужно ждать. И ни в коем случае не выходить из себя.

Юношу провели в кабинет на допрос. Широкий стол с шершавой поверхностью, над которым слишком низко висела лампочка. Свет резал глаза. За столом с другой стороны сидел усталый следователь с жестким лицом и прожигающим взглядом. В допросной находились еще какие-то люди, все они сидели за своими столами, кто-то читал газету, кто-то пил чай. Разъяснение прав и оснований для задержания – все в официальном жестком тоне. Его обвиняют в хранении наркотиков. Но у него не было никаких наркотиков! Пакетик был найден в его рюкзаке. Но это не его вещь.

– Я не знаю, что это. Это не мое. Я не знаю, что в этом пакете, он не мой, я не брал, не трогал его, – пока велся допрос, Назар твердил одно и то же. Губы юноши дрожали, но говорил он уверенно.

– Прекрати ломать комедию, парень, и дай показания! – рявкнул следователь, не в силах больше терпеть. – Дело простое, как два пальца об асфальт, не отнимай мое время.

Крики, угрозы, уловки, размытые вопросы, психологическая атака – следователь использовал множество приемов по очереди, пытаясь сломать Назара и выбить из него признание.

– Статья двести двадцать восьмая, часть вторая. Хранение наркотических средств в крупном размере. Лишение свободы от трех до десяти лет, парень. Подумай об этом. Пакет сейчас на экспертизе. Да и без экспертизы все понятно. На ближайшие десять лет я могу с легкостью предсказать твое будущее. Но вот если признаешься – срок можно скостить в разы.

Следователь наседал, пытался сломить Назара, но юноша сопротивлялся. Он невиновен. И ничто и никто не заставит его признать вину.

В этот день было свидание с родителями. Вдоль всей стены комнаты для свиданий – стеклянная перегородка. На той стороне – отец, постаревший будто на двадцать лет. Назар был необыкновенно рад видеть его. Тот словно принес с собой кусочек дома и радостные воспоминания о прежней жизни. Почему прежней? Папа поможет ему. Он вытащит его отсюда. Он сделает все ради сына. На отца можно положиться.