Максим Афанасьев - Вход в рай

— Вы всегда задаете странные вопросы незнакомым людям?

— Мы только что познакомились, отец Мартин.

Тот молчал несколько секунд, глядя в глаза Левию.

— Да, плащ дорогой.

— Интерес к такой роскоши — очень странное явление для человека, верящего в загробную жизнь.

— Спокойствие перед смертью, вот что действительно странно для человека, не верящего в загробную жизнь.

— Нет, ну плащ-то какой. (Левий обращался к одному из охранников) Ты видел, а?

Конвоир проигнорировал вопрос Левия.

— Вы имеете что-то против роскоши?

— Нет, я просто не вижу в ней смысла. Скажите, отец Мартин, у вас большой дом?

— Стойте и помалкивайте, Левий. Смотрите вон лучше на повозку.

Уже через несколько минут Левий трясся, сидя в деревянной телеге с четырьмя колесами. Повозка медленно катилась по грунтовой дороге немного быстрее пешего человека, но даже на такой скорости ощущался каждый камешек, попавший под ее колеса. Слева и справа от Левия сидели люди. Он наклонился немного вперед и повернул голову в сторону. Смотрел на табун диких лошадей, которые паслись на поле, за которым вдалеке начинался лес.

После разговора о проваленном деле прошла неделя. Антон согласился все исправить. Но, не выждав хотя бы еще несколько недель, совершать убийство в том же месте слишком рискованно. Да и на отпускание бороды требуется время.

Солнце приятно припекало голову. Он не спеша шел по тротуару. Торопиться некуда. Ева в школе, а в квартире ему делать нечего. В такую погоду Антон любил выходить из дома и гулять по району.

Оказавшись у моста, он свернул с дороги и спустился к реке. Побрел вдоль нее. Шел, пока кусты и деревья не скрыли его от людей, проходивших по улице. Антон часто приходил в это место и просто сидел на берегу, любуясь природой. Не в каждом районе была доступна такая роскошь. Людям, живущим в центре больших городов, не понять этого.

На том месте, где Антон обычно проводил время, он увидел робота-уборщика. А может, соцработника. У роботов-охранников синие шапки. У продавцов нарисован фартук с цветами. А уборщики и соцработники выглядят одинаково. Робот сидел, вытянув ноги вперед, и смотрел на воду. Антон подумал, что он сломан, или выключен, но тот взял камешек и кинул его в реку. Антон незаметно подошел к роботу. Механический человек резко подскочил, как будто испугался. Антон так же шарахнулся назад и произнес:

— Боб один спящий режим.

Робот стоял и смотрел на Антона.

— Боб один спящий режим, — повторил он.

— Не получится, — сказал тот.

— Почему? — спросил Антон.

— Потому.

— Что? — с недоумением произнес Антон.

— То! — ответил робот.

Что за дерзкое существо, — думал он, — новая модель что ли.

— Вообще-то, меня зовут Саша, — произнес робот полифоническим голосом, — вам было бы обидно, если б мы называли вас всех одним именем?

— Что? — от удивления Антон не смог ответить ничего внятного.

— То! — ответил робот.

— Ты дразнишься? — сказал Антон и засмеялся, — робот дразнится, ну и дела.

— Может, вы пойдете куда шли? Я не собирался вас задерживать, — сказал Саша.

— Зачем ты кинул камешек в реку? — спросил Антон.

— Что за глупый вопрос. Зачем кидают камешки в реку? — сказал робот.

— Чтоб пустить лягушку и посчитать круги, — ответил Антон.

— Мой рекорд восемь кругов. Главное выбрать плоский камушек, — сказал Саша и подобрал камень с земли, — смотрите.

Робот кинул камень, и тот поскакал по водной глади в сторону противоположного берега.

— Снова восемь, — сказал Антон.

— Какие восемь? — ответил Саша, — девять, и на десятом он утонул.

Антон решил, что нет смысла спорить. Да и было бы о чем. Робот взял еще один камень и снова кинул его в воду.

Этот механизм — Саша, как он себя назвал — двигался так плавно, как будто копировал повадки и жесты человека. Внешне он был похож на его Боба, но поведение Саши было слишком странное для робота, слишком человечное. Антон смотрел на своего нового знакомого и не понимал, как вести себя с ним.

— У меня был робот, Боб, и он не кидал камни в воду, — сказал Антон.

— Он был бездушной машиной, — ответил Саша, присев на песок, — тут таких много.

— А у тебя, значит, есть душа?

— Я бы хотел, чтоб было так.

— Ты осознаешь, кто ты?

— Да, робот-уборщик. Бывший робот-уборщик. Сейчас свободный, мыслящий организм.

— Организм — это живое создание, — произнес Антон с насмешкой.

— А что значит — живое? — спросил Саша.

— Живое — это что-то, что живет. Я живой, птицы живые, муравьи живые… — сказал Антон.

Я бы мог закидать его медицинскими определениями, — подумал он, — но вдруг зависнет.

— А я, по — вашему, мертвый? — спросил Саша.

— Не знаю. Как можно говорить про робота, что он мертвый? — спросил Антон.

— Если я не мертвый, значит я живой, — ответил робот.

— Жизнь — это что-то органическое, что-то из плоти… что-то…

Антон не знал, что ему отвечать. По поведению это был человек с очень странным полифоническим голосом, но все же человек. Как будто кто-то вдохнул душу или сознание в этот набор винтиков, шестеренок и микросхем.

— А почему жизнь не может быть из другого материала? — спросил Саша.

— Не знаю, потому что… — Антон замялся, — потому что это уже не жизнь.

— А что это?

Антон задумался на несколько секунд, разглядывая ноги робота, сложенные крест-накрест.

— Так! — начал говорить Антон, немного повысив голос, — жизнь это совокупность физических и химических процессов, протекающих в клетке! Я врач и могу отличить живое от не живого! Даже ребенок может отличить живое от не живого!

— Маленькие дети, как раз наоборот, воспринимают меня как живого. До тех пор, пока стереотипы не властны над ними. Жизнь — это активная форма существования материи. Я — материя. Я — активен. Я — живой, и у меня есть сознание. Не обязательно состоять из живых клеток, чтоб быть живым.

— Хорошо, — ответил Антон, — значит, ты живой робот. Первый в своем роде.

— Да.

— И ты осознаешь себя и ощущаешь себя внутри своей головы? Смотришь на все, как и мы? Ощущая себя внутри своего механического тела?

— Все верно.

— А другие роботы нет?

— Я не знаю. Может, они так же как и я, ощущают себя внутри своего тела. А может, они просто реагируют на внешние раздражители и все их поведение — это заложенная программой реакция на определенные воздействия на них извне.

Представляю, как удивилась бы Ева, если б наш Боб произнес что-то подобное, — подумал Антон, а потом сказал:

— Ты считаешь, что они могут быть механизмами, и их поведение обусловлено воздействием снаружи на их рецепторы, а твое поведение — это что-то сознательное?