Александр Мееров - «Защита 240». Роман

Егоров удивленно смотрел на своего собеседника.

Капитан втянул в трубку огонек спички, несколько раз затянулся душистым табаком и, искоса посмотрев на Егорова, продолжал:

- Значит, говорите, электрофизиолог. Хорошо. Сейчас я расскажу вам все по порядку. Наше океанографическое судно «Исследователь» проводило работы в Атлантике. Мы закончили второй этап изысканий, зашли в Веракрус, пополнили запасы угля и взяли курс на север. На широте Браунсвилля нас порядком потрепал шторм. Выбравшись из шторма, мы легли в дрейф милях в трех от небольшого портового городка. Быстро привели судно в порядок, и здесь я узнал, что в лаборатории нашего корабля во время шторма вышло из строя несколько радиоламп, очень нужных нашим исследователям. Я вызвал к себе третьего помощника капитана Толоковникова и приказал отправиться в город поискать лампы. В порт на катере вышли Толоковников и моторист Василенко. Через пару часов мне доложили, что с катером творится что-то неладное. В это время Толоковников уже возвращался обратно. Катер вышел из порта и взял курс на наше судно. Пройдя этим курсом несколько кабельтовых, он резко свернул влево. Вахтенный помощник, наблюдавший с мостика, решил, что Толоковников передумал и собирается возвратиться в порт. Но моторка сделала полный круг и опять стала забирать влево. Залив был спокоен в это время, моторка делала все новые и новые круги, идя неустойчиво, виляя. К тому моменту, когда мне доложили о катере, вахтенный помощник уже выслал шлюпку, и матросы на веслах шли наперерез моторке. Вскоре им удалось поймать катер, но… Толоковников и Василенко спали.

- Спали?

- Да, представьте себе - спали. Уснули на посту. Очнулись они уже на судне. Толоковников доложил мне подробно. В порту он узнал, где находились магазины, торгующие радиопринадлежностями, и, приказав Василенко оставаться на катере, отправился в город. В продаже не нашлись лампы типа РХ-29-8. В одном магазине ему посоветовали обратиться в радиомастерскую, которую содержит некий Уорнер. Толоковников отправился туда, но ламп и там не оказалось.

Капитан помолчал, прочищая трубку, и потом, быстро взглянув на Егорова, убежденно сказал:

- И ведь верю, что не пили. Ребята хорошие и врать не будут. Василенко двадцать пять лет на флоте. Отличный старый моряк. Ничем не могли объяснить, почему заснули. Случай скандальный. В чужих водах, при исполнении служебных обязанностей… Советский моторный катер как черт знает что носится неуправляемый в виду иностранного порта. Безобразие, конечно. Я обязан был доложить рапортом. Доложил. А душа не спокойна. Хорошие ребята - и вдруг такое. А состояние у них было - вроде древесного спирта хватили. Это уже совсем непонятно.

Капитан снова замолчал.

- Товарищ Ливенцов, что же дальше? - нетерпеливо спросил Егоров.

- Дальше? Дальше ерунда получается. За такие дела положено, списывать с корабля. Учитывая отличную службу, дали строгий выговор с предупреждением. Василенко за выслугу лет и безупречную службу должен быть представлен к ордену. Но когда на счету такой проступок… А вот я это проступком не считаю. Доказать пока не могу. Вернулись из плавания. Несколько месяцев ребята были совсем здоровы. И вдруг почти ослепли. Припадки какие-то начались у обоих, вроде падучей. Положили их в госпиталь, а сегодня узнал - перевели их в московскую клинику…

- К Пылаеву?

Чуть прищурив глаза, капитан пристально посмотрел на Егорова.

- Да. Был я у него. Узнал много интересного. Теперь вот стараюсь разобраться во всей этой медицине. А скверная штука получается с излучением. Собираюсь со специалистами поговорить. Уверен, что здесь пакость какая-то. Уверен, что в это время в Порто-Санто…

- Товарищ Ливенцов! - воскликнул Егоров, быстро срывая с себя очки. Товарищ Ливенцов! Порто-Санто! Вы не представляете, как ценен для меня ваш рассказ!

- Для вас?

- Ну, конечно! Теперь многое становится понятным.

- Вам?

- Да, да! Случай произошел в Порто-Санто?

- Да.

- Между двадцатым и двадцать пятым сентября прошлого года?

Теперь капитан удивленно смотрел на Егорова.

- Точно. Дело было двадцать третьего сентября.

- Оба моряка сейчас в клинике доктора Пылаева?

- Совершенно верно.

- Товарищ капитан, нам нужно обязательно встретиться. Все, о чем мы говорили, очень важно. Я бы просил вас позвонить, мне по этому телефону и желательно завтра.

Егоров на маленьком листочке записал для капитана номер телефона Титова, взглянул на часы и начал поспешно прощаться. Капитан вышел из курительной. В дверях показался низенький, узкоплечий человек с бледным лицом, на котором неестественно выделялись усики - казалось, кто-то схватил его пониже носа двумя пальцами, выпачканными сажей.

Егоров продолжал стоять неподвижно, чувствуя, как неприятный холодок подползал к груди. Человек с усиками вразвалочку подошел к Егорову и, четко выговаривая слова, произнес:

- Привет от Протасова!

«Так вот как это происходит», - мелькнуло в голове у Егорова, когда он услышал пароль.

- Как здоровье Андрея Семеновича? - вспомнил он слова отзыва.

- Превосходно.

- Вы, кажется, хотели передать ему записочку, - спросил шпион.

Егоров молча достал блокнот, вынул из него листочек радиоактивного сплава, завернутый в кальку, и передал его человеку с усиками. Тот вынул свой блокнот, вложил в него листок, кивнул и исчез из курительной.

Кроме палаццо в Майами-Бич, Томас Генри Тайсон еще имел, как он говорил, «хижину». Официально «хижина» именовалась «Бизнес Хилл». Она находилась на острове Санта-Редита в группе так называемых Венецианских островов. Сообщение с островом осуществлялось только катером, который курсировал от Майами-Бич до Санта-Редита и там в восточной части острова входил в маленькую, облицованную розовым мрамором гавань.

Широкие ступени и увитая зеленью колоннада вели на небольшую площадку, окруженную изгородью из аккуратно подстриженного букса. Ряды букса, возвышающиеся друг за другом, не только создавали красивый зеленый амфитеатр вокруг площадки, но и имели утилитарное значение, скрывая весьма совершенную телемеханическую систему, сквозь которую ничто живое не могло проникнуть на остров, не вызвав тревоги. В разных местах острова, особенно у его берегов, под сенью роскошных пальм прятались павильончики, в которых круглосуточно дежурила собственная полиция Тайсона. На остров Санта-Редита без ведома Томаса Генри Тайсона-старшего не мог попасть никто, в том числе и его близкие родственники. Старик находил дворец в Майами-Бич достаточно благоустроенным для любых прихотей своего многочисленного семейства. А право уединяться здесь он оставлял за собой, и только за собой. Немного было на свете людей, которые могли бы похвастаться тем, что они побывали на острове Санта-Редита, не говоря уже о самой «хижине». Своих немногочисленных и, само собой разумеется, только нужных для дела гостей от розовой гавани до самого «Бизнес Хилл» Тайсон всегда сопровождал лично. Дорога, минуя павильоны и бассейны для плавания, курительные домики, фонтаны и солярии, вела к небольшой, роскошно отделанной раковине, предназначенной лишь для того, чтобы служить навесом над выходом эскалатора. Она была выложена изнутри натуральной ляпис-лазурью. Сама «хижина» помещалась на искусственно воздвигнутой скале, омываемой со всех сторон водой, в футах двухстах от острова. Попасть в «хижину» можно было только через туннель под дном океана.