Фима Кибальчич - Пыльца в крови

Но если траектория отдельных астероидов внутри облака не является случайной, – это сильно меняет дело. На экспедиционную группу двигаются целенаправленно.

Полковник Штаббель, касаясь пальцами бегущих по экрану строк, вызывая все более детализированные данные, некоторое время изучал всплывающую информацию, а за его спиной топтались озабоченные аналитики.

– И все-таки я не уверен в ваших заключениях, – он медленно повернулся к Макгрею, – вероятность случайности таких траекторий есть, и она существенна. Я считаю, что астероидное образование скорее естественного происхождения. Тем более, адмирал, сканирование не обнаружило каналов связи ни внутри скопления, ни вне. Нет ни следа обмена информацией. Значит, это либо обычные астероиды, либо примитивные формы жизни.

Харли медленно обвел взглядом собравшийся по приказу штаб. Он должен был исходить из выводов, сделанных профессионалами, подразделением оперативных аналитиков, и решить, как действовать дальше. Любой другой так бы и сделал, но… что-то ему мешало.

Он знал, что по результатам обучения в адмиральской школе сам является блестящим аналитиком. Но здесь на него работала группа специалистов, не доверять которым он не имел ни права, ни оснований. Кроме того, все собравшиеся офицеры явно не понимали и не разделяли его тревоги, начальник штаба, с которым уже приходилось работать вместе во время учебных рейдов, скептически поджимал губы.

– Ваше мнение, – бросил командующий генералу Рофельду.

– Я убежден, что скопление естественного происхождения. Либо внутри есть неизвестная нам форма жизни.

– Что предлагаете делать?

– Пошлите разведовательный и лоцманский «мониторы» для первичного анализа и создания исследовательского плацдарма. В сопровождение отправьте эсминец с полным комплектом заградительного вооружения и, кстати, санитарный «монитор» тоже.

Предложение начальника штаба было разумным и взвешенным, но Харли Макгрей беспокойно метался взглядом вдоль голограммы, грызя ноготь большого пальца и ловя непонимающие взгляды офицеров.

Он чувствовал кожей, как уходит драгоценное время, и убеждал себя, что это паранойя. Единственное, чего хотел адмирал, – это пальнуть со всей дури в эти чертовы астероиды. Но это он сделать сейчас не мог. И дело не в том, что ему не приходилось раньше руководить боевым развертыванием целого флота, просто не было никаких логических оснований к тому, чтобы бить тревогу, а уж тем более к прямой агрессии, и нач-штаба, излагая свою позицию, был тысячу раз прав.

– Разнести бы их надо к чертовой матери, – не останавливаясь, бросил Макгрей, – я уверен, что траектории не случайны. А если это другая форма жизни, то какого ляда они маскируются под естественные образования. Это камуфляж. И двигаются они на нас – значит агрессия, значит, нас уже атакуют!

– Ударить ваше право. Но вы отдаете себе отчет о последствиях, если это окажется мирная форма жизни?

Адмирал прекрасно знал подписанную пару десятков лет назад конвенцию об обнаружении новых форм жизни, и отчет себе отдавал и поэтому решительно придавил воинственно настроенную интуицию.

«Действительно, – убеждал он себя, – самое разумное сейчас решение – компромисс, а дискуссию пора прекращать, на нее уходит слишком много времени».

– Хорошо, отправляйте группу разведки в сопровождении трех эсминцев. Неизвестные формы жизни – это всегда неприятные сюрпризы.

Раздалось согласное гудение. Но оно почему-то не вселяло уверенности. Адмирал обвел всех присутствующих взглядом.

– И еще. Приказываю немедленно сгруппировать флот и перевести в полную боевую готовность. Арсеналу – определить приоритетное вооружение для ведения оборонительных действий в данных условиях и начать его изготовление. Силовые установки на максимум. Флот держать в пределах ноо-видимости.

Ноо-видимость была термином загадочного происхождения. Многие предполагали, что пошло оно от античного слова ноосфера – информационная оболочка Земли, обладающая некоторыми фантастическими свойствами. В навигационном термине это содержание было безвозвратно утеряно. И каждый внезапно разбуженный ночью курсант обязан был без заминки дать определение: «Ноо-видимость – это максимальное удаление оперативного воздействия».

Офицеры забубнили под нос одновременно, отдавая распоряжения. Не прошло и минуты, как начавшееся перестраивание флота стало отражаться на голограмме штабного оперативного стола. Все сгрудились вокруг него, внезапно испытывая необъяснимую и безотчетную тревогу.

– Внимание! Спонтанная перегруппировка астероидного скопления, – бесстрастно сообщила аналитическая компьютерная система, – источник движения не определен. Каналы информационного обмена не обнаружены.

Это сообщение взорвало внутри сороколетнего командующего комок долго подавляемой яростной уверенности в своей правоте. Она сметала удерживаемые в сознании разумные доводы и логические построения, подчиняя все мощнейшему инстинкту десантника – атаковать и спастись. Адмирал Макгрей повернулся к подчиненным:

– Подготовка к полной эвакуации. Цитадель – боевая тревога. Задача: максимальная концентрация средств обороны для обеспечения тотальной эвакуации. Эсминцы на первый заградительный уровень в два эшелона. Второй фрегатный дивизион – от Цитадели по центру, в траверз к агрессору по оси ординат, Группа фрегатов по центру, строй – маневровый, командование автономное.

Макгрей отдавал приказы, и ярость, порожденная чувством недовольства собой и тем, что они уже отстают на шаг, что время упущено, звучала в каждом его слове, не оставляя ни малейших сомнений в его действиях у офицеров штаба.

Слушая командующего и отдавая распоряжения через коммутаторы, они, кривясь, терпели неприятную подготовку к боевым действиям и возможной эвакуации. Этот процесс был идеально технологически отточен. Каждый человек без скафандра и удаленный от капсул эвакуации на «Большой ноге», и на кораблях сопровождения подвергся атаке мелких и всепроникающих роботов. Они сначала уничтожали лазерами одежду, оставляя кое-где мелкие ожоги, затем заливали тело саморезинящимся гелем, делая из него первичный кокон, а уже заканчивали последней стадией техносадизма – выпрессовыванием и навариванием поверх тела скафандра.

Скафандр был настоящим полевым госпиталем с системой кровяного впрыска, коагулянтом, генератором тканей. Мысль о скафандре заставила Харли болезненно поморщиться. Несколько лет назад на учениях он огребся лазерным лучом, разрезавшим его от затылка до пупа. И пока подсоединившийся к скафандру зонд синтезировал утраченный глаз, вся эта адская система поддерживала в нем жизнь и способность отдавать мыслеприказы. Он чувствовал себя кровоточащим мыслящим ростбифом, который руководит поварами.