Алина Кут - Купольный город

Влетев на полной скорости в автопарк, я обескуражила всю поисковую группу. И не удивительно: волосы, аккуратно уложенные в конский хвост с утра, от бешеной езды на реактивном ранце разлетелись в разные стороны; глаза горят бешеным огнем нетерпения; рот лихорадочно хватает невесомый воздух, стараясь до конца насытить легкие живительной энергией нашей земной атмосферы.

— Валерия, не надо было так спешить, еще целых пятнадцать минут до начала рабочего дня, — серьезно сказал Роман, увидев меня в таком виде.

— Да я просто проверила, какую скорость может развивать мой эр-ранец, — предложила я одну их версий моего столь бурного появления на работе.

— Не врежься ни в кого со своими экспериментами. Тише едешь — дальше будешь, — нравоучительно прокомментировал Антон мою версию лихачества на улицах Купольного города.

Время тянулось мучительно медленно. Каждая группа приводила в порядок оборудование и транспорт после вылазки, заливала резервуары водой, пополняла баки с водородным топливом, проверяла функциональность оружия и сменяла вышедшие из строя единицы на новые. Каждые десять минут я поглядывала на часы. Ну когда же уже обед? Только в обеденное время я смогу вызвать Михаила и Ольгу на тайный разговор, который возможен только в одном месте в пределах купола — в кислородном парке. С момента нашего переезда в многоквартирные блоки мы так ни разу и не выбрались подышать насыщенным кислородом воздухом и побеседовать о том о сем без лишних ушей.

Во время обеда я начала задуманное издалека:

— Не знаю, только у меня такое чувство, будто я задыхаюсь здесь, в городе?

— Лично у меня всё в порядке, — ответила Ольга слегка обеспокоенным голосом. — Ты, случаем, не заболела?

— Многие поисковики в первые свои вылазки простужаются или получают тепловой удар, — подтвердил её опасения Роман.

— Да нет, всё в порядке. Я имею в виду, что здесь, в куполе, как-то неуютно стало. На раскопках не было никаких ограничений, можно дышать полной грудью до головокружения. А здесь такого чувства насыщения не возникает, — объяснила я.

— Это нормальное состояние. Тебя тянет на дальнейшие приключения, вот и всё. Потерпи месяц, и снова в дорогу, на свежайший воздух, в темноту леса, прямо в лапы насекомых, — сыронизировал Антон.

— Интересно, какой процент кислорода поддерживается в кислородных парках? Явно больший, чем в тканебетоновых стенах города? — я закинула удочку и ждала, что Михаил попадется на крючок, поняв мои явные намеки. И он попался.

— В парках за счет оптимального соотношения растений на небольшом расстоянии друг от друга вырабатывается примерно на пять процентов кислорода больше, чем в других местах Купольного города. Но это всё равно меньше, чем за пределами купола, процентов на семь-восемь, — объяснил мне Михаил, наивно считая, что я этого до сих пор не знаю.

— Вот я и нашла лекарство для лечения своей кислородозависимости, — улыбнувшись, сказала я. — Надо бы выбрать время, например, сегодня перед ужином, и посидеть в парке, подышать, обдумать дальнейшие планы, — я попыталась подмигнуть Михаилу и Ольге, сидящим напротив меня. Возможно, это получилось не столь элегантно, как у Михаила, но в глазах коллег промелькнула догадка. Они поняли, к чему я клоню.

Так и есть. В десять минут шестого (именно столько времени мне потребовалось для того, чтобы спокойно, не привлекая внимания, добраться до кислородного парка в нашем районе) я уже припарковала свой эр-ранец на входе в парк и пошла в глубь уникального симметричного леса в поисках Михаила и Ольги. Кислородный парк района номер 12 ничем не отличался от парка, предназначенного для вновь появившихся, в котором мы проводили треть каждого дня на первом курсе обучения: те же деревья одинаковой высоты и толщины ствола, та же абсолютно квадратная, без малейших исключений, крона ровного темно-зеленого цвета (перед моими глазами возникла зелено-желто-красная цветовая гамма закупольного леса, разительно отличавшегося от искусственно взращенных деревьев), те же белоснежные пластиковые скамейки, расположение которых было точно выверено паркоархитекторами. Этот парк нисколько не был похож на дикий лес, не ограничиваемый никакими рамками, не терпящий никаких правил о симметрии и квадратной форме его стволов, листьев и ветвей.

Я села на ближайшую скамейку и стала ждать. В парке было на удивление пусто. Помнится, в первый год обучения мы с Михаилом искали незанятую первогодками скамью, чтобы спокойно поболтать без лишних свидетелей. Теперь же весь парк был в нашем распоряжении. Похоже, жители района номер 12 не жалуют это место. Времени нет или желания, не понятно. Я заметила только одного горожанина, сидящего чуть поодаль, что-то печатающего на своем ноутбуке. Хоть один человек нашел время выбраться из душных стен города, совместить приятное с полезным, научную деятельность с кислородным насыщением.

Не прошло и десяти минут, как я услышала звук заглушаемого мотора. Это был шароцикл Михаила. Следом за ним примчалась Ольга на своем электроцикле. «А ведь вид выбранного городского транспорта сильно характеризует человека», — подумала я, сопоставив черты характера моих коллег с их средством передвижения. Михаил выбрал в качестве личного транспорта огромное колесо с небольшим сиденьем внутри него. Движение колеса осуществлялось за счет ножных педалей. Шароцикл имел и небольшой электродвигатель, но, насколько я знаю, Михаил чаще использовал силу собственных мышц для передвижения, то есть сочетал неизбежные перемещения по городу с физической подготовкой. В этом весь Михаил: любой механизм, изобретенный им, многофункционален. Так и выбранный им шароцикл: и средство передвижения, и поддерживание необходимой физической формы. Ольга же выбрала стандартный электроцикл, чаще всего встречающийся на улицах Купольного города, небольшое транспортное средство на устойчивых (в отличие, например, от уницикла) двух колесах, приводимых в движение при помощи электродвигателя, работающего на сжатом воздухе. Этот транспорт не требует больших физических затрат, отвечает всем требованиям безопасности, хотя и может развивать скорость до трехсот километров в час (к слову сказать, Ольга никогда не превышала скорость шестидесяти километров в час, так как это может привести к аварии, то есть очередному незначительному нарушению правил). Использование электроцикла показывает Ольгину осторожность во всех делах, строгое подчинение правил, заботу об экологии города и жизни горожан. Почему тогда я выбрала реактивный ранец? Мне нравится полет, ощущение полной свободы, бешеная скорость. Эр-ранец — это мой способ жить полной жизнью, той жизнью, которой я хочу, а не которую мне навязывает система. Хочу — передвигаюсь в сантиметре над тротуаром, хочу — парю в пяти метрах над стеклянной дорогой, смотря свысока на крошечных горожан, вечно спешащих на службу и не чувствующих дискомфорта от отсутствия свободы, от слепого подчинения правилам.