Николай Горькавый - Астровитянка (сборник)

В одном из этих кресел сидел красивый высокий человек и повелительным тоном говорил собеседнику:

– Сейчас она практически безопасна. Прикормите её немного, приручите – и достаточно. И так слишком много шума вокруг этой Маугли.

Второй человек слушал молча. Откуда-то сквозило ледяной очевидностью, что он безоговорочно предан говорящему. Ему было всё равно, что делать – приручить указанную зверюшку или оторвать ей голову. Он выполнит всё, что прикажет прикормивший его всесильный хозяин.

– Будет сделано, ваше величество, – почтительно сказал он в конце встречи, вставая с кресла и привычно поклонившись.

При этом его правая щека сильно дёрнулась, обнажив белый верхний клык.

Ничего страшного, просто нервный тик.

Увторокурсников лекции проходили по разным факультетам, и Никки с Джерри впервые оказались порознь. Это внесло грустную ноту в сентябрьский день. Зато последняя лекция по социологии была общая – Никки и Джерри обрадовались встрече и сели, конечно, вместе. Лекцию читал новый преподаватель – профессор Тхимсот. Ещё до начала занятия Линней-Сова успел всем рассказать, что Тхимсот – известнейший социолог и мировой авторитет.

Это был пожилой приземистый человек. Обильная сероватая шевелюра кудрявилась вокруг бледного лица с веснушками и маленьким носиком. Тхимсот носил старомодные оптические очки – такие толстые, что они скрывали цвет его глаз.

Никки первый раз увидела очки, так сильно искривляющие свет.

«Зачем он носит искажающие очки?» – неслышно удивилась она.

«Кривое для одного – прямое для другого, – философски ответил Робби. – Профессор корректирует неправильное фокусное расстояние своей глазной системы».

«Почему же он не пройдёт обычную процедуру исправления зрения?» – недоумевала девушка.

«Кажется, ты навсегда останешься Маугли, не понимающей азов человеческой психологии, – язвительно отметил друг. – А я, вернувшись из космоса, уже прочитал пару сотен книжек по психологии. И всё теперь знаю про вас, обезьян-переростков. Очки для вас – это не только оптическое устройство, но и эффективный корректор лица, конструктор нужного имиджа и декларатор консервативных ценностей. А испуганным людям очки заменяют маскировочную сетку».

«Очки как декларатор ценностей?» – Никки потрясённо замолчала, подавленная непостижимостью человеческого общества.

Первый вопрос лектора к аудитории был неожиданным:

– Кто любит истории о путешественниках во времени?

Поднялось несколько рук. Лектор удовлетворённо сделал вывод:

– Полагаю, вы знакомы и с концепцией «машины времени». Данное устройство упоминается в тысячах книг, где хрононавты меняют настоящее и будущее, производя небольшие изменения в прошлом. Как привлекательна возможность исправления совершённых ошибок! Отправиться назад во времени и остроумно ответить какому-нибудь нахалу, или не опоздать на свидание с любимой девушкой…

Некоторые студенты в аудитории заулыбались.

– Кроме машины времени, для изменения истории нужен ещё способ расчёта её альтернативных вариантов. Увы, машина времени – вещь фантастическая, хотя математики упорно пытаются скрестить квантовые червоточины с замкнутыми времениподобными кривыми в четырёхмерном пространстве. Зато предсказание истории теоретически реально. О, если бы мы имели чудесный способ математического расчёта будущего!

Глаза лектора мечтательно закрылись, и он сделал паузу.

– Ведь для изменения истории машина времени совсем не нужна! Повернуть историю просто: достаточно понять – какое изменение в настоящем мы должны сделать, чтобы получить нужное нам будущее .

Аудитория зашумела. Лектор мягко улыбнулся.

– Это может показаться невероятным: управлять своим будущим, решать его как математическое уравнение?! Но концепция математического предсказания будущего появилась ещё в двадцатом веке. Тогдашние модели мировой экономики и демографии были до смешного примитивны и рассчитывались на древних компьютерах, похожих на ящики с гирляндами новогодних лампочек. Но общая идея первых футурологических моделей была совершенно правильна: нужно взять основные компоненты настоящего, задать взаимосвязи между ними – и спрогнозировать их развитие.

– Как мы узнаем, что наша модель будущего правильна, если до будущего ещё далеко? – спросил Линней.

Лектор так одобрительно кивнул на вопрос любопытного студента, что очки чуть не соскользнули с его короткого носика.

– Проверкой моделей будущего служит их способность описывать прошлую историю – вплоть до настоящего момента.

– И что же самое сложное в таких прогнозах? – снова не утерпел Линней, ероша рыжие волосы.

Профессор Тхимсот ответил, придерживая очки:

– Главная трудность фьючермоделирования – проблема хаотичности, нестабильности социологических процессов. Аналогичная сложность существует в атмосферных течениях – их плохая предсказуемость хорошо известна метеорологам.

– Вы хотите сказать, что будущее, как погоду, можно предсказать лишь на несколько дней? – насмешливо спросил принц Дитбит.

Тхимсот осторожно улыбнулся.

– Трудно ругать метеоспециалистов за неверный прогноз – ведь непреодолимым препятствием для точного расчёта погоды является принципиальная случайность динамики воздушных масс. Эта стохастичность выражается в неизбежном расщеплении пучка эволюционных траекторий, разбегание которых характеризуется показателем Ляпунова.

Лектор обратился к аудитории.

– Все знают знаменитого русского математика, создавшего основы науки об устойчивости?

Профессор получил ответный кивок лишь от Хао, но продолжил:

– Чем быстрее расходятся пути грядущего, тем короче срок возможных предсказаний. Но даже в турбулентной атмосфере есть свои инварианты и законы. Поэтому социологи ищут стабильные математические характеристики человеческой цивилизации, которые сделают футурологию точной наукой. Будущее должно предсказываться на срок, в два-три раза превышающий типичные времена исторических изменений. Социолог посмотрел на принца:

– Это может составлять столетия, ваше высочество…

В ответ принц величественно качнул головой.

Сердж-Леопард крикнул из зала:

– А можно предсказать, какой билет мне выпадет на экзамене? И – согласится ли Элиза потанцевать со мной на Рождественском Балу?

В качестве предсказания сердитая Элиза показала Серджу кулак.

Все засмеялись, лектор тоже улыбнулся.

– Для предсказания поведения отдельного человека обычно не хватает нужного количества инвариантов. Социологическое моделирование прогнозирует лишь базисные культурно-экономические тенденции, и даже там оно вероятностно, а надёжность его падает со временем. Известен «тройственный закон футурологии», принадлежащий перу древнего мыслителя, доказывавшего предсказуемость будущего.