Владимир Савченко - Вселяне. Дилогия

«Как эта французская пословица-то? L'ignorance est moins eloignee de la verite que le prejudice – невежество не столь удалено от истины, как заблужденье. Лучше ничего не знать, чем лезть во вселенную с полузнанием. Сколько еще всего там для таких припасено?.. Чего я спешу, куда лечу: этот мир приговорен. Не так, так иначе…»

Он даже смежил глаза. Много разных опасностей подстерегало мир – но ни одна из них не была такой крутой. Ведь сразу все, в сотые доли секунды!..

«Все в масть, сыграно как по нотам: и то, что избрали НИИвцы себе руководителем мямлю-меня, чтобы каждый делал, что хотел… Да и НПВ-специфика всегда такова, что нужно действовать, нельзя ждать, масса времени пропадет. И даже вот то, что унесло в Овечье: не оказался на месте единственный, кто ЗНАЕТ. А пока был там, еще не знал… Вот это и есть „под видом одного другое“ в чистом виде. Как по нотам!»

«Я третий, – понял вдруг Любарский. – Первым понял Вселенскую игру Корнев – и умер. Потом Пец – и тоже… Я третий. А четвертый будет ли?.. Поэтому мне нельзя умереть. Мошка…»

Представилось: распространяющееся бело-голубое зарево – и в разных городах, столицах мира, в самых шикарных местах и учреждениях – на незаконченной уверенной фразе лекторов-ученых, на рассчитанном на запечатление видеокамерами жесте видных политиков – обрывается все, поглощается этим огнем. Наравне со всем прочими, на историю не претендующими… Так что же это, если не пена! И ее спасать?..

Но – встрепенулся, взял себя в руки.

«Успеть, уже немного осталось. Там так уверены, что все удастся. Еще бы – всегда удавалось. И какие дела!.. Против лома-незнания нет приема… Я – третий и я знаю. Вот и вперед!»

День текущий 15.28576 ноя

ИЛИ

16 ноября 7 ч 51 мин Земли

16+ 65 ноя 11 ч Уровня ГиМ-3 (К200)

Под вертолетом Ширма, за ней пустырь

Видны Шар, Институт, башня – уже близко, можно успеть

…сразу за проходной люди оказывались не на Земле

чем выше, тем космичней. Космично светились обычно темные предметы

Космично звучали искаженные голоса, гудели и лязгали машины

К проходной НИИ подкатил черный лимузин, из него быстро вышел Буров и через крайнюю левую секцию А-Б-В проследовал в зону. Он сегодня досадовал на свой принцип: ночевать дома. Конечно, там старенькая мама, она волнуется, когда его нет, не уснет – и ничего ей не объяснишь. Материнский терроризм, из-за коего он до сих пор не женат. Надо освобождаться. Поэтому – а не только из-за «пускового дня» – и прикатил на добрый час раньше. Совесть замучила: там, наверху вкалывают без него. Об этом помнил все время дома. А если закончили – ждут опять таки его. Приказал строжайше: без него ни-ни! Так что наверх, мимо кабинета и координатора, сраз у наверх!..

День текущий 15.28924 ноя ИЛИ

16 ноября 7 ч 56 мин Земли

16 ноя 15 ч 50 мин Уровня К2, зоны

Место: вертодром

Любарский криво-косо посадил вертолет, ударился шасси о площадку, сбросил газ и, не дожидаясь, пока остановятся лопасти винта, ринулся вниз; ему чуть голову не снесло. На проходной Петренко, спасибо, оказался на месте, в своей комнатке в секции К-Л-М.

– За мной! – на ходу бросил Варфоломей Дормидонтович; комендант рысцой пошел рядом. – Кто наверху?

– В координаторе Малюта, начплана Документгура…

– На САМОМ верху!

– На крыше Панкратов, Климов, Терещенко… этот, как его… Имярек. Сейчас проследовали Виктор Федорович. Сказали, что туда…

«Ох!..»

– Бегом к себе, свяжитесь с крышей. Передайте: я запрещаю начинать и включать. Категорически!

– Что?

– Они знают. Бегом!

Комендант исчез – тоже рысцой. Любарскй прошел под аркой – успел в нижий лифт. Там было человек шесть.

– Всем выйти!

Таким его еще не видели.

– А что случилось, Варфоломей Дормидонтович?..

– Следующего ж пять минут ждать…

– Да выходите, о господи! – он выталкивал их в спины.

Нажал кнопку прямого подъема. Голова работала, как компьютер. «Будет еще средний, потом верхний… паузы там еще более. Время перехода от К2 до К150 умножается лишь вполовину меньше, то есть на 37 с половиной… а если они уже на вышке, на 50. Все равно много, пройдут верхние К-часы… Они там, и Буров там… Всего-то и надо сбить настройку трубы, прицел ее в МВ…»

Под эти мысли вышел на 47-м этаже. В долгую минуту ожидания среднего лифта поколебался: вернуться в координатор, попытаться связаться с крышей?.. Нет, тоже долго. И Петренко может не успеть, он только еще взял трубку. Вперед.

Этот лифт довез до 120-го. А там верхний только ушел, это показало мелькание полоски сбоку. И вверху его могут задержать, так часто делают – ведь там он появляется через часы.

Здесь сотки пикали неспешно, почти как секунды. Меняющаяся Вселенная развертывала свои Циклы в три-четыре секунды – а это один пролет лестницы. Даже если шагать через ступеньку. Он так и шагал. Пролет – миропроявление, еще пролет – еще миропроявление… которое из них вещественное, какое анти-?.. Пролет – миропроявление. Пиканье соток еще замедлилось, 90-й уровень. Сердце колотилось, но не отказывало. Теперь два пролета – миропроявление. И из каждого могут взять пробный камень. Камешек из МВ на миллиард тонн (Варфоломей Дормидонтович не знал, что переиграли на МНОГОмиллиардотонные «камешки»)… Аннигиляция и есть физическое «против лома нет приема». Против ЛОМДа даже – заглавными, трехступенчатого – тем более…

Вверх, вверх! Пиканья еще реже, теперь на три пролета – миропроявление.

«…Так они и происходят, сверхновые. В тех К-глобулах могут быть свои режимы Метапульсаций с переходом от вещества к антивеществу, свои частоты – а уж устроится необходимый контакт пространств одного с другим от естественных причин или от дури-незнания тамошних разумников, дело второе. Прокол пространства доставит антивещество из смещенной фазы куда надо – и…

Вот сейчас здесь и выйдет такой прокол. И Контакт.

А то, что вспыхнет не Солнце, а Земля, так нам от этого не легче.

…И никто ничего не знает. Незнание как космический фактор, космическая сила. А сразу и не объяснишь. Если бы не вникал полтора месяца в дискеты Пеца, сам бы не дошел, не знал. А против лома нет приема. Никто ничего не успеет понять. Придется самому. Я единственный… Успеть, успеть!.. И без объяснений, без разговоров. Все прервать сразу!»

А на площадке 121-го уровня, оказался очень кстати (или очень некстати) кем – то забытый лом. Увесистый и ржавый. Верно, еще от ремонтников после Шаротряса; сбивали куски бетона с рваной арматуры. Любарскй его подхватил – и опирался, как на палку, прыгая по ступеням, огребался, будто веслом в бурном НПВ-море. Пер вверх под пиканье соток.

«Они сами там все знают и все сумеют, что им меня ждать!.. Захваченный в МВ ком запросто „взвесят“ по напряженной вибрации НПВ-оболочки. С точностью до миллиона тонн, точнее и не надо. По мере приближения к барьеру, к зеву Ловушки ГиМ-3 они смогут и увидеть, если не в цвете, то хотя бы форму: округлый этот ком-болид или с острыми углами, продолговатый или шаровой; это важно оценить заранее, чтоб аккуратно положить его среди других комьев и камней на полигон. Положить! Такой же среди таких… Они будут действовать споро, спокойно и уверенно, потому что все рассчитали наперед и много знают. Кроме одного. Того самого. А против лома нет приема…»