Николай Горькавый - Астровитянка (сборник)

Директор же, наоборот, с помрачневшим лицом стал называть присутствующих. «Коричневые» люди с малоподвижными физиономиями оказались охранниками-педагогами из колонии для детей-правонарушителей, как и обещал вчера громила. Эта колония являлась формально не тюрьмой, а некой помесью клиники для подростков с антиобщественным поведением и социального центра, где дети ожидали рассмотрения своих дел в суде. Поэтому попасть туда можно было действительно очень быстро, а вот выйти… замки на тамошних воротах ничем особенным не отличались от тюремных. Женщина в синем костюме представляла Детскую комиссию, ведавшую центрами по поиску новых семей, или, проще говоря, сиротскими приютами. Считалось, что они получше, чем колонии, но всё равно мерзость – уже самим фактом своего существования.

По окончании процедуры знакомства директор снова бесцеремонно потребовал от Никки объяснений. Она холодно улыбнулась ему:

– Стакан воды, пожалуйста! – Не то чтобы ей хотелось пить, но Никки полагала, что урок хороших манер полезен даже таким взрослым дядям.

Пока ей наливали воду, она повернулась к полицейским и спросила:

– У вас есть с собой оружие?

Старший из полицейских удивился:

– Конечно! И что?

– Будьте настороже, – безмятежно сказала Никки.

Тут громила не выдержал и заявил на всю комнату:

– Что за комедию она тут ломает? Напоминаю, что эта буйная мисс, кроме всего прочего, – алкоголик с многолетним стажем. И сейчас нас будут потчевать порцией горячечного бреда!

– Ага, – улыбнулась довольная Никки, – кое-кто занервничал и даже стал забегать немножечко вперёд… Мистер Джембовский, если ваш начальник – хе-хе! – безопасности ещё раз перебьёт меня или хотя бы просто откроет рот, пока я не закончу, то я немедленно подключаю это совещание к прямой трансляции не только для моих адвокатов, но и для Лунного Телеканала Новостей. Робби, приготовься… Вам нужна такая реклама?

– Замолчите, Джонс! Будете выступать, когда вам предложат! – рявкнул на своего сотрудника побледневший временный директор.

– Очень хорошо, – и Никки повернулась к неожиданно засветившемуся настенному экрану. – Это изображение с видеокамеры третьего подземного этажа. Запись сделана два дня назад. Робот-ремонтник стоит на его обычном месте между стеллажами.

– При чём тут позавчерашние видеозаписи? – не выдержал директор.

– Настоятельно рекомендую и вам поменьше суетиться, господин директор, – отрезала Никки, – помолчать и послушать, тогда вы не будете выглядеть… таким временным.

Директор сжал рот в тонкую линию и стремительно покраснел.

Изображение робота исчезло с экрана.

– Два дня назад камера перестала работать. Охранники решили, что это обычная неисправность… через полчаса камеру заменили, и изображение восстановилось.

На стене снова появился Железный Дровосек на фоне стеллажей.

– Сравним положение робота до и после ремонта камеры, – продолжила Никки слегка скучающим тоном учителя, объясняющего решение задачи тупым ученикам.

На экране быстро сменялись старый и новый кадры – и все увидели, что на новом кадре левая рука робота слегка поднялась, а также исчез моток провода, раньше валявшийся у ножного шасси.

– Робот данной конструкции не пританцовывает в выключенном состоянии. Ежу понятно, что с роботом кто-то поработал, предварительно испортив камеру наблюдения. Теперь о вчерашнем дне, – перешла Никки к главному. – В 9.16 утра я зашла в лифт на пятом этаже, чтобы поехать в кафе, и нажала кнопку первого этажа.

На схеме маленькая фигурка в лифте двинулась вниз.

– В этот момент кто-то с центрального пульта перехватывает управление лифтом. Тот проезжает кафетерий и опускается до технического уровня. Все видеокамеры на подземных этажах сразу же отключились. Когда я вышла из лифта, его дверь немедленно закрылась, он был поднят на нулевой этаж и полностью обесточен. Лифт сам стал недоступен, да ещё и перекрыл собой шахту. Одновременно все двери, ведущие на нижние этажи, оказались наглухо закрытыми по аварийному коду. Может, кто-нибудь попытается утверждать, что это случайные совпадения или что это всё я проделала сама? – спросила саркастически Никки. – Я вчера слышала что-то подобное… Кстати, в этом госпитале прекрасные нейроспециалисты – они могут оказать нужную помощь в восстановлении логических связей.

Молчание.

– Теперь реконструкция вчерашних событий, – уверенно продолжала Никки. На экране появился план склада сверху. – Это несложно, – добавила Никки, – ведь всё происшедшее на складе записано видеокамерами моего компьютера.

И эта новость неприятно поразила некоторых присутствующих.

– 9.19 – к лифту подъезжает робот, вы видите его изображение справа. Я не могу вызвать лифт и вежливо прошу помощи, но вместо этого он включает плазменный резак. Я начинаю пятиться в проход между стеллажами, а эта железная скотина выстреливает в меня очередью пятидюймовых гвоздей. Один разрезает мне плечо…

Оба полицейских напряглись и выпрямились в креслах, внимательно глядя на настенный монитор. Фигурки на схеме задвигались. Трансляция видеозаписи Робби занимала часть экрана, правда, изображение здорово прыгало. Никки невозмутимо продолжала:

– …Я играю с роботом в пятнашки… вторая очередь гвоздей проходит мимо. Если кто-нибудь недоверчивый сочтет показанные кадры просто анимацией, то он может вооружиться клещами и найти на складе множество доказательств моим словам. Эти доказательства забиты по самую шляпку в ящики и полки… Здесь я пытаюсь позвать на помощь по коммуникатору кресла, но он не сработал, что необычно для такого надёжного устройства. Вызов прошёл только с моего личного компьютера. Робот пробивается ко мне сквозь стеллажи, роняя всё, что только можно уронить… Теперь вы знаете, кому предъявить счёт за разбитое оборудование… Робот снова стреляет… Тут я бросаюсь в него молотками и крашу его в более весёлый цвет… На этом перекрестке ещё одна очередь попадает в спинку кресла и снова ранит меня, уже сильнее…

Большая Тереза невольно охает при виде никелированного гвоздя, глубоко пробившего кресло и спину Никки.

– Потом я попадаю в тупик… Кресло опрокидывается… Я лечу дальше и ударяюсь о стену… Тут изображение здорово скачет – это мы с Робби галопом ползём под стеллаж… 9.26 – железный болван настигает упавшее кресло, расстреливает его всем боезапасом и крошит резаком. Не обнаружив ничего в кресле, робот снова ищет меня…

Напряжение в комнате достигло предела: все, затаив дыхание, смотрели за стремительно раскручивающимися на экране драматическими событиями. Красное лицо громилы Джонса блестело от пота.