Николай Горькавый - Астровитянка (сборник)

– Как это – в полёте? – спросил Борм-Сова.

– Например, собирая по пути межзвёздный водород… – сказал Смит Джигич мрачным голосом.

Дзинтара удивилась:

– А я думала, что главная проблема полётов к звёздам – их длительность: до другой звезды смогут долететь только потомки космонавтов, улетевших с Земли.

– При постоянном ускорении в одно «же» скорость корабля быстро приближается к световой, – уточнила Изабелла, – и если расстояние до звезды десять световых лет, то корабль будет лететь до неё немногим больше десяти лет.

– У ближайших звёзд нет удобных для человека планет, поэтому нужно рассчитывать полёт на расстояние в два-три десятка световых лет, – отозвался Смит.

Никки внимательно слушала выступающих, но сама молчала.

Изабелла добавила:

– Благодаря релятивистскому эффекту замедления времени для астронавтов на корабле время будет течь гораздо медленнее, чем на Земле.

Борм-Сова с энтузиазмом замахал руками:

– Если корабль будет поддерживать ускорение в одно «же» в течение десяти лет по субъективному времени астронавтов, то корабль улетит на расстояние десять тысяч световых лет! За время торможения он преодолеет ещё десять тысяч световых лет. Люди смогут покорить галактику в течение жизни одного поколения астронавтов. А до соседней звезды космонавты долетят совсем быстро – и припасов нужно не очень много.

– Возможность инерционного полёта не исключена, хотя бы в аварийном случае, – не согласилась Изабелла. – Поэтому нужно, чтобы корабль обеспечивал себя всем необходимым в долгом полёте: продовольствием, водой, кислородом… – Девушка запнулась и покраснела сильнее. – Нужны также условия для семейной жизни и рождения детей, ведь это не просто экипаж, а колонисты. Ещё необходимы школа и университет.

– Так что, целый город с собой тащить? – воскликнул Мин.

– Это оптимальный вариант, – живо подтвердила Изабелла. – В большом экипаже легче решать психологические трудности длительного полёта.

– Человек волку глаз не выклюет! – согласился Феб.

– А сейчас выступит Смит Джигич, который руководил группой по решению проблемы топлива и ресурсов, – сказала Изабелла.

Смит сразу взял быка за рога:

– Проблему топлива не решить простыми способами! Собирать водород по пути – нужны слишком большие ловушки, да и этот водород – горячая штучка! – сам по себе головная боль: он создаёт зубодробительно сложную проблему лобовой радиации!

– Подтверждаю, – важно сказал Мин. – На околосветовых скоростях межзвёздный газ превращается в опасное излучение: экипаж погибнет не от старости, а от радиации!

– Верно! – сказал Джигич. – Мы долго ломали голову – и не нашли ничего лучшего, как предложить лететь к другим звёздам на ледяной комете. В центре кометы делаем пещеру, толстый слой льда защищает экипаж от облучения. Талая вода с примесью минеральной пыли снабжает корабль топливом и ресурсами в течение всего полёта.

– Хорошая идея, – сказала Никки. – Прилетаем на комете к другой звезде, выводим её на астроцентрическую орбиту – и сразу получаем обжитую базу. Только город в пещере мне не очень нравится. И психологически тяжело, и геологически небезопасно, особенно при ускорениях. А нельзя ли сделать купол города снаружи, по ходу полёта? Там будет самое приемлемое направление ускорения.

– Нельзя! – сердито возразил Мин-Дракон. – Такой город окажется как раз на пути радиационного потока из набегающего газа. Я проверял существующие материалы куполов – нет таких, какие бы полностью защитили от радиации и от многолетнего обстрела межзвёздной пылью.

Изабелла вздохнула:

– Идея населённой кометы обостряет проблему двигателей – где взять такие мощные, чтобы разогнать комету до субсветовых скоростей?

– Нам позволили не трогать двигатели – давайте забудем о них и попробуем разрешить остальные сложности… – сказала Никки.

– Ну, если не волноваться о мощности двигателей, – саркастически сказал Мин, – тогда нужно взять сразу две кометы: одна будет лететь впереди и защищать собой город на вершине второго ледяного тела. Можно найти и двойной транснептун – их множество на краю Солнечной системы.

– Отличная идея! – Никки с уважением посмотрела на Дракона. – Второй кометой-щитом можно загораживаться от столкновения с блуждающим астероидом, от галактического шторма космических лучей и даже от вспышки Сверхновой. А в случае каких-то проблем на фазе торможения можно обойтись одним транснептуном – ведь город уже будет не на носу кометы, а сзади…

Мин удивлённо раскрыл рот, но ничего не сказал.

Наконец обсуждение иссякло – все устали спорить. Изабелла закрыла собрание, велев каждому прислать свои соображения по сети.

Никки сказала одобрительно:

– Вы разработали отличный проект – он решает основные проблемы межзвёздных сообщений.

– Интеллект – не шило, в мешке не утаишь! – довольно сказал Феб.

– Но как мы будем двигать огромные кометы – почти планеты? – сказал Смит скептически.

– Поживем – увидим, – беспечно сказала Никки. – Пока, согласно официальному условию конкурса, мы имеем право игнорировать проблему двигателей.

– Получим премию – куплю «мазератти», – размечтался Мин-Дракон. – Давно о ней думаю, да разве родители что-нибудь понимают в продвинутых машинах…

Космические гоблины расходились. Феб наклонился к Дзинтаре и тихо спросил:

– Правда, что у русских есть зазнобушки – девушки, от которых бросает в ознобную дрожь?

Дзинтара долго не могла ответить. Наконец, выбравшись из припадка радостных всхлипываний, она сказала шатающимся голосом:

– Эту тайну загадочной русской души я никогда не выдам!

– Чертовая упрямка!

Кентавр поймал Никки возле лифта. Девушка выслушала сообщение и резко отказалась:

– Не пойду!

Посланник сделал длинную паузу и сказал:

– Я доложил о ситуации директору Колледжа. Он передаёт вам, что в случае неявки к школьному психоаналитику вы будете вызваны на дисциплинарную комиссию.

Никки поняла, что ей не отвертеться от визита к пренеприятному доктору Фростману, и со вздохом отправилась вслед за кентавром. Он привёл её к низкой торцевой двери в полутёмном коридоре.

«Переселился психоаналитик, что ли?» – удивилась девушка.

Но за дверью был не кабинет, а комната, которая освещалась лишь нервными разноцветными бликами. Переливчатые странные пятна бегали по стенам и сопровождались не менее странными звуками – то тягучими и плаксивыми, то резко бьющими по нервам. В носу возникло какое-то щекотание.

«Бурдюк Козерога! Доктор изобрёл психоделический предбанник!» – усмехнулась Никки и поспешила за кентавром к противоположной двери, задерживая дыхание и стараясь не всматриваться в навязчивые узоры и не вслушиваться в раздражающие взвизги. Когда девушка открыла следующую дверь, сумбурные звуки за её спиной выстроились в отчётливый и неприятный хохоток.