Людмила Петрушевская - Волшебные истории. Завещание старого монаха [сборник]

Таким образом, колдун Топор выполнял благородное дело по освобождению Земли от человечества, чтобы обеспечить светлое будущее бедным жителям Черной Грязи, в число которых входила и пожилая мамаша Топора, которую он любил всем сердцем и признавал – после долгих скандалов по телефону, – что на старости лет (бабульке исполнилось дикое количество веков) она имеет право отдохнуть и переехать в более сухое место.

Надо сказать, что мамаша Топора по имени Зараза Ивановна вообще жила на дне гнилого болота и имела вид гигантской запятой, всю жизнь пресмыкалась как какое-то поганое земноводное, хотя при этом свободно разговаривала с сыном по межпланетной связи, диктовала ему условия своего переезда на Землю и многим была недовольна, в частности тем, что все идет медленно.

– Как наши там пустыни? – спрашивала она. – Растут?

– Какие это ВАШИ пустыни, мама? Они пока ихние. Да. Понял. Ой, мама, не лезьте. И не угрожайте. Не оборвете мне руки-ноги. Да! Вам еще сюда рано. Климат, говорю. КЛИ-МАТ суровый! Снег идет круглогодично. Завалило все, да! И все пустыни, Сахару, Гоби, Атакаму, Ямал. Выкиньте ваш телевизор, он неправильно показывает тутошнюю погоду. Врут они все! Купленные журналисты! Да! Нет, представьте себе, мама, я не лежу на дне болота, да! Руганью вы ничего не добьетесь, МАМА. Я не лепечу бред! Нет, мама, не КАК сивый лошадь! Много трудностей! А все что надо я делаю, – отвечал раздраженный сын.

Но, по правде говоря, если Топор и спешил, то не слишком, ему было понятно, что с приездом мамаши он потеряет свою самостоятельность и будет под каблуком у Заразы Ивановны – именно поэтому он в свое время и эмигрировал с Черной Грязи.

То есть каждое дело имеет свои две стороны – плохую и хорошую.

Доведи Топор свое черное дело до конца – тут же на Землю кидается рой его земляков, и не исключено, что они вскоре превратят такое милое и приятное место в гнилое болото или, еще того краше, в грязную пустыню.

Так что хоть природная зловредность проявлялась в Топоре ежеминутно – то кинет самолет в море, то устроит ураган, то цунами, а то и взорвет к своей маме целый центр города, оставив одни обугленные стены, – но Топор не слишком спешил со всем этим.

Правда, если бы Топор не хлопотал, то фея Сирени успешно научила бы всех людей взаимной вежливости, чистоте и доброте, но тогда Топору было бы страшно обидно за напрасно прожитую жизнь.

А ведь известно, что надо прожить ее так, чтобы было бы мучительно приятно.

Стало быть, Топор пакостил, но все время себя укорачивал, не желая раньше времени оказаться в кругу своей безобразной семьи черногрязевцев.

Другими словами, он в чем-то даже полюбил землю, на которую эмигрировал, хотя всем ее коренным обитателям искренне желал провалиться на этом месте.

Земля, но без жителей вообще – вот что его бы устроило.

Поэтому он любил ночь, безлюдное время, любил рассветы в полях и городах, когда все чисто и пусто, когда можно носиться повсюду беспрепятственно, сам и один, как король, роняя комья переваренного и свободно выпуская шлейф вонючих выхлопных газов (что делать, против собственной природы не попрешь).

А потом просыпались и вываливались из домов людишки, сброд, шумели, портили природу, загрязняли среду обитания.

Мы остановились на том, что фея Сирени слабела. Она потеряла силы настолько, что даже не могла себя защитить. Надо было улетать. Но как?

Чтобы взлететь, ей нужно было опереться на что-то, но на что?

Она уходила с места своей службы, а это всегда очень трудная вещь – покидать работу, которую любишь и на которую потратил жизнь.

Кстати, она не знала вообще, как это делается – увольнение отсюда, и насколько это трудно.

Никто на Земле ничего такого не предвидит, надеется на лучшее и на счастливый конец.

Вроде оно должно было произойти само собой. Какой-то дальнобойный луч мог сверкнуть – примерно так она прибыла на Землю.

Фея Сирени скиталась, таким образом, в виде пятнышка или короткого луча по белу свету, и без ее присмотра все начало хиреть, происходили катастрофы, бедствия, а уж колдун Топор совершенно распоясался и даже показался по телевидению, открыто объявив миру тайную войну, причем без адреса и времени – постоянную войну против всех.

Причем его было видно довольно плохо – какой-то бледный мужик с гадкой улыбкой, как будто он только что с удовольствием отомстил, но при этом измарался, пострадали штаны сзади, и он этого стесняется, однако позирует перед камерой как бы специально именно в таком замаранном виде, как бы ничего не скрывая, как истинная звезда, суперстар телевидения.

Фея Сирени, таким образом, скрывалась, а колдун Топор непрестанно показывал себя, но при этом невидимо находился сразу во многих местах и личинах.

Одновременно он повсюду выискивал фею, надеясь победить окончательно. Он чувствовал свою возросшую силу. Ему, разумеется, это было страшно трудно, поскольку фея Сирени имела вид луча света. А мало ли лучей света ложится на землю и просвистывает в воздухе по всем направлениям, в том числе и между людьми! Даже ночью, в глухой тьме, вдруг да чирикнет какой-нибудь ничтожный огонек и пошлет луч прямо кому-то в глаза, а Топор спохватывается и мечется туда-сюда, круша все на своем пути, то есть получаются опять одни пустые хлопоты!

Он, однако, знал, что фея любит болтаться около особенно добрых и беззащитных детей. Там-то он и надеялся ее поймать.

Правда, как уловить луч света, вот вопрос.

Короче говоря, каким-то утром фея Сирени путешествовала по городу в поисках подходящего знакомства с новым ребенком (последнее время только это и утешало ее) и увидела маленького мальчика за кустом, который кормил мороженым сразу трех приятелей гораздо старше его.

Они быстро, в шесть укусов, прикончили свою добычу, давясь от спешки, и попросили малыша принести им еще.

Он пошел к бабушке, сидящей на скамейке, и стал просить у нее новую порцию мороженого.

– Но ты ведь съел уже две! – удивилась бабушка. – Нет, хватит. А то простудишься и не будешь обедать.

– Буду, буду, бабушка, я очень голодный! – сказал малыш так правдиво, что у феи Сирени навернулись на глаза слезы.

Эти две слезы упали на песок и застыли там в виде двух жемчужин.

И два тонких свистящих луча ударили снизу вверх, подхватили с собой маленькое пятнышко света и бесшумно исчезли.

Запахло чем-то нежным и растаяло.

Мгновенно, откуда ни возьмись, из-за куста к этому месту попрыгала бойкая большая жаба.

И тут мальчик, так ничего и не добившись от бабушки, вдруг заметил у себя под ногами две жемчужины, поднял их с земли и понес своим друзьям за кустик.

– Вот, – сказал он им, – я нашел красивые камушки, хотите?