Юрий Мясников - Проект Святогор или Путь Черного Сталкера

— Да, нам прямо.

Семен коротко размахнулся и послал гайку чуть правее. Затем — еще десяток в других направлениях. Выяснилось, что придется обойти Плешь слева от места падения гаек с синими лентами. Пока походили это гиблое место, Семен рассказал мне о том, что произойдет, попади в Комариную Плешь человек. Удивительно, как смог пройти через нее Пржевальский? Может, повезло, а может, он нам наврал, и нет никакого тайника. Но тут я возразил сам себе: "А как же Клинский бряк, что нас ведет?" "А может, это ловушка?" — парировал я-второй. Но дискуссии с самим собой мне удалось избежать, так как совершенно неожиданно мы увидели прямо перед собой ствол дерева неимоверной толщины. Дерево опоясывала толстая цепь из желтого металла. Верхушку невозможно было разглядеть, даже запрокинув голову, и я шагнул назад, чтобы получить более широкую картину. И баобаб пропал. Без следа. Растворился среди мелкого кустарника, некогда боязливо жавшегося к мощным корням гиганта.

— Что за чертовщина?

Я снова шагнул вперед, и баобаб предстал передо мной во все красе. Шаг назад — и снова появилась пред нами миниатюрная полянка. Семен молча повторял все мои телодвижения.

— Гайку!

Семен молча вложил мне в протянутую ладонь блестящую гайку с красной ленточкой. Я без замах послал ее в центр "поляны". Гайка пролетела три метра и пропала. Полсекунды спустя раздался стук, как об дерево, ленточка с привязанной к ней гайкой заалела у меня под ногами.

— Камуфляжное поле, — сказал Семен, — уже с месяц слухи про него ходили, но никто его прежде не встречал.

— А я встречал, пожалуй…

— Где?

Я рассказал Семену о тех событиях, что предшествовали переменам в моей жизни, вспомнил про продажного Сывченко и про Северного, который говорил о том, что отвел наблюдателям глаза. Из всего вышеизложенного Семен сделал резонное предположение, что камуфляжный прибор невелик размером и на разных людей влияет с разной силой, о чем владельцы прибора (или артефакта, что более вероятно) не подозревают. Гипотезу мы тут же проверили на практике. Оказалось, что я вижу дерево в трех с половиной метрах, Семен — в полутора, но продолжает ощущать его контуры экстрасенсорно на расстоянии до десяти метров. Далее флюиды куда-то улетучивались и Семеном опознаться не могли. На этом наши эксперименты с тонкой материей были завершены и мы начали обыскивать ствол на предмет полостей. Во время поисков я услышал мяуканье и поднял голову. По желтой цепи на бешеной скорости несся огромный черный котяра. Внезапно он сорвался с цепи и бомбой полетел в кусты. Что-то задело меня по носу звякнуло под ногами. А куст полыхнул пламенем и мгновенно сгорел. Я наклонился и подобрал с земли гривенник, бывший в ходу в начале прошлого века.

Искомое дупло обнаружилось быстро. От земли было метров пять, но кора так сильно слоилась, что забраться наверх, хватаясь за широкие выступы, не составило труда. Внутри пещерки размером где-то два на три да на полтора в высоту было чисто, но мокро. Видимо, капли дождя, стекающие с кроны, проникли и сюда. Кроме того, дупло было абсолютно пусто. Лишь гора сена валялась в дальнем от входа углу. Я протянул забирающемуся Семену руку, но тот фыркнул и легко вскочил сам.

— Надул нас князь. Нет тут никакого хабара, — вздохнул Семен, — больше похоже на лежбище Желтой Кассандры.

Я не стал выяснять, кто такая эта Кассандра, ясно, что не Мерлин Монро, а вместо этого ногой расшвырял сено. Под сеном обнаружился самый обыкновенный люк, из тех, что ведут в погреб с малосольными огурчиками и квашеной капустой в бочках. Я показал люк Семену, а он показал мне большой палец.

— Пошли, что ли, за огурчиками.

Люк поддался без труда. Вниз вела самая обыкновенная деревянная лесенка. В помещении, в которое мы спустились, было жутко темно, и я машинально пошарил по стене в поисках включателя и, что самое интересное, нашел его. Древесные недра осветились тусклым светом шахтерского фонаря, прикрученного под потолком, и нам оставалось только дивиться окружающим нас предметам. То тут, то там стояли всевозможные коробки, ящики и банки, в которых что-то поблескивало, побулькивало и фосфоресцировало.

— Во имя великого Хайяма, что тут твориться!!! — воскликнул Семен, бегая от одного артефакта к другому, — Это же… а вот это.. опа! Смотрите!

Я подошел поближе, чтобы посмотреть, что же так удивило Семена. На мой взгляд, ничего особенного. Раскрытый вещмешок типа "сидор", из которого Семен достал по очереди: десяток прозрачных маленьких цилиндров, стеклянную банку, в которой ярко искрился золотом мелкий порошок, нечто, напоминающее гироскоп и два продолговатых свертка, пахнущие горелым мясом.

— Вам это ничего не напоминает? — спросил Семен, указывая на разложенные вокруг мешка предметы.

— Так, дай подумать. Если скрестить дедукцию с интуицией, помноженной на логику, то… цитирую: "пустышек десять штук да вечных огоньков на три унции, Дыру-С-Палочкой и двух Тушеных броненосцев". Перед нами — пропажа нашего уважаемого бармена Гриши! Можно считать дело успешно раскрытым, осталось только выяснить, кто хозяин этого схрона и…

- -…Вернуться назад живыми, — закончил мою фразу Семен, и мне показалось, будто снаружи кто-то залаял. Я мысленно плюнул через левое плечо и поинтересовался:

— Со всем этим добром что будем делать?

— А что с ним делать? Прихватизируем на нужды конторы. Сейчас возьмем по паре безопасных штучек, ну, плюс то, что нужно вернуть Грише. Вот только, что делать с Гончими…

— С какими Гончими?

— Со Слепыми Гончими. Я чувствую, что рядом с дубом их скопилось не менее двадцати.

— Да, и я слышал лай.

— Откуда они здесь? Вроде как кроме пустырей и свалок, их нигде встретишь…

Мы взобрались наверх, в "промежуточное" дупло, и увидели оттуда множество огромных собак, неистово рычащих и царапающих кору когтями у подножия дуба. Больше всего они походили на догов, только трупно-коричневой окраски. Снизу до нас долетел резкий запах гнили.

— Я не спрашиваю у тебя, какова история их появление, я не спрашиваю, в результате каких экспериментов Зона обрела этих существ, я спрашиваю одно — "калаш" их берет?

— Берет, — подтвердил Семен, и мы, передернув затворы, начали прицельно гасить Гончих одну за другой. Я наловчился до того, что иногда начал укладывать зверину с трех патронов — в голову, центр позвоночника и круп. Если пуля не прошивало хотя бы одно из этих мест, Гончая продолжала бросаться и рычать, как ни в чем не бывало, даже с половиной обоймы в голове. Семен не отставал, хотя мазал чуть чаще. Итого на пристрелку у меня ушло полторы обоймы, успел я при этом уложить лишь троих. Остаток второй я с толком потратил на казнь еще четверых собачек, третья уменьшила количество монстров на восемь. Итого пятнадцать. Семен к концу третей обоймы увеличил нашу суму еще на десять, но Гончие все пребывали, словно им тут было медом намазано. Новоприбывшие бросались на ствол, подпрыгивая чуть ли не на три метра, иногда останавливались и пожирали трупы своих расстрелянных собратьев, потом, накопив силы, снова и снова делали попытки достать нас. Я отбросил бесполезный ныне автомат и достал "Макаров". Семен предостерегающе взял меня за руку.