Юлия Зонис - Боевой шлюп «Арго» [сборник]

Мы валялись на полу в просторной комнате с рядами сдвинутых к стене парт. Филин утверждал, что это школа. Я здания снаружи не видел, поскольку на голову мне нацепили мешок. До сих пор я не мог отдышаться от вони прелых сапог.

По полу были разбросаны книги с вырванными страницами – возможно, учебники. Стекла в окнах были разбиты. Осторожно подобравшись к подоконнику и высунув голову, я обнаружил, что комната находится на втором этаже. Внизу белел под солнцем широкий двор, вокруг него тянулся забор с высокими железными воротами. Странная школа. У ворот маячили двое в форме и с автоматами, еще двое возились у БТР. Больше во дворе никого не было.

Филин подобрался сзади и задышал мне в затылок:

– Похоже, они ждут какого-то Талиамаса. Называют его то шейхом, то полевым командиром. Он и решит, что с нами делать.

Я потрогал плечо, скрипнул зубами и ответил:

– Я бы не стал его дожидаться.

Филин хлюпнул носом, втянув кровавую соплю. Нет, над ним тоже поработали будь здоров.

– Я проверял – комнату вроде не охраняют. Можно спуститься посмотреть, нет ли другого выхода.

Я подумал и кивнул. Все равно ничего лучшего в голову не приходило.

Висящая на одной петле дверь жалобно скрипнула и погрозила нам длинными щепками. Коридор тоже был пуст. Стекла в двух окнах сохранились, но пол все равно был засыпан осколками и обвалившейся штукатуркой. На цыпочках мы прокрались вдоль коридора, заглядывая по дороге в пустые классы. Там было все то же. На черной доске в одном из классов был нарисован огромный член и написано что-то, но не по-гречески.

В конце коридора обнаружилась лестница, ведущая вниз. Когда мы спустились на первый этаж, отчетливо послышались голоса прогуливающихся под окнами часовых. Мы пригнулись и поспешили дальше, в подвал.

Дверь в подвал была тяжелая, железная, выкрашенная зеленой краской. Недавно выкрашенная. Филин попробовал ручку, толкнул. Дверь бесшумно открылась. За ней обнаружился еще один коридор. Под потолком тянулись толстые трубы в рваной изоляции. Местами проступало ржавое железо, сочилась вода. Пахло плесенью и нагретым воздухом, где-то неподалеку что-то утробно ухало, гудело, тускло светила заключенная в металлическую сетку лампочка. Наши шаги звучали приглушенно, будто мы ступали по вате.

– Думаешь, здесь есть другой выход? – шепнул Филин.

Я пожал плечами и ускорил шаг. Мы прошли еще метров двести и завернули за угол, когда послышались голоса.

Я замер. Филин, не успевший сориентироваться, налетел на меня и зашипел, ударившись больной ногой. Я зажал ему рот ладонью и указал вниз. Голоса шли оттуда и звучали отчетливо, как будто говорящие находились в паре шагов от нас.

– Ну что, решила уже?

Низкий мужской голос странно тянул слова, но язык был определенно греческий. Второй голос, писклявый и одновременно пришептывающий, поддержал:

– Какую режем первой – правую или левую?

Я упал животом на пол и подполз к тянущейся вдоль стены трубе. Под ней обнаружилась узкая щель. Оттуда открывался вид на еще один подвальный этаж под нами. Просунув под трубу голову, я увидел квадратную комнату, ярко освещенную лампами дневного света. В комнате стоял железный стол. К столу была привязана девушка лет семнадцати. Тощая, остроносая, с большими темными глазищами. Над левым глазом синел фингал. Волосы у нее были короткие и тоже темные, а выражение лица – свирепое.

Рядом со столом расположились двое: один в хаки, другой в защитном пятнистом комбинезоне. Рукава комбинезона были закатаны, а в большой волосатой лапе зажата пила. Тот, что в хаки, потянулся за чем-то невидимым, и я обнаружил, что у него нет уха. На месте уха багровел уродливый рубец. Второй, с пилой, принял у товарища то, за чем он тянулся. Это оказалась бутылка с мутноватым пойлом. Пятнистый глотнул, задрав голову и двигая щетинистым кадыком. У человека с пилой не хватало глаза; глазницу закрывала черная повязка.

– Ах Кассандра, Кассандра, – пропел одноглазый, занюхивая самогонку рукавом. – Кассандра с буквы «К». Ну и сильно ли помогли тебе твои пророчества?

– Я прямо не знаю, – подхватил одноухий, – что за придурь на хозяина нашла. Ну зачем ты ему сдалась? Уродина-уродиной, да еще и дура. Прошмандовочка ты бесполезная.

Одноглазый хмыкнул, весело взмахнув пилой:

– Не, почему же бесполезная? Она ж эта… пророчица. Так, Касси? Ну-ка скажи, какую руку я тебе сейчас пилить буду? – Он игриво занес пилу.

Девушка не издала ни звука.

– Скучно. Совсем с тобой скучно, Кассандра. Ничего ты толком не умеешь. Даже отсосать как следует не можешь, где уж тебе пророчествовать.

– Понимаешь… – вмешался одноухий. Он тоже уже приложился к бутылке, и шрам налился краской пуще прежнего. – Понимаешь, всякое пророчество бесполезно, это доказал еще тот геометр, ну как его… – Он защелкал пальцами.

– Эвклид? – охотно подсказал второй.

– Нет, ну какой Эвклид?.. А, вспомнил! Архимед. Великий был человек. Так вот, Касси, он говорил, да, лично мне говорил при нашей последней беседе в Сиракузах… Ты была в Сиракузах, Касси?

Девушка молчала.

– Ладно, не важно. А говорил он, что всякое пророчество бессмысленно, поскольку либо неверно, либо бесполезно. Поясняю… – Одноухий взял у товарища пилу и приложил лезвие к левому плечу девушки; Кассандра напряглась. – К примеру, ты говоришь, что я отрежу тебе левую руку. А я – бац! – Тут он ловко перекинул пилу к другому плечу. – Бац – и отрежу правую. Это какое пророчество? Это пророчество неверное. А вот если я действительно отрежу левую… – Тут он вернул пилу на прежнее место. – Если левую отрежу, то это пророчество бесполезное – что толку в том, что ты все верно предсказала, если рука все равно тю-тю? – Одноухий тоненько захихикал, и спустя секунду его товарищ присоединился к нему басом.

– Пойдем. – Я дернул Филина за руку. – Пойдем, пока нас не засекли.

Но он и не двинулся.

Я откатился от щели и уставился на Филина. Его лицо, и без того бледное, стало совсем белым, и резко проступила едва пробившаяся на подбородке щетина. Филин был младше меня на два года.

– Я никуда не пойду. Мы должны спасти ее, неужели ты не понимаешь?

Я сделал ему знак говорить тише, и он зашипел:

– Это же Кассандра, та самая Кассандра! Это о ней говорил Гомер. Я всегда мечтал ее встретить, я столько хотел узнать…

Я покрутил у виска пальцем:

– Кассандра умерла пятьдесят лет назад. И она была старше. А это я не знаю кто, но нам до нее нет дела.

Филин замотал головой. Я вздохнул и прошептал как можно более убедительно:

– Надо выбраться отсюда. Даже если это та самая – а я в это не верю, – она уже все напророчила. Она нам больше не нужна, понимаешь?

Филин явно не понимал. Я начал злиться: