Максим Филатов - Тиора

Марк уже видел смерть во время теракта в Каире, но так просто к ней привыкнуть нельзя, и почувствовал, как тошнота подступает к его горлу. Вскрик. Рядом стал заваливаться за борт грузовика подстреленный боец. Марк увидел, как на боку наемника расцвело красное пятно, тут же вскочил, успев схватить его за одну ногу и пояс, и сам половиной тела закинулся вперед, изо всех сил стараясь удержать его. Боец был крупным, весь в амуниции, и парень, рыча, еле держал его, чувствуя, как пули страшно звучат прямо возле головы.

— Марк! Укройся живо! — заорал наемник в гуще перестрелки.

— Он живой! Он ранен! Я его не брошу! — отозвался парень, на что Джей лишь кивнул головой, продолжая стрелять.

На помощь юноше подскочила еще пара бойцов, хватая раненного за ноги и пояс и затаскивая его обратно в кузов грузовика. И тут Марк почувствовал острую боль, и в его глазах все вдруг потемнело. Затем боль притупилась и превратилась в далекий слабый отголосок. Звуки вокруг стали приглушенными, и какое-то умиротворение прокатилось по всему телу юноши, а дыхание ушло так мягко, на выдохе, будто его вовсе никогда и не было.

— Марк! — крик Джея тонул в глубине озера ощущений, погружаясь все глубже и глубже.

В то же время юноше казалось, что это он сам погружался во тьму и пустоту, которая теперь окутывала его со всех сторон. Страха не было, а было какое-то легкое состояние и неописуемый покой где-то внутри его сознания, его «Я», которое теперь сжалось до мельчайшей точки на уровне размеров элементарной частицы.

Видимо, точно такой же точкой была Вселенная перед Большим Взрывом. А может это и была тогда чья-то смерть и последовавшее за ней рождение новой Вселенной. В этот момент Марк увидел всю суть и весь смысл бытия, что все, оказывается, так просто, и только сейчас он понял и смог осмыслить окружающую действительность мира, которую веками пытались разгадать ученые, философы и различные религии и их последователи. Юноша столько раз, как и миллионы людей, задавался вопросом «В чем смысл моей жизни и смысл жизни человечества в целом?», и вот он, как на ладони, простой ответ. И как ни один человек из миллиардов живших и живущих на планете до сих пор не смог догадаться? Ведь это же так просто! Более того, Марк увидел, что, будучи маленьким ребенком, он знал ответ на этот вопрос, как и другие дети, но этот ответ ему был попросту не нужен, так как он жил в полном соответствии и гармонии с ним. Взрослым же он ничего не говорил потому, что они и не спрашивали у него. Да они бы ничего и не поняли, даже если бы спросили, так как ответ выражался всего лишь одним словом, полное значение и ощущение которого взрослые просто-напросто растеряли, растворившись в суете удовлетворения своих жизненных потребностей от насущных проблем поддержания своего существования и комфорта в нем до бессмысленного и безответственного гедонизма, позабыв о своей роли в становлении мира, став лишь его придатком, без которого Вселенная могла легко обойтись и сама.

— Марк! — тихо-тихо из глубины его звал чей-то голос. — Марк!

Перед точечным сознанием юноши всплыло лицо Тиоры. Она звала его, и он не мог оставить ее. Голос девочки настойчиво нарастал, расширяя точку его сознания, пока оно, казалось, не заполнило всю Вселенную. Вспышка.

— Марк! — Тиора стояла на коленях возле лежавшего на каменном полу Марка и трясла его за плечи. В ее голосе звучала тревога, а глаза были наполнены слезами.

Юноша тяжело приподнял голову и огляделся ошалелыми ничего непонимающими глазами, затем перевел все еще замутненный взгляд на испуганное лицо девочки.

— Марк, что случилось? Как ты? — спросила она уже с нотами облегчения в голосе. — Я так испугалась!

Парень прищурился, глядя на нее, и в его лице отразился немой вопрос.

— Мы спокойно шли, и вдруг ты упал, — сказала Тиора. — Лежал, не двигаясь. Я не поняла, что произошло. А потом ты постепенно начал становиться прозрачным. Ты исчезал, Марк, как будто растворялся. Я очень испугалась! Стала звать тебя и трясти! А потом ты опять стал нормальным. Хорошо, что ты очнулся. Я думала, ты оставишь меня здесь одну.

Девочка не выдержала и заплакала, закрывая лицо руками. Юноша приподнялся и сел, затем обнял Тиору, положив ее голову себе на плечо и гладя ее по волосам.

— Марк? — она резко отстранилась от него, чувствуя, что что-то не так.

Девочка начала всматриваться в его лицо. Парень лишь вздохнул, потом медленно поднял правую руку, собрал три пальца в пучок и жестом показал на своем рте закрывающуюся «молнию».

— Ты не можешь говорить? — спросила Тиора.

Марк кивнул головой.

— С тобой постоянно что-то случается здесь, но я думаю, это пройдет, как и раньше проходили другие проблемы. Так ведь?

Юноша снова кивнул, но уже с какой-то вымученной улыбкой на лице.

«Я тоже на это надеюсь, — подумал он, — Слепота ведь прошла, а она была страшнее, чем немота, хотя безумие пока было самым жутким, благо длилось оно недолго».

Они поднялись на ноги, отряхнулись и стали оглядываться. Вокруг был все тот же пейзаж лабиринтов спереди и справа от них. Вдаль уходило полотно тумана, стелившееся у подножия крайней стены, на которой теперь стояли юноша с девочкой. Прямые линии лучей солнца сквозь тучи вдалеке почти у горизонта, падающие на туманный пол, и странные паутинообразные облака, в проемах которых виднелось ясное, но необычного серого цвета небо.

— Ладно, нам надо идти. И раз ты не можешь разговаривать, то я буду это делать за нас двоих, тем более мы длительное время были в разлуке, — весело произнесла Тиора и взяла юношу за руку.

Марк улыбнулся и сделал на лице гримасу, которая как бы говорила «Ну, давай. Я не против».

Хотя они шли по каменным стенам на самом верху, все же впереди и вокруг себя все так же ничего не было видно из-за тумана вдалеке. Лишь уходящие в далекую дымку переплетающиеся между собой пути лабиринта, созданного на этом участке из поднимавшихся и неизвестно на чем стоявших каменных стен. Марк смотрел в проемы между ними, но там внизу была лишь тьма. Стены петляли, сходились и расходились, соединяясь узлами в перекрестки, похожие на осьминогов, раскидавших щупальца путей лабиринта в сторону множества направлений.

— Непонятно даже, куда идти теперь, — произнесла Тиора, с досадой топая босой ножкой по холодному камню пола.

Марк хмыкнул, и, когда она повернулась к нему, показал рукой вперед.

— Да это понятно, что вперед, но тут пути так извиваются, что можно уйти вперед, а потом оказаться обратно там, где и начали.

Юноша посерьезнел в лице и одобрительно кивнул, затем начал показывать прямой вытянутой рукой вперед и одновременно двигать ею влево.