Шлифовальщик - Ложка дёгтя

Седельников описал мне внешность брата Евпраксия. Его настоящего имени, адреса, места работы пловец, разумеется, не знал.

— Мне одно не ясно, Рома, — задумчиво произнёс я после сбивчивого рассказа Седельникова, — почему ты не испостаснулся в Плавучего Рому, а предпочёл Везучего Рому?

— Я движения не знаю, — пролепетал пловец. — На каждую ипостась есть своё движение. Вот, например…

Я не успел ничего сказать, как юноша схватил топор, выписал им в воздухе замысловатую восьмёрку и тут же раздвоился. Будь я обычным обывателем, а не фсеновским опером, у меня челюсть бы отвисла. Один экземпляр Ромы расправил плечи, выпятил челюсть и посмотрел на меня волевым взглядом. Другой, с топором в руках, как бы сдулся, сгорбился, съёжился в размерах.

— Это — Сильный Рома, — заявила сгорбленная ипостась, указывая на плечистого двойника топором. — А я — Несильный. Отрицание сильной ипостаси.

— Разве Сильный Рома не мог бы стать знаменитым пловцом.

Оба Ромы погрустнели и одновременно пожали плечами:

— Силы недостаточно для плавания. Нужна ещё техника. А вот как топором получить Плавучего Рому не знает даже брат Евпраксий.

Итак, после беседы с пловцом у меня было несколько зацепок: секта «Ипостась», словесный портрет руководителя секты брата Евпраксия, роль пенсионерки Наймушиной в секте и изъятый топорик, который я пообещал вернуть Роме. Последний я отдал нашим экспертам на пару дней. Дольше держать его у себя не следовало: сектанты на очередном сборище заметят, что Рома пришёл без топора, и повлечёт за собой массу ненужных расспросов. О Наймушиной я собрал информацию по всем доступным мне источникам: в паспортном столе, в Пенсионном фонде и райсобесе. Я узнал её домашний адрес и то, что у неё есть внук, проживающий в нашем городе. Я решил, что этот внучек, Наймушин Андрей Валентинович, и есть тот самый брат Евпраксий. К сожалению, в социальных сетях Наймушин зарегистрирован не был, а по фотографии, запрошенной из паспортного стола, нельзя было определить, он это или нет. Словесного описания, сделанного Ромой, было недостаточно. Не домой же идти к внуку и проверять, сектант он или нет!

С топором оказалось сложнее. На другой же день к вечеру Пирогов Коля, эксперт-физик, сообщил, что отклонений физических параметров у топорика не замечено. В нём нет никаких встроенных устройств, топор как топор. Добросовестный Коля отдал его в химическую лабораторию, но химики тоже ничего особенного не обнаружили. С онтроникой, помню, дело обстояло совсем по-другому: у онтронных штучек параметры были переменными, противоречивыми или вообще полностью пропадали на время.

Я залез в базу данных смежномирцев. Никогда бы не подумал, что по вещеводам между мирами проходит такое количество топоров! Сделав выборку, я обнаружил интересную вещь: в продилапированный Миоген туристические топоры тоже ввозились — коммерция есть коммерция. Однако зачем-то в наш мир из Миогена три месяца назад было ввезено двадцать топоров. На возврат бракованного товара не похоже. Самое интересное: вывоз топоров из Миогена совершила небольшая фирма с немного неприличным названием «Смежность», зарегистрированная в Завьяловске, небольшом городке на севере нашей области, на имя некоего Михайлова Евгения Павловича. И ещё одно: эта же самая «Смежность» четыре месяца назад отправила в Миоген двадцать топоров.

Вообще эта завьяловская фирмочка вызвала много вопросов. По-первых, она работала с Миогеном, который, как я считал, являлся вотчиной «Межмирторга». Во-вторых, фирма была создана недавно, как раз после запрета онтроники. В-третьих, фирма только и занималась тем, что ввозила в Миоген небольшими партиями самые разные товары и в таком же количестве вывозила их обратно. А что если в Миогене, мире с самыми удивительными технологиями, которые я встречал на своём веку, с обычными вещами проделывали что-то, из-за чего они становились «ненормальными»? Обычный топор, например, становился ипостасником. Что там ещё ввозилось? Пылесосы, бинокли, рюкзаки, секундомеры, снотворное, кастрюли, охотничьи ружья… С ума сойти! Теперь придётся разыскивать все эти предметы с необычными свойствами? Ну и четвёртое, я узнал в завьяловском ГОВД, что директор «Смежности» Михайлов — бомж и алкоголик. То есть он — номинальный руководитель фирмы, что встречается сплошь и рядом. На него выходить не имело смысла; скорее всего, он сам не знает, что является директором. Скажем, паспорт продал за пару бутылок водки фактическим владельцам этого странного бизнеса.

Перед обедом нас с Петровичем пригласил на совещание сам Череп, начальник нашего оперативно-розыскного отдела подполковник Черепанов. Я кратенько доложил ему обо всех своих похождениях, скромно умолчав о методах получения информации у тренера Соколова и у Ромы.

— Давайте накрывать «Смежность», — решил прыткий Черепанов. — Отправим бойцов из отдела моментального реагирования в Завьяловск, и дело в шляпе!

— Нельзя, Валерий Иванович, — замялся Петрович. — У тех, кто со смежными мирами работает, информирование неплохое. Узнают, что фсеновцы к ним едут, могут успеть товар скинуть и контору на клюшку закрыть. Ищи их потом…

— А протоколы? — возмущался крепыш подполковник, сторонник силовых методов. — У нас же протоколы есть! До чего ты любишь резину тянуть, Владимир Петрович!

Заметив, что Петрович замялся, я пришёл к нему на помощь.

— Протоколы ничего не доказывают, — нерешительно высказался я. — Они скажут, что это не их топор. А ввоз и вывоз одних и тех же товаров законом не запрещён.

— Я вижу, ты, Гусаров, очень умный, — рассердился Череп, — только я не глупее! Я опером проработал дольше, чем ты на свете живёшь!

— Может, стоит проследить за братом Евпраксием и выяснить, связан ли он со «Смежностью»? — предложил Петрович, выручая меня.

Надо Петровичу почаще выбираться из кабинета, он начал терять навыки оперативной работы.

— Вряд ли сектанты покупают топоры напрямую в «Смежности», — возразил я. — Обычно фирмы, торгующие запрещёнными вещами, действуют не напрямую, а через торгашей. Привлекают криминальный мир для сбыта.

— Хорошо, что ты предлагаешь, умник? — нахмурился Черепанов.

— Перво-наперво я предлагаю установить, является ли Наймушин братом Евпраксием. Дальше нужно войти к нему в доверие и затесаться в секту. А через них выйти на поставщиков и узнать, откуда они получают замечательные топорики. Через «Смежность» или другую фирму.

Подполковник сморщился:

— «Смежность», «Промежность»!.. Так мы до Нового Года возиться будем!

— Гусаров — опытный опер, — улыбнулся Петрович. — Он за неделю справится.

— Пусть справляется, — согласился подполковник. — Майор Малышев, поручаю тебе контролировать каждый шаг капитана! Понял, Валерий Иванович?