Максим Филатов - Тиора

— Подъем! — зычным голосом разбудил парня Диего.

Марк резко подхватился и сонными непонимающими глазами уставился на матроса, затем, осознав, что происходит, соскочил с кровати и начал одеваться.

— Сегодня отчаливаем. Так что тебе нужно будет помочь с уборкой в машинном отделении.

— Не вопрос, — ответил Марк, умываясь холодной водой из раковины. — А долго нам придется плыть до Колумбии? И в какой город мы приплывем?

— Дней через девять будем в Картахене, — проговорил Диего.

Машинное отделение с виду было похоже на котельную: множество труб, конструкций, похожих на котлы, манометров, датчиков и куча непонятной для Марка аппаратуры. Здесь юношу встретил здоровяк, который ранее преградил ему дорогу.

— Значит, ты теперь с нами? — ухмыльнулся он.

— Получается так, — осторожно ответил Марк.

— Ладно, парень, не бери в голову. Я тогда пошутил. Меня Алонсо зовут.

Юноша, благодушно улыбаясь, сразу же пожал крупную ручищу моряка и представился:

— Марк.

— Так ты с Джеем прокатился, как я слышал?

— Там столько всего было, что кое-что даже страшно вспоминать.

Марк провел полдня в машинном отделении, помогая моряку с уборкой и другими делами и рассказывая тому о своем путешествии с наемниками. Алонсо оказался душевным и вполне мягким парнем, чего нельзя было сказать по его фигуре огромного детины, и то и дело удивлялся истории юноши. Закончив в машинном отделении, Марк направился в рубку, уже с неохотой покидая харизматичного моряка, настолько Алонсо ему понравился.

— Как работа, парень? Справляешься? — спросил капитан, поглядывая на суету матросов среди разноцветных контейнеров судна.

— Да, сэр. Все отлично. Буду отрабатывать свой хлеб у вас верой и правдой.

— Хорошо. Так и надо.

Марк усердно тер тряпкой поверхность румпеля, полируя его до блеска.

— Сэр, могу я задать вопрос? — обратился он капитану.

— Да, Марк.

— Я тут подумал. Вот попаду я в Колумбию, но как мне из нее выбираться? У меня ведь должна быть проставлена виза, чтобы я потом мог спокойно покинуть страну.

Капитан усмехнулся и проговорил:

— Не бойся. Все будет. У нас все схвачено. Проставят тебе визу.

— То есть вплываете вы в Колумбию или Нигерию вполне легально, а не так как делает это Джей, пересекая границы вдали от таможни?

— Джей вынужден так делать. Безопаснее и меньше возни. А у нас свои схемы. Здесь тоже достаточно таможенников, которые кормятся со всей этой торговли. Заходят нужные люди, имитируют инспекцию судна и проставляют нам все штампы. За это они получают свою долю. Все просто.

— Я постоянно лишь удивляюсь, насколько все эти механизмы отлажены, начиная от выработки продукции и заканчивая ее попаданием в руки конечного потребителя. И столько людей в этом деле задействованы, столько людей кормится с этого. Это насколько должны быть высокие прибыли, чтобы все это окупалось.

— Поверь, парень, там, в итоге, такие цифры, что все окупается в кратном эквиваленте, — произнес капитан, поправляя фуражку. — Ну что ж, вроде бы все приготовления сделаны. Сейчас будем отплывать.

Он дал несколько распоряжений по внутренней связи, и через небольшой промежуток времени корабль оторвался от причала и стал мягко удаляться от него. Марк даже не сразу понял, когда это произошло: настолько незаметным было отплытие. Он понял, что они задвигались только тогда, когда поднял глаза и увидел, что между берегом и судном уже образовалось добрых метров тридцать дистанции.

Маленькие буксировочные катера выводили контейнеровоз из порта в то место, где он уже мог самостоятельно развернуться и выплыть в открытый океан. Когда судно оказалось в достаточно просторном месте, капитан взял управление на себя, отдавая приказы машинному отделению. Корабль, как громадный пыхтящий кит, медленно повернулся всем своим массивным телом и мягко поплыл, рассекая водную гладь.

Некоторое время они останавливались или медленно лавировали между других суденышек, но затем, выйдя на простор, издав гулкий гудок, на полной скорости ринулись в объятия Гвинейского залива. Марк выглянул в окно и некоторое время смотрел на то, как Лагос становился все меньше и меньше.

«Вот уже за плечами и Африка», — мыслилось юноше.

День был ясным, а погода спокойной. Штиль. Местами морская гладь покрывалась мелкой неизвестно чем вызванной рябью, а местами она была настолько ровная, что могло показаться, будто вода застыла, превращая поверхность океана в зеркальный ледовый каток. Лишь жара снаружи рассеивала это иллюзорное впечатление. Купол чистого ярко-голубого неба склеивался с плоскостью воды тонкой линией горизонта, до которой, как думалось Марку в детстве, обязательно можно добраться, если не сводить с нее глаз и идти целый день. Сейчас он лишь улыбнулся этой мысли. Впрочем, вода была почти такого же оттенка, как и небо, и создавалось впечатление, что одна стихия незаметно переходила в другую, образуя единый сосуд, в котором копошились люди. Из-за таких картин немудрено, что древние предки примерно так и представляли себе устройство планеты, на которой они жили, доверяя тому, что наблюдали.

— Красиво, — вполголоса проговорил Марк.

— Первый раз в открытом океане? — спросил капитан.

— Да, — кивнул юноша и добавил. — У вас замечательная профессия.

— У меня, простого колумбийского мальчишки, был небольшой выбор пути в то время. Но я рад, что он совпал с моей любовью к океану. Я часто приходил в порт и наблюдал за моряками. Иногда помогал им. Помню свой первый выход в открытый океан. Сердце у меня просто выпрыгивало из груди. С тех пор он мне и жена, и дети, и вообще семья, и я нисколько об этом не жалею.

— Вам очень повезло так сразу найти себя, сэр.

— Было, конечно, множество невзгод, но да, я тоже так считаю, — сказал капитан, — Человеку важно найти свое место в мире. Это всем известно. Но тот, кто себя так и не находит, самый несчастный из всех.

Марк смотрел вдаль, думая о своем поиске, своем преодолении. Найдет ли себя он и справится ли с собой, положив свою болезнь на лопатки? Это были вопросы, ответы на которые юноша боялся узнать, но рано или поздно ему придется либо услышать указ о помиловании, либо смириться с жестоким приговором. Жизнь рассудит. Хотя Марк считал, что она это делает из любых удобных ей самой соображений, но только не из соображений справедливости. Ни в этом мире.

Четыре дня они плыли практически в абсолютной тишине погоды, изредка встречая одиночные корабли на своем пути. Днем ясное голубое небо, ночью усыпанный звездами небесный купол. Атлантический океан был благосклонен к морякам. На пятый день все же случился шторм.

Ранее Марк видел такое лишь в кино. Небо заволокло тяжелыми почти серыми и черными тучами разных оттенков. Мощный порывистый ветер свистел в щелях. Молнии сверкали с такой частотой, будто их корабль сейчас был в свете множества объективов фотокамер, снимавших судно с разных ракурсов, выстреливая автоматной очередью ярких вспышек. Массивные объемные волны вспененной воды то пугающе вздымались над палубой судна, а сам корабль вдруг резко нырял носом куда-то вниз, в пропасть, то скрывались где-то под контейнеровозом, поднимая его на самый гребень на немыслимую высоту.