Ярослав Бутаков - Второй Фаэтон: восемь часов до смерти

В департаменте её встретили обескураженные лица. Нет, изумление было вызвано не её приездом. Сотрудники национального парка столкнулись со странным явлением. Уже начался ноябрь, но за всю осень в парк прилетели зимовать только считанные тысячи птиц.

Мерседес, тем не менее, не собиралась сразу отказываться от цели вожделённых исследований. Поначалу ей показалось, что этот новый феномен только добавляет интереса. Но когда на арендованной ею каютной моторке она целую неделю проторчала в этих болотах, время от времени перебираясь из одной лагуны в другую, и увидела, и то случайно, едва сотню уток и куликов, ей на мгновение показалось, что она даром потратила целую жизнь. Унылое безмолвие пустых болот, обычно всегда оживлённых, порождало сюрреалистическое чувство, как будто жизнь на Земле прекратилась.

Да явление и вправду не поддавалось пока рациональному объяснению! Ведь сами-то птицы не исчезли с лица Земли! Мерседес уже узнала, что в эту осень в болотах Камарг 11 11 Камарг – болотистая местность в эстуарии реки Роны на юге Франции, ещё одно обычное место массовой зимовки водоплавающих птиц со всей Европы. количество зимующих пернатых раза в полтора превысило обычное! Почему они полетели туда, почему никто (несколько тысяч – это в масштабе миллионов равняется практически нулю) не прилетел сюда, в дельту Гвадалквивира? Как будто это место внезапно стало проклято…

Впрочем, это было не просто загадкой, это было сенсацией, и не только научной. Бросив пустые болота и вернувшись в Севилью, Мерседес с департаментом парка быстренько устроила серию выступлений сначала на региональных, а потом и на общенациональных телевизионных каналах. Ясное дело, информация по интернету быстро разошлась по всему миру. Вернувшись в Мадрид, в свой университет, Мерседес организовала международную онлайн-конференцию по данному явлению. Вскоре всё орнитологическое сообщество мира ломало голову о причинах внезапного опустения Доньяны.

Но увы! Ведь сами орнитологи могли лишь констатировать факт исчезновения птиц с зимовий да выдвигать гипотезы в рамках своей специальности. Например, оскудение кормовых ресурсов. Специальная экспедиция показала: да, в национальном парке расплодились какие-то рачки, которые вытеснили большую часть прочих животных обитателей дельты, заразили болезнями большинство рыб и сделали массу растительной пищи жёсткой и малопригодной. Что рачки расплодились именно из-за отсутствия птиц, об этом, конечно, сразу были высказаны предположения. Оппоненты им возразили: а вы докажите, что тут причина, а что следствие!

Что причину, скорее, следовало искать не в биологии, было ясно, конечно, почти всем биологам. Но, во-первых, разве можно было так легко отказаться от своего приоритета, даже монополии в решении научной проблемы по своей специальности? Во-вторых, у представителей других наук хватало собственных проблем, да и неэтично им было самим соваться без спросу в чужой монастырь.

Департамент природных ресурсов и заповедников Андалусии, скрепя сердце, выделил средства на проведение химических работ по уничтожению вредного вида членистоногих. Возражения экологов о том, что лучше было бы сначала найти природного врага этих рачков и уничтожить их биологически, чем отравлять воду, не возымели силы перед желанием чиновников поскорее объявить народу о спасении природной жемчужины: приближались региональные выборы.

Народ, узнав из телевизионных передач о печальном событии, конечно, какое-то время погрустил. Целую неделю озабоченность странным неприлётом птиц на зимовье в устье Гвадалквивира занимала второе-третье места в рейтингах новостей. Но на птицах мир не кончается. Вскоре в национальных, а потом и в региональных новостях таинственный феномен Доньяны снова уступил место испанской футбольной премьер-лиге, референдуму о независимости Галисии, скандалам в королевском семействе, забастовке астурийских горняков, очередной вспышке насилия на Ближнем Востоке… И только гордая и печальная Хиральда 12 12 Хиральда – башня (бывший минарет) средневекового кафедрального собора (некогда мечети) Севильи, самое высокое сооружение города. , устремлённая в закатное небо, раньше в это время года всегда полное многотысячных птичьих стай, шедших на посадку в Доньяну, а теперь пугающе пустынное, как будто сигналила людям о том, чтобы они не забывали о чём-то грядущем и страшном…

…

Скала Роколл расположена примерно в двухстах пятидесяти морских милях строго на запад от Гебридских островов. Эта необитаемая скала высотой восемьдесят футов и окружностью чуть более трёхсот, приют морских птиц, смешно торчит над волнами Атлантики как обломок больного зуба. В самом начале кайнозоя, этак 55 миллионов лет тому назад, когда Северная Америка и Европа отдирались друг от друга раскрывавшимся Атлантическим океаном, прародитель Роколл был могучим вулканическим островом. Совсем недавно она перестала быть предметом самого позднего в Западной Европе территориального спора.

Казалось бы, чего в ней интересного, в этой бесплодной скале? Военную базу на ней не создашь. Но так уж устроено человечество. Целых три страны оспаривали право Великобритании на этот обломок: Ирландия, Исландия и Дания. Но «владычица морей» твёрдо заявляла, что не допустит попрания своих суверенных прав даже в такой пустышке, и близ Роколл постоянно крейсировал какой-нибудь торпедный катер, а то и эсминец королевских ВМС. Это, впрочем, не мешало гражданским активистам из трёх других вышеназванных стран (четыре-пять от каждой – больше бы там просто не поместилось) в один из летних месяцев высаживаться на островке. Тогда британским морпехам приходилось обращаться в миротворцев и зорко следить за тем, чтобы горячие северные парни не начали сбрасывать друг друга в море. А то позору на весь мир не оберешься, если вдруг по недосмотру Флота Её Величества тут пострадает кто-то из этих глупых иностранцев.

Дело, впрочем, всегда обходилось мирно. Горячие северные парни ставили складные домики и биосортиры, распивали привезённые с собой виски и пиво, в шутку делили между собой островок, устанавливали в каждой части свои флаги, играли в карты на кусочки территории, делали совместные селфи. Время от времени сюда приезжала четвёртая сторона – британские парни со своими джином и элем. Они в шутку выкупали свой остров за напечатанные на принтерах «роколльские доллары», которые, впрочем, тут же можно было, удачно сыграв в карты, обменять на настоящие фунты и евро. После чего устраивалась совместная пирушка всех четырёх держав и… заканчивалась еда. К тому же погода тут даже летом редко бывает хорошей. Пару раз военным морякам приходилось эвакуировать всех этих циркачей, потому что гражданские яхты не могли подойти к скале из-за бури, а у «активистов» уже начинало сводить желудки. А уж сколько раз приходилось оказывать им медицинскую помощь – в основном из-за перепоя…