Олег Андреев - TRP

— Дэвид, ты точно помнишь как звали пропавшего участника вашей экспедиции?

— Ну да, а что?

— И как его звали? Это очень важно.

— Майк Толер, а ты к чему собственно спрашиваешь?

Рэндэл пока ничего не ответил. Он подошёл к швейцару, выхватил его книгу, начал листать и через две страницы остановился. Он махнул рукой, и к нему подошли Дэвид с Чипом.

— Он остановился здесь позавчера, номер 149, — сказал Рэндэл, отдавая книгу обратно. Теперь он спросил у швейцара таким тоном, что тот не смог не ответить:

— Майк Толер остановился у вас в 149 номере позавчера?

— Да, а что? — Чип уже совал двадцать долларов.

— Как он выглядит?

— Белый, среднего роста и возраста, волосы светлые.

Рэндэл вопросительно посмотрел на Дэвида.

— У него были тёмные волосы, — сказал Дэвид. — А насчёт белого среднего роста и возраста он прав.

— Волосы можно перекрасить, как, впрочем, изменить цвет глаз, — Рэндэл снова обращался к швейцару. — А теперь скажи мне последнее, когда и куда Майк Толер в последний раз шёл?

— Он вернулся к себе в номер несколько часов назад.

— Сам?

— Рэнд, разве это так важно? — спросил Дэвид, рвавшийся вперёд, но протосс его даже не слушал.

— Нет, с ним было ещё два человека.

Номер 149 находился на последнем пятом этаже. Поднимались по пустой лестнице. Только один раз между третьим и четвёртым этажами им встретились два мужика в костюмах, тихо спускающихся вниз. От них незаметно для Дэвида, но ужасно для обоих протов пахло дорогими духами.

Длинный коридор пятого этажа был также полностью пустым. Чип достал автомат и прошёл вперёд, они медленно продвигались к нужному номеру.

— Этот.

Дэвид стоял возле закрытой двери и прислушивался. Рэндэл принюхался к дверной щели и сказал:

— Что-то тут неладно. Звуков никаких.

Чип легко пихнул дверь, и она оказалась открыта. Все трое, они вошли в комнату. Передняя пустая, комната — тоже. Зато на кухне нашли недавно застреленный труп, и Дэвид опознал его.

— Эти вонючие духи, — заметил Чип, — в этой квартире есть немного той вони, которая шла от терранов, с которыми мы столкнулись на лестнице.

Они с Рэндэлом переглянулись. Чип сорвался с места и вылетел из номера.

— Эй, стой! Я с тобой, — крикнул Рэндэл и тоже скрылся. Он всё-таки успел крикнуть Дэвиду:

— Ты пока ищи тут, перерой всё. К себе в номер не ходи, встретимся завтра в семь утра возле фонтана.

«Вот тебе и дерьмо! — подумал Дэвид, присаживаясь на диван. — Теперь мне надо перерыть всю квартиру верх дном». Он вышел на балкон и долго смотрел на город и идущую за ним тундру. Рэндэл с Чипом сейчас, наверное, стреляли, или бежали за кем-то, а Дэвид так спокойно сидел на балконе и смотрел вниз. Потом он стал рыться в ящиках, но не нашёл ничего — почти все ящики были пустые. Он смотрел в микроволновке, даже в бачке унитаза, но ничего не было. Последним делом Дэвид решил проверить внутри компьютера, взял отвёртку, но его прервали. В номер зашли два человека и два прота. Это были швейцар, гостиничный охранник и два полицейских протосса. Бежать было нельзя и Дэвид только ждал, когда они найдут труп, а потом окажется, что он последний участник той самой перебитой экспедиции, и всё повесят на него.

Ледниковый период 7000-68000 гг. был искусственным, потому и таким коротким. Люди не хотели холода, но в разгар застоя для его предотвращения ничего не сделали.

Нефть и газ сожгли сразу, и температура поднялась. Потом долго использовали атомную энергию, но и её ресурсы тоже не безграничны. Четыре тысячи лет промышленность держалась на ядерных реакторах, четыре тысячи лет люди грели планету, но она почему-то уже не грелась и климат понемногу даже становился холоднее. Когда основные ресурсы закончились, начался долгий кризис, а вместе с ним очень резкое похолодание. От этого людям стало ещё хуже.

Любой обычный год в Сибири зимой было холодно, выпадал и скапливался снег, а к концу весны таял — тогда его уже было очень много. Но распределение осадков на планете изменилось, и больше всего их стало выпадать в умеренных и субполярных широтах. За короткое лето весь снег не успевал растаять, а глобальное похолодание привело к тому, что в разгар холодов ледники местами добирались до пятидесятых широт. Похолодание было таким резким, что всего за пару лет среднегодовая температура могла упасть на пять градусов.

На экваторе ничего не менялось, разве что стало суше. Появились новые пустыни и саванны. Это была первая часть ледникового периода, и за тридцать пять тысяч лет 20 % территории суши покрылось слоем льда от 20 до 100 метров. Протоссы за пять тысяч лет до начала оттепели уверили людей в том, что похолодание необратимое и Земля будет всегда оставаться в таком виде. Им передали всю покрытую ледником землю за небольшую помощь, хотя на самом деле это была заслуга разведки и спецслужб протов, в подходящий момент повлиявших на людей.

И сами протоссы стали совсем другими. Холод всегда приводит к увеличению размеров и появлению густой шерсти. Эволюция проходила быстро, и обычный человек становился совсем другим видом, а вернее видами, — живущие в разных условиях проты изменялись по-разному. Австралийцы и некоторые африканцы вообще почти не изменились и за 70 тысяч лет.

Потом на пять тысячелетий большая часть льда растаяла и на это время проты расселились на новой площади. В межледниковый период произошли такие важные события, как подъём экономики людей, отсюда — взлёт науки (а она всегда основывались на протах, правда, тогда это ещё зависело от благосостояния людей). Научные открытия открыли дорогу в космос, осваивались планеты, появились рипстеры.

Конец оттепели обуславливался новым спадом экономики людей и новым застоем на 20 тысяч лет. Разрыв отношений с рипстерами, опять ледники, опять холод, и ещё сильнее, чем в первый раз. Ледник теперь не образовывался из не растаявшего снега. Рос ледник старый, не исчезнувший полностью за годы тепла. На него выпадало много осадков и он расплывался под своей тяжестью, продвигаясь вперёд медленно (50-100 метров в год), но верно.

Когда ледниковый период закончился, протоссам принадлежало 50 % территории Земли плюс нейтральная Австралия. И до сих пор к ним понемногу присоединяются всё новые и новые земли.

В Клане было не спокойно. Засуетились в Вашингтоне и Монреале, в Чикаго и Детройте. Пол Лэйтон вечером, как всегда, был дома и сидел в своём огромном кабинете. Настроение было далеко не лучшим, он постоянно звонил по телефону и что-то решал. Скоро к нему зашёл его доверенный помощник Андрей. Он только что прибыл самолётом из Аланова.

— Какие новости? — спросил его Лэйтон.