Рафаил Киров - Разбитый Адам (СИ)

Черный ноябрь 2022 года. Мир расколот и все еще трещит по швам, по его руинам, спасаясь от радиации, в Сибирь углубляются разношерстные массы выживших.

Среди них еще много атеистов. Но этот тип человека с самого начала обречен стереться под давлением все более радикализирующихся «верующих» самых разных конфессий и вероисповеданий. И сколачивание в организации с милыми штамповыми названиями им не поможет. Право их не защитит! Право берет Бог!

Для большинства из верующих происходящие на перевале тысячелетий события стали недвусмысленным выражением Апокалипсиса. И малочисленные, запуганные своими маленькими деспотами секты начинают размножаться почкованием новых проповедников, занимаясь разделом территорий.

Через каких-то два-три года начинаются первые «Сектантские войны», представляющие из себя еще сравнительно небольшие вооруженные конфликты сектантских и субкультурных блоков, отличающиеся, однако, крайней жестокостью.

-Машенька, не бойся, я с тобой!

Мать и дочь распластались в вентиляционной шахте. В комнату, где они были минуту назад, в поисках убежища ворвалась группа беженцев. Они закрыли двери, но в дверь начали тут же неистово ломиться. Паника растет.

-Пожалуйста, не надо! Пожалуйста! – кричит одна из спасающихся женщин.

Маша знает ее. Это мать ее лучшей подруги Тани. Маша слышит плачь девочки и понимает, что Таня тоже здесь.

-Та… - мать затыкает рот Маше. – Тише! Тише… Молчи!

Машенька всхлипывает, не может сдержать вырывающийся из груди страх. Сердце бьется, словно индикатор опасности.

-Они не найдут нас. Сиди тихо… все обойдется.- шепчет мать.

Но сердце колотится все сильней и сильней.

-Пожалуйста, не надо! Не надо!

С обреченным треском какая-то туша влетает в дверной проем.

Маша задыхается от ужаса.

Крики, вопли истерики. Мужчин забивают топорами и палками какие-то психопаты.

Женщин хватают за волосы и тащат на коленях.

-Таня! Таня! Сюда, спасайся!- вырвался Машин крик, но девочка тут же поняла, что совершила.

Через вентиляционную сетку Маша увидела глаза одного из убийц, глаза без зрачков, словно радужная оболочка треснула и залила краской бездонность зрачков. Мутные и слепые глаза похоти и высунувшийся жадный язык…

Не стоит впадать в заблуждение, будто та или иная секта или даже блок сект действительно рассчитывали на какие-то серьезные победы. Нет. Соотношение сил всегда оставалось приблизительно равным и для локального перелома было недостаточно холодного оружия и скупых запасов личного огнестрела. Поэтому – несомненно – главной целью Сектантских войн было очищение человека от всего гуманистического, морализаторского мусора , который поставил под угрозу выживание человечества после гамма-луча. Разламывая черепа дубинками и ломая собственные конечности, человек возвращается к Животворному Истоку, вновь узнавая бодрящий вкус крови и дрожащую сладость жизни. Он вспоминает, как стяжать дух. Параллельно сдиранию старой моральной кожи происходит борьба идей, идеи наращивают мускулы, зреют в опыте, растут в цене, сектантские зерна очищаются от гнилых рационалистических плевел.

Уже к Концу злосчастного 21го века в кризисе гуманизма обрисовался окончательный перелом. Человек, наконец, сбросил с себя цепи либерального гуманизма и вернулся в историю.

Но кем он вернулся?

Корабль

Человек есть нечто, что нужно преодолеть, -

Фридрих Ницше

Машу и ее мать с завязанными глазами привели в наполненное тревожным эхом помещение. Повсюду слышится плач и всхлипывания. Когда с их глаз сняли повязки, они увидели, что находятся в неком ангаре, забитом напуганными женщинами.

Их пленители поддерживают страх, рыская среди женщин и время от времени стегая словом или бичом. Из динамиков раздается экзальтированная речь невидимого оратора.

-Поймите! Вы - жертвы окаменевшей культуры. Жертвами родились. Но не умрете, не познав свободы! Сейчас Бог - обновляется в вас… Да воскреснет!.. Он возвращается к жизни. Мы помогаем процессу. Не надо сопротивляться. Впустите боль! Да внидет страх в ваше сердце!

Новая волна истерии захлестывает ангар. Страх Божий – вот, что чувствует человек, когда в его жизнь возвращается смысл. Или только пародия на него, искажение?

Смерть Бога – точка начала координат. Начало расщепления ядра, начало Ядерной войны. На основании этой точки строятся новые теории там, где еще живет борьба идей. И Сектантские войны испытывают их прочность холодным оружием и огнестрелом (а также проверяют плодовитость).

Маша попала в гарем лидеров.

Из динамиков снова раздался голос пятидесятилетнего старика. Что-то в этом голосе выдает нежелание на склоне лет отказаться от плодов молодости.

-Пусть истлеет в животном страхе ваше «Я» и все тщеславие вместе с ним! Тогда раскроется сердце свободной любви… Мы станем одним телом. Мы станем едины, возвратимся к истоку – вместе! Хорошо будет вместе... Поверьте мне, дщери Господни! Так и спасемся.

Зашитый в черную кожу, сектант с хлыстом подходит к Маше и, глядя на нее и обнимающую ее мать, процеживает сквозь зубы.

-Сейчас… впра-авим мозги… впра-авим…

Напряжение становится невыносимым.

-Ах, горе нам! – раздается крик матери.

-За что? – спрашивает кто-то.

-Ой-ой-ой… Ааа… Ах…

-Молчать, суки! – свист бича. Маше показалось, что кожа матери с хрустом треснула. - Пора жрать! - и с конфиденциальным видом сказал. - Мы добавили в кашу вкусные добавки, которые помогут вам… адаптироваться… - и добавил крепкое словцо.

-На, сука. – черпаком сектант налил блюдце подозрительной мути.

-Держи, сука…. На, сука… Держи…

Видимо, по мнению сектантов, такое обращение должно вернуть женщин к их настоящей гендерной роли. Ведь они «возвращаются к истоку».

Сектанты, к которым попали Маша и ее мать, многим напоминают типичных реакционных фашистов, которые всегда всплывают в критических изломах истории. Без тоталитаризма нельзя воплотить в жизнь ни один по-настоящему радикальный проект. Но когда успело новое поколение фашистов приобрести эту религиозную закваску?

Очередь получения пайки дошла и до Маши. К этому времени женщины из первых рядов уже окончили скудную порцию своего пайка и все, как одна, странно сидели, сжав колени. Маша решила, что с кашей что-то не так и попыталась незаметно вылить кашу в канализацию, но мать остановила ее.

-Ешь быстро, если не хочешь завернуться. – строго сказала она.

Маша аккуратно положила ложку каши в рот. На вкус сладкая, с хмельным послевкусием. Несмотря на лекарственный оттенок вкуса, оказалось вполне съедобно, особенно ввиду голода.

Покончив с порцией, Маша почувствовала зыбучее чувство внизу живота. Это ощущение быстро стало превращаться в тепло, мягко разливающееся по гениталиям. Циркуляция крови усилилась и Маша почувствовала, что может не удержать мочеиспускание и инстинктивно присела на корточки, чувствуя, как все больше ее сердце пожирает похотливое желание быть наполненной, никогда не знакомое ей прежде.