О’Санчес - Суть острова [Дилогия]

Угу-у… Смокинг-то у меня есть, и я с удовольствием его не надену, а вот как Шонне втолковать… Хотя, с другой стороны, она тоже будет рада этой игре, потому как ни с Вандой Вэй, ни даже с Ниной Хаген в одеждах и драгоценностях ей не потягаться. Я ей озвучивать подобные соображения не буду, но девочка она умная, сама все сообразит. Цветы… Брать ли цветы? По сплетням, Чилли снова матримониально свободен, стало быть, без цветов. Надо будет наши пляжные фото взять не забыть…

– Ричик? Дорогой, что-нибудь случилось? Ты почему такой…

– Какой?

– Какой-то не такой? На работе ругали? Так, извини… Сейчас нам надо будет заехать в один магазин… в два магазина, и по пути встретить Грету. Помнишь Грету?..

– Все отменяется, мы едем домой.

– Что значит… Почему? Ричик… Дети!?.. Нет?.. Не пугай меня, пожалуйста…

– Все хорошо – с детьми, работой, деньгами и здоровьем. Но все твои планы срочно и немедленно отменяются на сегодня.

– Почему это? Я не могу их отменить, это во-первых…

– Потому что у меня для тебя две новости: хорошая и плохая. С какой начать?

– Я так и знала! С любой, только поскорее. Ну что ты молчишь? Начни с плохой, Ричик, только не молчи!

– Плохая новость: тебе нельзя падать в обморок. Хорошая новость: мы сегодня приглашены на вечеринку к Чилли Чейну, лично им. Там будут Крис Коста, Ванда Вэй, Нина Хаг… Что с тоб… Ч-ч-ерт! Она же обещала не терять сознания!

Так-с, интересно, есть ли в нашей «моторной» аптечке нашатырь?

– Сдаешься, Рик? Сдавайся, не высиживай цыплят, у меня ладья и пешка перевес, чего тебе еще надобно?

– Слил. Садитесь, Ян, ваша очередь.

Объем и плоскость, двухмерность и трехмерность… Эти проклятые вопросы моего «подпольного» увлечения компьютерной живописью самым неожиданным образом всплыли в самом неожиданном месте: в логове-жилище моего отца! Он, кстати, и жилье поменял, такие хоромы себе отгрохал, что… Я только задним числом, задолго после событий, связанных с покушением на прежнего Президента и последующим кризисом, узнал от отца и Яблонски, в какую глубокую они тогда провалились яму… Мне даже не по себе от этого становится, как вспомню: встречались со мною, шутили, в шахматы играли, а сами – банкроты… Слава Зевсу, Маммоне и Шиве, старики не сдались и выплыли, и даже преуспели гораздо против прежнего! Но об этом в другой раз… Трехмерность и двухмерность. В шахматы со стариками я игрываю эпизодически, а они – регулярно между собой, причем почти всегда выигрывает отец; у меня он выигрывает и у Яблонски. На втором месте я: чищу Яблонски как хочу, но против папаши – никак.

Однажды сидели мы вдвоем с отцом, у него дома, Яблонски поехал к себе, а я остался, потому что спешить мне было ровным счетом некуда: Шонна откомандирована редакцией в Иневию, за каким-то важным материалом о дамском(!) жевательном табаке, типа, новомодном элементе высокой моды, а детки – на часть каникул пристроены в специальный спортивно-оздоровительный лагерь, весьма дорогой и престижный…

Вдруг отец возьми и спроси: как, мол, ты ходы обдумываешь?..

Что значит – как? Тоже мне, спросил… Я даже и не задумывался никогда над этим. Наверное, обдумываю как-то… если я конем похожу сюда – он может ферзя двинуть, а если туда – съест коня. Если рокируюсь – короля отведу от двух атак, а если…

– Не знаю, пап, если не в блице, то стараюсь думать на два-три-четыре хода вперед, за себя и за противника.

– Ну, а поле как ты видишь?

– Не понял?..

– Поле. Вот квадратное игровое поле, шестьдесят четыре клеточки, размером восемь на восемь…

– Тридцать две клеточки черных, столько же белых, шестнадцать фигур белых, столько же… ну и что, пап? Все это видят.

– Я понимаю, что все, и что шестнадцать. Ты… только плоское поле видишь?

Тут я поусерднее задумался, в попытке сориентироваться, что именно отец хочет выковырнуть из меня своим вопросом?.. Но слово «плоское» – тотчас же затронуло некую струнку в глубинах моего сознания.

– Н-ну… иногда я способен представить объемные фигуры, идущие, прыгающие скачущие по здоровенному квадрату, расчерченному, в свою очередь…

– Не то. Понимаешь… Только, сын!.. Чур, не смеяться и никому ни гу-гу, даже Яблонски. Договорились?

– Аск.

– Что?

– Договорились, конечно, мы же оба трезвые люди. – Сказал и – кусь себя за язык! Все в моем словарном запасе, хоть как-то связанное с алкоголем, я стараюсь при отце не применять, – в доме повешенного, как говорится… Но отец – ноль внимания на мою оплошность. Зато наивно поинтересовался другим:

– А что такое ты сказал сейчас?.. ас…к? – А я и рад отбежать в другую тему.

– От детей нахватался жаргону: аск – вульгарный синоним слову «спрашиваешь!», «еще бы!».

– Угу… – Сидит папахен мой, пыхтит сигаретой, колени в пепле, лоб наморщен, а у меня, при его словах «плоское поле», и моих, связанных с объемом, как сердце застучало в полтора раза быстрее обычного, так и стучит, не желает успокаиваться… И ладони зачесались. Наконец он заговорил, вместе с дымом выпуская из себя очень странные фразы и мысли, интересные, хотя и в разрез с моими ожиданиями насчет трехмерности. Во всяком случае, разочарован я не был. Оказывается, в шахматной игре он «изоморфирует» игровое поле, вместе с находящимися в нем фигурами. То есть, в зависимости от игровой ситуации, представляет его шестидесятичетырехзвенной лентой, кубом 4х4х4, параллелепипедом с прямыми гранями… Соответственно, все фигурки продолжают оставаться на своих клеточках, но для игрока приобретают необычные зрительные сочетания, и они, и траектории доступных им ходов. Скажем, если распустить всю доску на одну узкую ленточку, от a1 до н8, то ход конем, либо рокировка, либо еще какое шахматное движение, на глаз будет восприниматься по-разному, и каждый раз – совсем иначе, нежели на плоской доске 8х8. Но для человека, который играет вслепую, никакой разницы не будет в том, как выглядит доска, – змеей она вытянута, или в беспорядочный ком сбита.

– Погоди, – говорю, – папа, но если компьютеру и играющему вслепую нет никакой разницы во внешнем виде доски, – а ее нет, и я это понимаю, не сомневайся, – то как извлечь из твоего видения бонусы тому, кто зряч и не компьютер? Я могу сбоку поглядеть на доску, а могу сверху – тоже ведь что-то изменится? Кроме ситуации на доске. Как это может помочь в поиске нужного хода, вот во что я не въезжаю? Если я чайник, слабый игрок, то – да, не увижу коня за пешкой, зевну фигуру или мат. А если я опытный и умелый мастер, имеющий время, чтобы подумать, записывающий все ходы…

– Хм… Нет, я не о зевках веду речь. Сейчас покажу на примитивнейшем примере, что я имею в виду.