Максим Афанасьев - Укрытие [СИ]

Валентин повернулся на спину и с криком вонзил мачете в глаз насекомому. Оса отпустила его ногу и начала подбираться к его голове. Валентин лежал прямо под насекомым. Оса удерживала его двумя лапами за бока. Краем уха он услышал какой-то грохот и стон Юсуфа. Валентин взял мачете двумя руками и упер его в шею осе, пытаясь отодвинуть ее голову от своего лица. Оса щелкала челюстями, пытаясь впиться Валентину в горло. Сквозь общую неразбериху из соседней комнаты доносилась ругань Петра в шуме перепалки.

— Юсуф! — крикнул Валентин и повернул голову в сторону. Индус держался руками за края вентиляционной шахты. Насекомые пытались утянуть его в вентиляцию. Шкаф, стол и кресло были отодвинуты в стороны.

— Валентин! Я больше не могу! Мне больно! Они мне ноги съедят! — вопил Индус.

— Юсуф! Держись! — кричал Валентин, упираясь в осу лезвием.

Скальпель вонзился насекомому в глаз. Потом снова. Еще раз. И еще.

— Пошла прочь! — кричал Мишка, втыкая скальпель в ее глаза. Оса начала махать крыльями и приподнялась на лапах, подогнув под себя брюхо. Валентин увидел торчащее жало, направленное ему в живот.

— Пожалуйста! Кто-нибудь! — продолжал вопить Юсуф где-то сбоку.

Валентин прижал колени к груди и оттолкнул ногами насекомое. Оса отвалилась в сторону. Она была дезориентирована. Ползала по кругу и жужжала крыльями.

Валентин рванул к Юсуфу и схватил его за руку. Тот таращился на Валентина бешенными от испуга глазами. Валентин тянул Индуса на себя, упершись ногой в стену. Мишка взял Юсуфа за вторую руку и тоже начал вытягивать. Юсуф орал от боли.

— Давай, Миша! — кричал Валентин, — тяни, родной!

Потные руки Индуса выскользнули, и он начал погружаться во тьму вентиляционной шахты. Валентин сунулся за ним. По пояс залез в вентиляцию и схватил Юсуфа за воротник кофты двумя руками. Осы продолжали медленно затаскивать их обоих в шахту. Темно, практически ничего не видно. Валентин смог разглядеть во мраке, как Юсуф положил что-то себе в рот.

— Нет! Не вздумай! — закричал Валентин, — выплюнь таблетку!

— Я не хочу, чтоб они меня сожрали живого, — простонал Юсуф.

Их утаскивали все глубже и глубже. В итоге стало совсем темно. Внезапно кто-то потянул Валентина за ноги. Кто-то очень сильный. Валентин понял, что это хватка Петра. Мишка не мог так тянуть.

— Куда полез! — кричал сзади Петр.

— Я держу тебя, держу, не разгрызай таблетку, — сказал Юсуфу Валентин, но кофта выскользнула из его рук.

— Юсуф! — кричал Валентин, щуря глаза, пытаясь рассмотреть его во мраке вентиляционной шахты.

Петр вытянул Валентина из вентиляции.

— Прости меня, дружище, — невнятно произнес Петр и сел на корточки.

Мишка стоял напуганный возле Петра.

— Я не смог его вытащить! Не смог! — закричал Валентин, глядя на сидящего перед ним Петра. Лицо и руки Петра были исполосаны челюстями ос. Кровь капала с его косматой бороды. Петр просто сидел не двигаясь. Валентин понял, что с ним что-то не так.

— Что?! Что с тобой?! — крикнул Валентин.

Петр упал на живот.

— Нет, нет, только не ты, — Валентина трясло от страха и понимания того, что происходит.

Еле-еле он перевернул огромного Петра на спину. Тот покосился на Валентина и приоткрыл рот, пытаясь что-то сказать, но тело не слушалось его.

Валентин расплакался от безысходности, сидя возле Петра.

— Папа! — крикнул Мишка, стоя в дверях палаты, — Аленки нету!

Валентин тут же вскочил с пола, забежал в палату и увидел опрокинутый аппарат И.В.Л. возле пустой Аленкиной кровати. На простыне было свежее пятно растекшейся крови. Рядом лежала куча изрубленных Петром ос.

Ноги Валентина налились свинцом. В груди закололо так, будто кто-то воткнул в него раскаленную спицу. Время остановилось.

Валентин шел по темному коридору за Мишкой на ватных ногах с абсолютно пустой головой. Но в глубине сознания он понимал, что ему нельзя сейчас сдаваться, потому что он должен вытащить сына из всего этого. Миша — последнее что осталось у него. Валентин шел за мальчиком видя его мутным, размытым контуром. Изображение сузилось до небольшого круга впереди, а все за пределами этого круга стало двигаться и перетекать в разные стороны. Уши заложило, а в горле стоял ком. Валентин шел как будто в какой-то вязкой субстанции. Каждый шаг давался ему с трудом. Ощущение реальности было искажено.

— Папа! — прозвучал голос Мишки. Голос казался каким-то далеким, как будто кто-то в лесу зовет его.

— Быстрее же! — снова крикнул мальчик и потянул Валентина за руку.

В ушах появился какой-то гул. Их заложило еще сильнее. Валентин не помнил, как они вышли из медпункта, как тащились по коридору и поднимались по лестнице, а может не по лестнице, может на лифте на нулевой этаж. Сейчас он стоял в длинном тоннеле и видел впереди свет. Круг света, в центре которого находился Мишка и звал его. Валентин стоял, опустив руки, и смотрел на ребенка.

— Да что же ты встал-то! — со слезами прокричал Миша, подошел к отцу и ударил его кулаком в щеку.

Валентин отшатнулся назад. Гул в ушах стих, и он упал на колени. Взялся за волосы и закричал изо всех сил.

— Приди в себя! Они сзади! Что ж ты делаешь?! — Миша тянул отца за одежду, — пожалуйста, папа! — плакал ребенок.

Валентин замолчал. Посмотрел на заплаканное, покрасневшее и немного опухшее лицо сына. Потом повернулся назад и увидел вдалеке коридора ползущих на них ос.

— Бежим! — кричал сын, — вон же ворота на улицу!

Валентин встал с колен и, хромая, двинулся к выходу. Свисток на поясе Мишки горел зеленой лампочкой. Подходя к воротам, Валентин снова услышал гул. На этот раз гул был вызван не его сознанием, а взмахами крыльев. Миллионы пар крыльев работали одновременно, создавая низкое гудение, исходящее из-за ворот укрытия. Валентин посмотрел себе за спину через плечо и увидел, что осы повернули и поползли обратно. Подойдя к воротам, гул стал еще громче. Ничего не было слышно кроме этого адского шума, издаваемого полетом роя. Мишка подергал отца за руку и жестом показал на ворота, а потом пожал плечами, давая понять, что не знает, как их открыть. В свете одинокой лампы на металлическом потолке Валентин увидел блокировочный рычаг и вентиль на стене. Он вспомнил, как Петр открывал ворота, когда они ходили за саранчой. Валентин дернул рычаг вниз, потом подошел к вентилю и начал крутить его. Ворота постепенно открывались, и гул стал таким громким, что уже физически давил на голову. Они вышли на улицу. Стояли в образованном ультразвуком свистка куполе. Насекомые облетали их, держась на расстоянии двадцати метров. Неба не было видно. Мрак. Они находились в центре потока огромной саранчи, мигрирующей и пожирающей все на своем пути. Некоторые особи падали в зону действия свистка, но тут же шарахались в стороны, пытаясь убежать от невыносимого для их ушей звука, неслышимого для человека. Мишка взял отца за руку, и они пошли в сторону холма с пещерой, про который рассказывал Петр. Шли медленно. Валентин плелся, как неживой. Миша тянул его за руку, постоянно оглядываясь на отца. Валентин видел, как ребенок что-то говорит, но в шуме миллионов пар крыльев саранчи не было ничего слышно. Валентин видел только движение губ сына. Он потерял счет времени. Валентину казалось, что кто-то замедлил все вокруг. Они шли, обходя голые стволы деревьев, объеденные роем. Саранча продолжала залетать в зону действия свистка и тут же отскакивать в сторону. Все вокруг было черно-зеленое. Живой купол из тел мерзких созданий. Валентин смотрел по сторонам, пытаясь сфокусировать свой взгляд на конкретной особи, но это было невозможно. Все кишело и мельтешило. Огромная масса. Двигающаяся стена. Живой поток. Он не понимал, куда они идут, и сколько времени прошло. Сознание снова стало затуманенным. Мишка смотрел на компас и вел отца строго на запад к холму, к пещере, где они должны будут провести, возможно, несколько дней.