В. Шлифовальщик - Мир на продажу

- Вот и не спотыкайся на ровном месте! - посоветовал Гусаров. - А то попадёшь в прикрут, и вырастет у тебя что-нибудь лишнее.

Элина хихикнула, но тут же напустила на себя неприступный вид.

Заночевать Фил решил в стабиле у Поющей Скалы. Место там тихое и удивительно стабильное - алогия не более двух с половиной баллов, хотя и располагалось оно на полпути к Изобре. Однако путешественникам следовало поторопиться, чтобы затемно добраться до места ночлега, и возглавляющий колонну нелоголаз задал высокий темп ходьбы.

Не успели они прошагать и часа, как на тропинку перед самым носом Фила выскочили омерзительнейшие создания: огромные, метра два по высоте, ноги, состоящие из пищащих мелких зверьков. Зверушки, похожие на белок с ободранной кожей, визжали и копошились, а ноги невозмутимо прыгали по тропе, сотрясая землю. Стая ног пересекла тропу и скрылась в чаще. Бегущие конечности, слепленные из зверьков, казались настолько неприятными, что даже видавший виды нелоголаз оцепенел. Определ сообщил, что впереди находится хаосина - довольно неприятная нелепа. Ногозвери - это последствия её деятельности. Алогометр снова показал повышение алогии до пяти баллов.

Забредыши и Элина тоже остановились, заметив, что Фил напряжённо глядит вперёд. В метрах ста впереди появился газетный киоск с небольшим окошечком, из которого высунулась взъерошенная женская голова:

- Свежие газеты! - провозгласила она. - "Вечерний мегаполис", "Экспресс-курьер", "Стольный град", "Сканворды от Георгича"! Беспроигрышная лотерея, абонементы в филармонию!

Павел дёрнулся подойти, но Фил схватил его за рукав.

- Интересно, что пишут в таких газетах, - возбуждённо проговорил любознательный философ, безуспешно пытаясь вырваться.

Не дав удовлетворить любопытство Павлу, Фил, постоянно сверяясь с показаниями алогометра и направы, повёл группу в обход. Путешественники свернули с тропы и захлюпали по болотистой почве. Их уже не удивляли ветки, состоящие из деревьев, сок раздавленных ягод брусники, состоящий из целых брусничин. Нелоголаз краем глаза заметил, как крупные ягоды сделались ягодной крупнотой, хлюпкая почва - почвенной хлюпкостью. Зелёная хвоя мало чем отличалась от хвойной зелени, а сосновые стволы - от стволовых сосен.

Павел шёл за немым Игнатом и бормотал себе под нос, ни к кому особо не обращаясь:

- Вот она какая, хаосина. Я читал про неё. Хаотически меняет категории: объекты со свойствами, целое с частью, причину со следствием. И дурацкий киоск - результат замены случайного на необходимое...

Путешественники удачно обогнули хаосину, а философ продолжал бубнить под нос:

- В конце концов, ничего удивительного. Какая разница, пирог состоит из муки, яиц и воды или мука состоит из пирогов, блинов и вермишели. Либо пирог сладкий, круглый и горячий, либо сладость пироговая, конфетная и вареньевая...

- Что ты там мелешь про пироги? - обернулся к болтуну раздражённый долгим обходом нелепы Гусаров.

- Я говорю, - обрадовался собеседнику Павел, - что, по сути, без разницы, из чего состоит Вселенная: из объектов с привязанными к ним свойствами, или из свойств, сгущающихся в виде объектов. Может, Вселенная - это огромный набор всех мыслимых и немыслимых свойств. Она одновременно горячая, холодная, сильная, пятикилограммовая и десятивёдерная. А любой объект - это просто бесконечный набор свойств.

- Я знаю, какие в тебе сгустились свойства, - заявил не любивший бесед не по делу оперативник, - болтливость, инфантильность и раздолбайство. Болтливости ты половину у Вселенной забрал вместе с твоим другом Игнатом. Который, правда, молчуном заделался с недавних пор.

- Не болтливость, а красноречие, - улыбнулся Павел, явно обрадованный, что отходчивый оперативник перестал называть его предателем.

Фила больше всего поражало, как спокойно забредыши реагируют на выкрутасы Нелоги. Одно дело, Элина: ей по должности не положено показывать слабость перед подопечными. Другое дело - эти новички. Игнат, угрюмо глядя перед собой, никак не реагировал на чудеса, Павел смотрел на всё с любопытством малого ребёнка, а Гусарова, казалось, больше всего угнетало собственное бездействие. Может, в их мире такие нелепости и нелогичности встречаются на каждом шагу?

- То ли ещё будет, - "обрадовал" философ своих напарников. - Это лишь пятибалльная алогия. А возле Изобры она максимальная - двенадцать баллов. Совершенно чокнутый мир!

- А в нормальном мире сколько баллов? - спросил Гусаров.

- Один.

- Разве не ноль? - усомнился оперативник.

- Если бы ноль, то в мире царил бы абсолютный порядок, - улыбнулся философ. - Электроны летали бы маленькими шариками, случайных процессов бы не наблюдалось, а у людей отсутствовало бы право выбора. Все законы исполнялись от и до, сплошной детерминизм.

- Вот наш бы сыщик порадовался! - подала голос Элина, идущая позади всех. - Мечта любого блюстителя порядка: никаких нарушений закона, все по струнке ходят. Закон невозможно нарушить в принципе. Только, увы, сыскари в таком мире оказались бы не нужны: преступлений бы не стало.

- Ты-то откуда знаешь, что я сыщик? - поморщился Гусаров. - Этот хвостатый наплёл что ли?

- Досье твоё читала перед походом.

Оперативник неопределённо хмыкнул:

- "Досье"!.. Научились кое-чему у нас?

- Мы быстро учимся, - высокомерно улыбнулась Элина. - Мы семьсот лет жили в мире без войн и преступлений, пока вы, забредыши, всё не порушили. Из-за вас теперь приходится учиться и боевым искусствам, и тактике, и сыскному делу. Не всё пока получается, но наш народ умный и старательный.

- Ой, вот только не надо лозунгов! - скривился Гусаров. - Мне их и в нашем мире хватало. Особенно перед выборами.

Он поправил лямки рюкзака и продолжил:

- Видел я ваших вояк быстрообученных! Сюда оперов из моего отдела, голов пять-шесть, мы бы сотню ваших штафирок голыми руками передавили.

- Скучно жить в абсолютно логичном мире, - примиряющее заговорил философ, с опозданием вклиниваясь в разговор. - Всё предсказуемо, даже будущее можно просчитать наперёд. Для чего жить тогда? Неинтересно.

- Зато в Нелоге жить очень "интересно", - пробурчал сторонник стабильности Гусаров. - Вообще никакие законы не работают!

- Они работают, - горячо возразил Павел, заступаясь за Нелогу. - Только здесь законы тоже меняются по своим правилам. И эти правила очень сложно вычислить. Причём, и сами правила тоже меняются по мере приближения к Изобре. И правила правил. Чем ближе к Изобре, тем всё сложнее и запутаннее.

Филу пришлось осечь разговорившихся новичков. Пока они ещё бодры и веселы, потому как не видели и тысячной части всех несообразностей этого нелогичного края. Нелеп в Нелоге - сотни тысяч, и им пока везёт, что напоролись всего на две. Самое неприятное, что каждый день Нелога рождает по паре десятков новых нелеп, и неопытный нелоголаз запросто может сгинуть в одной из них, так и не успев разобраться в сути явления. Нелога корёжит фундаментальнейшие законы мира, причём портит их так, что какая-нибудь антигравитация или отсутствие трения покажутся детскими шалостями.