О’Санчес - Суть острова [Дилогия]

Сигорд даже задержал дыхание, в надежде осознать, уловить ответ… Тихо. Нет… Вроде бы что-то шелохнулось, дрогнуло в доме…

…Человечек. Опять он. Видимо, что-то стряслось, раз он здесь возник… Надо бы ему помочь… Но сил уже нет… Это ты, человечек? Не понять кто, не рассмотреть, не почувствовать… Это ты?..

Дом устал. Он устал бояться, устал жить в ожидании смерти, устал ждать того, о ком следует заботиться, устал надеяться. Да, пусть вернувшийся человек заходит и живет, как когда-то, только вот помочь он ему не в силах. Нет… Он уходит, опять уходит… Что ж, такова жизнь… Прощай, человек, прощай, теперь уже действительно навсегда, без твоей искорки не удержать последнего тепла. Прощай.

– И не прощай, а до встречи, старина. Да, это я, ты правильно вспомнил меня. Ты приютил меня, дал новую жизнь – теперь моя очередь спасать. Ты веришь мне?

Но дом уже не слышал, слепой, оглохший, он потратил остатки сил, чтобы проснуться на несколько мгновений – и вновь погрузиться в тихую безрадостную дрему, которая пока еще все-таки бытие, но уже и не жизнь.

Сигорд вывернул из-за угла и Анджело, словно надувной бегемот, с шумом выдохнул: наконец-то! Руки привычно навели мелкий порядок в салоне, правая ощупала свежую тряпку и коробочку с обувной щеткой – вон как угваздался. И действительно, Сигорд шел к мотору и то и дело смешно притоптывал ногами, типа, грязь со штиблет стряхивал. Вот потеха!

– Что это?

– Тряпка и щетка, как вы сказали.

– А, точно. Нет, поехали так, дома кто-нибудь почистит, не хочу здесь больше оставаться.

– Все в порядке?

– Да, друг Анджело. Все задуманное воплощено в жизнь и можно возвращаться домой, где меня ждет вкусный обед. Тебя, вероятно, тоже. И Алису. Но попозже. Знаешь, что сегодня на обед?

– Никак нет.

– Салаты, закуски, первое, второе и третье. И соки какие-то. Так мне Яблонски сказал. – Анджело добродушно зафыркал, закрутил головой, показывая, что он в полной мере оценил шутку босса. Да, жрать уже хотелось конкретно, а хозяйский стол невкусным не бывает…

– Впрочем, на первое будет острый суп с томатами, эту информацию мне удалось у него выцыганить… Притормози.

Анджело прижал мотор к обочине и, повинуясь кивку хозяина, вылез наружу. Была такая особенность у Сигорда: избегать разговоров по трубке во время движения. То есть, он мог, конечно, разговаривал, ежедневно и не по одному разу, но если обстоятельства позволяли – тормози, Анджело, вылезай Анджело, снаружи тряпкой три, колесо пинай – босс ведет, понимаешь, важные разговоры. Сделал бы перегородку в салоне и болтал бы себе сколько влезет. Тоже мне, тайны. Это он сыну звонит, к гадалке не ходи.

– Але, Рик?

– Да, папа.

– Ты в городе?

– Да.

– Сильно занят?

– Ну… Относительно.

– А чем занят?

– Чем я занят?

– Да.

– Сижу за письменным столом, привожу в порядок кое-какие дела.

– И много еще осталось, извини за назойливость?

– Буквально минуты. Секунды.

– Не мог бы ты ко мне подъехать с целью пообедать. А заодно выслушать мое предложение касательно нашего с тобой будущего?

– Это по поводу…

– Да. Проект «Остров». Он принимает реальные очертания с дополнениями. Меня не устраивает простое имущественное владение, желаю полноправного суверенного владычества. А заодно и твой странный «музей» хочу посещать, очень хочу. Видишь, я все запомнил и ничего не забыл. Мне нужен сподвижник, помощник, наследник и сам себе свободный творец, раз уж мне по жизни не досталось. Не только формальный, но и душою, не только для нас с Яблонски, но и для себя. Готов?

– Вот прямо так, сейчас?

– Что сейчас?

– Ну… все вопросы решить думаешь?

– Нет. Поэтому и зову на обед. Ты, я и Яблонский, компашка тесная. Так что?

– Хорошо, папа.

– Приедешь?

– Да.

– Часам к пяти.

– Да, папа.

– Не опоздаешь?

– Нет. Не опоздаю.

– Пока.

Сигорд сунул трубку в карман и опять кивнул Анджело. И улыбнулся. Наконец-то все тучи с души разбежались: с домом… уладил, похоже, с сыном уладил. Весну… почти услышал.

Жить теперь можно.

Можно жить.

У Солнца нет естественных врагов. Таковыми можно было бы посчитать пространство и время, однако они – суть неотъемлемые условия существования Светила, так что… Тучи, туманы, городской смог, – эти да, эти считают себя грозными противниками, солнцепожирателями, но – ф-фух! – дунь на них ветерок посуше и покрепче, и сгинули рати, аки ночные тати… Если же поднести планету поближе к солнцу, а та вдруг пукни в нее протуберанцем – то все! Не то что облака с туманами – океаны вскипят и выветрятся навсегда в направлении Плутона… Вот уж противники… Но наш Бабилон так расположен во Вселенной и на Земле, что Солнце от него далеко, а летучие осадки рядом, особенно весной и осенью. Осенью они противнее, потому что впереди промозглая зима, холод, короткие дни… А весной полегче.

Я с самого утра почуял, что быть сегодня и солнышку и теплу, и даже ясному небу. И точно: синие лоскутки там и сям скачут меж сугробов по рыхлому небосводу, солнечными зайчиками швыряются…

Мне двадцать шесть лет и я «при делах». То есть, зарабатываю на жизнь себе и своей семье, прилично зарабатываю, трудом, который далеко не всем подстать, но только крепким ребятам вроде меня. Однако, если вы думаете, что… Нет, с законом я дружу. Более того, я как бы служу ему, охраняю его… Я частный детектив. Но не в том смысле, что детектив-одиночка, типа Хэмфри Богарта из фильма «Мальтийский сокол», или Шерлока Холмса из одноименного английского телесериала, я служащий детективного агентства и отнюдь не на последних ролях. Следить, стрелять, выписать в рыло – все могу, всему обучен, но предпочитаю кабинетную работу: беседы с людьми, кропотливая возня с документами и вещдоками, – вот это все по мне, вот это моя стихия. А начальство и сослуживцы, в слепой недалекости своей, воображают, что Рики – меня то есть – хлебом не корми, дай подраться с непокрытой головой в разъяренной толпе, применяя попеременно холодное и горячее оружие. Ну, может быть, я слегка преувеличиваю, но в целом не вру: я – это довольно значимый силовой ресурс нашего детективного агентства «Сова». Оклад мой – шесть тысяч в месяц, что немного, если с учетом специфики моего труда. Но, во-первых, мне всего двадцать шесть, а во-вторых – бесперебойно поступают премиальные, эту «окладную» сумму удваивающие. Иногда еще случаются призы, но там дело тонкое, не все можно брать.