Максим Филатов - Тиора

— Понимаешь, — продолжал Марк, — жизнь наша есть великое страдание: кроме болезней, войн, семейных неурядиц, проблем на работе и прочего и прочего, это еще и страдание от ежедневных желаний и страстей, которые нас мучат. Линия страдания. Нет в мире такого цельного понятия как «Счастье», есть лишь его небольшие кусочки, и только от нас самих зависит, сколько мы успеем этих кусочков счастья вкрапить в линию нашей жизни-страдания. Чем больше сможем это сделать, тем больше мы были счастливы, но все равно в целом мы страдали, ибо сущность человеческая такова. И знаешь что? Я вижу эту линию страдания, и в конце нее, там далеко (будем надеяться), находится могила. Мы можем верить, в загробную жизнь или нет, но мы живем здесь и сейчас, и конец этой жизни и этого страдания в могиле. Но! Это не должно пугать, это не должно вызывать какой-то пессимизм — наоборот, осознание этого дает тебе свободу. Ты начинаешь чувствовать некое облегчение и понимать, что жизнь твоя может закончиться в любой момент, дальше уже ничего не будет, а значит надо действовать.

— Марк, но не значит ли это по твоим словам, — сказал Николай, — что осознание могилы в конце жизни дает свободу действия, не значит ли это, что человек может забыть о любых законах: человеческих, божеских, любых морально-этических устоях данного общества, и делать все, что ему заблагорассудится?

— Нет, — ответил Марк. — Как я уже говорил, можно верить в Бога, можно просто верить в какой-либо баланс сил и энергий, но я знаю, что во всех таковых поступках работает третий закон Ньютона: «Сила действия равна силе противодействия». На своем опыте, я думаю и ты тоже, не раз убеждался, что человек получает наказание за содеянное им ранее, как минимум равное тому, что он совершил. То, о чем я говорил, относится к свободе управления своей жизнью для достижения в ней чего-либо, не преступая законов божеских или человеческих. Это неприемлемо.

— Ладно, хорошо, с этим разобрались, — произнес Николай. — Каков твой план действий далее относительно начальных шагов?

Марк спокойно присел на стул, взяв в руки чашку. Чай его уже давно остыл, но юноше так даже нравилось больше. Он сделал два больших глотка и посмотрел на Николая, ставя чашку обратно на стол. Затем парень закинул ногу на ногу, скрестил пальцы рук на коленях и мечтательно улыбнулся, гуляя взглядом по потолку.

— Для начала я продам большинство вещей, — ответил после паузы Марк. — Нужно будет выбросить весь скопившийся за все эти годы хлам. Что-то возьму с собой, роликовые коньки, например. А вообще пока не знаю, надо обдумать подробнее, придя домой и проведя инвентаризацию всей одежды, техники и прочего мусора, нажитого непосильным трудом, тогда и станет ясно.

— Куда ты думаешь отправиться?

— У меня есть пара мыслей, так как ранее я обдумывал все это, но они пока в разработке, и когда я их обдумаю лучше и уточню детали, я тебе обязательно сообщу, — произнес Марк.

— Твоя мать будет не в восторге от твоей затеи, — Николай исподлобья посмотрел на Марка.

— Ей придется смириться, я уже большой мальчик и давно живу без ее попечения, — сказал юноша, — и в своем возрасте могу уже не спрашивать ее разрешения, лишь поставить ее перед фактом. Я думаю, она все поймет.

Марк поднялся из-за стола, отметив, что они серьезно засиделись с другом до самой ночи. Николай на это лишь махнул рукой, так как они никому не мешали. Дети уже давно спали, а самому ему никуда не надо было идти на следующий день. Для него он был выходным.

— Спасибо, Коля, — тихо произнес Марк. — Мне действительно был необходим этот разговор, и уже как будто легче.

— В то же время ты прямо здесь и сейчас сам смог решить, что тебе делать дальше, — отметил Николай, — но есть одно правило относительно всех идей: переспи с ней ночь, и на утро станет ясно, так ли ты хотел действительно или это был лишь сиюминутный порыв необдуманного энтузиазма. Не зря с давних времен бытует пословица «Утро вечера мудренее», а пословицы и поговорки, созданные людьми и прошедшие испытание временем, всегда были народной мудростью, которая никогда не подведет.

Марк уже стоял в прихожей, быстро обулся, накинул куртку, которая уже успела высохнуть в домашнем тепле, и улыбнулся.

— Если все же ты соберешься в путь, как надумал, зайди ко мне напоследок, — сказал Николай.

— Обязательно, — произнес Марк.

Друзья обменялись рукопожатием. Пожелав другу спокойной ночи, Марк вышел из его квартиры. Николай тихо прикрыл за ним дверь и направился обратно на кухню. Он сел за стол и еще долго сидел и обдумывал все, о чем они говорили, допивая свой уже холодный чай и вглядываясь в ночную тьму, в которой бушевала непогода.

Внезапно Марк поднял голову и огляделся по сторонам. Он лежал на мокрой траве посреди луга, который простирался, на сколько хватало взгляда позади, по правую и по левую сторону от юноши. Было пасмурно, но в тоже время безветренно. Тяжелые серые облака стремительно неслись, застилая весь небосвод. В воздухе висел запах сырости, жухлых листьев и грибов. Марк резко поднялся на ноги, в смятении вертясь и оглядывая ландшафт вокруг. Впереди, метрах в ста от него, стояла стена темного влажного смешанного леса, и над самыми кронами деревьев вдалеке висел еле видимый в тумане силуэт, похожий на башни замка. Было пять шпилей разной высоты, и в одном из них, в среднем, то загорался, то гас, то снова загорался желтый небольшой огонек.

Все это время Марк не слышал ни звука, лишь собственное учащенное дыхание посреди неестественной тишины. Все казалось мертвым, хотя внешне так не выглядело: ни криков птиц, ни шелеста и шума леса, — абсолютно ничего.

«Где я?!» — первая мысль резко хлестнула Марка, заставив сжаться все его внутреннее естество.

— Это ведь не сон, — уже вслух с тревогой произнес Марк, — я слишком реально все это ощущаю, это не может быть сном, такого не бывает.

Он ощупал всего себя, с силой похлопал себя по щекам и даже ущипнул для верности руку, как подобает в случаях проверки нахождения во сне, по крайней мере, так говорили об этом фильмы и книги, и парень не стал отказываться от этих методов сразу. После того как он убедился в том, что остался также и на том же месте, и вокруг не произошло никаких изменений, Марк сел на траву, чтобы перевести дух и попытаться проанализировать и понять, что вообще происходит. Неужели его недуг довел его до того, что он начал сходить с ума, и пришел непонятно куда и непонятно как и каким путем. Юноша читал и слышал много таких историй, когда человек внезапно оказывался в каком-то месте и не помнил, как он туда попал, но при этом все эти люди еще и не помнили, кто они есть вообще и откуда. Марк же все-таки помнил все, кроме того, как он оказался в этом странном месте так внезапно. И все бы ничего, но больше всего его сбивал этот силуэт вдалеке за лесом, высившийся над верхушками деревьев в тумане. Все это походило на сказку, но если взять во внимание реальность, то юноша как минимум должен был быть тогда в окрестностях какого-то замка какой-либо европейской страны, если этот далекий силуэт вообще был замком. Но слишком уж это сооружение походило по форме на то, что Марк видел в книгах и фильмах.