Евгений Лукин - С нами бот

Множество неприятных мыслей посетило меня за это время. Особенно огорчало сознание, что Артамоновне уже сегодня в подробностях станет известно о попытке деловой измены, вдобавок отягощённой партизанщиной.

Губы мои шевелились, автопилот то и дело подкидывал значок за значком. Я кивал, разводил руками, один раз даже пришлось хлопнуть в ладоши. Вы не поверите, но мука эта длилась почти четырнадцать минут, пока не зажглось спасительное:

ЖЕЛАТЕЛЬНО ЛИЧНОЕ ПРИСУТСТВИЕ

Ну слава боту! Мне наконец-то указывали на дверь.

Я выпал в реальность очень вовремя. В кабинет уже входило знакомое секьюрити, огромное, с неподвижным рылом. Зачем оно здесь? Надеюсь, не с лестницы меня спустить?

— Вызывали, Труадий Петрович?

Труадий! Ну, конечно же, Труадий, а никакой не Трувор!

— Вы уже однажды виделись, — произнёс, усмехаясь в седые усы, хозяин кабинета, фирмы и ситуации, — но, думаю, нелишне будет представить вас друг другу заново. Лёша Радый, мой заместитель. Лёня Сиротин, начальник отдела геликософии.

Я обмяк. И хорошо, что обмяк. Ибо при напряжённых мышцах улыбалка могла бы и не сработать. Так и в инструкции сказано.

Потом мы пили чай. Втроём. За стеклянным столиком в углу кабинета. Лёша предпочёл чёрный, а мы с Труадием Петровичем — какой-то прозрачный, желтоватый, с лохматыми чаинками. Или даже с цветками. Вообще-то мне тоже больше по нраву чёрный с сахаром и лимоном, но в данном случае выбирал не я. Выбирал бот.

Несмотря на то что беседа шла уже самотёком, я предпочёл поприсутствовать. Ибо это было не просто чаепитие — это был разбор полётов. Ну не знал я ещё тогда, что при включённом автопилоте всё пишется! Достаточно потом врубить воспроизведение — и вот вам, пожалуйста, события глазами бота. Так сказать, информация из первых рук.

Но в ту пору на этот пунктик инструкции я пока не обратил внимания.

— Удивили вы меня, Лёня, — размеренно говорил Труадий Петрович. — Я ведь при первой нашей встрече составил о вас совершенно иное мнение. Должен признаться, вы мне тогда показались… как бы это помягче выразится…

— Как бы да, — кротко покаялся бот.

Ага! Покаялся он там! Кротко! Услышал знакомое «как бы» и поддакнул, поскольку работает в режиме «согласие».

— Ну, то есть вы понимаете, о чём я… Так вот. Мне нравится ваше отношение к делу. Мне вообще нравится здоровый цинизм. При условии, что он не становится самоцелью. Как, кстати, случилось на той вечеринке. На вечеринке вы тогда, конечно… м-да…

Старый душевед говорил и слушал себя с удовольствием.

— Вот вы сейчас гадаете, с какого момента нашего собеседования я заподозрил, что… — Он помедлил, как бы заново взвешивая все «про» и «контра». — …что всё-таки вопреки первому впечатлению приму вас на работу. Причём не заместителем, а именно начальником отдела геликософии…

На фоне ухоженных, самодовольно шевелящихся усов Труадия Петровича возникла и мелко покивала головёнка со сглаженным профилем (до некоторых пор я пользовался неподвижными значками, и только вчера вечером обнаружил режим анимации, показавшийся мне более наглядным).

Покивал и я.

— А с того самого момента, Лёня, — любезно пояснил Труадий Петрович, — когда вы перестали упорствовать и честно признались, что не смыслите в геликософии ни уха, ни рыла…

Чип мне в тыкву! Он признался?! Ещё и стукач вдобавок… Его счастье, что победителей не судят.

— Окончательно же я утвердился в своём решении после того, как вы, Лёня, согласились продемонстрировать, что именно вы намерены вешать на уши клиентам и публике. Все эти ваши тренды и брэнды, должен признать, прозвучали в достаточной степени заумно…

— Тренды-брэнды балалайка, — неожиданно произнёс Лёша Радый и вновь замолчал.

— Примерно так, Лёша, примерно так…

— Давайте сменим тему, — ни с того ни с сего брякнул бот, чем изрядно меня напугал. Хамло да и только! Надо полагать, окончательно запутался.

Труадий Петрович внимательно взглянул мне в глаза. Улыбнулся.

— Ну, расслабьтесь, Лёня, расслабьтесь. Не будьте столь серьёзны. Вы же не на собеседовании уже… — И продолжал: — Думаю, вы прекрасно понимаете, что терминология — это всего лишь оболочка… Но это защитная оболочка, Лёня! Без неё не обойтись. Суть всегда проста и неприглядна. Терминология делает её сложной и привлекательной. Как только термин становится понятен всем, считайте, что его нет. Считайте, что пришла пора придумывать новый, ещё более невразумительный. Логистика, дактилономия, геликософия…

— Да, геликософия, — сказал бот.

На работу меня приняли с испытательным месячным сроком, однако визитные карточки по распоряжению Труадия Петровича отшлёпали немедленно. К концу нашего недолгого чаепития мне их уже вручили. Кстати, принесла их та самая обезьяноненавистница Лера, что сидела рядом со мной на памятной вечеринке.

Узнав о случившемся, Ева Артамоновна обомлела. Конечно, по справедливости, эту весть ей должен был сообщить бот, однако я, каюсь, не устоял перед соблазном и обрадовал супругу лично. Вернее, не то чтобы обрадовал, скорее привёл в смятение. Фирма Евы, как оказалось, сильно зависела от фирмы Труадия, поэтому назначение моё было настолько хорошей новостью, что рушило сложившееся равновесие — и поди всё теперь просчитай!

Ни разу я не видел Артамоновну такой оробевшей, чуть ли не угодливой. Шутка ли, с «Мицелием» породнилась! На третьей минуте разговора мне стало до того неловко, что я передал слово боту, а там и вовсе оставил их наедине.

На следующий день поехал в комплекс снимать лангетку. Всё срослось нормально, но руку мне посоветовали беречь. В гастроэнтерологию решил не ходить. Во-первых, зачем? Во-вторых, договаривались-то об этом не со мной, а с ботом. И направился я, как легко можно догадаться, к Олжасу Умеровичу.

К моему удивлению, выслушав рассказ об удивительных похождениях своего клиента, оператор нахмурился.

— Это автопилот, понимаешь? — сердито сказал он. — Это как в самолете. Пока всё спокойно, пусть рулит! А когда серьёзные дела начались, когда на посадку идти — пилот штурвал берёт, понимаешь? Пилот! А ты что делаешь?

— Что я делаю?

— Э! — бросил в сердцах Олжас Умерович. — Тебе как было сказано?

Не в настроении он, что ли?

Я пожал плечами.

— Убрать звук и задать непрозрачный фон.

— А думать за тебя кто будет? Бот будет? Олжас Умерович будет? Нет, вы на него только посмотрите! Его на работу берут, а он всё глушит и непрозрачный фон выставляет! Кто так делает? Это ж тебе не с друзьями болтать, не с девушками секс дружить! Руку где держат? На пульсе! А если бы не взяли на работу?

— Взяли же…

— Повезло! Крупно повезло! Машину водишь?