Владимир Венгловский - Дебаггер

Одному из эльфов не повезло – он никак не мог выбраться из-под тела ловчего, но второй бежал прямо на меня, выписывая в воздухе восьмерки мечами. Я несколько раз выстрелил, но эльф, казалось, уклонялся от пуль. Я едва успел выхватить кинжал, чтобы отразить его удар. Наши клинки со звоном столкнулись. Свист второго меча – и моя куртка повисла на груди двумя разрезанными клочьями.

«Получен урон 4».

Очнувшаяся Илва схватила арбалет и выстрелила эльфу в спину. Но мой противник смог развернуться и отразить болт взмахом меча. Однако драться на обе стороны он не успевал. Мой кинжал вошел ему между лопаток по самую рукоять, нанося пять единиц урона. Эльф на мгновение замер, и я выстрелил ему в голову. Прежде чем тело врага опустилось на землю, Волчица уже подскочила к придавленному ловчим эльфу. Нагнулась, провела ножом – раз, другой – и выпрямилась.

– Ишраг, – процедила она.

Вся забрызганная кровью, Волчица стояла над поверженным противником и рычала, глядя на остановившихся врагов:

– Иш-ш-шраг! Я убью тебя! – И она бросилась к противникам.

– Стой! – закричал я, но Илва уже исчезла среди колючего кустарника.

Ефимовский выдернул стрелу из плеча и теперь пил исцеляющее снадобье. Красная жидкость текла у него по подбородку.

Волшебница эльфов, подняв руки к затянутому тучами небу, читала заклинание. Где-то совсем близко сверкнула молния, и над водой прокатился гром, эхом отразившийся от берега. Я выстрелил в эльфийку из ружья. Промах! Новый выстрел. Опять промах! Да что такое?! Волшебница явно поставила защиту.

– Ламберт!

Мне показалось, или я действительно услышал крик Вота?

– Останови ее! – прокричал я Ефимовскому и бросился к обрыву, ожидая увидеть среди волн тело в металлических доспехах. Но бродяга оказался жив. Он висел в нескольких метрах от края, схватившись за спускающиеся побеги ползуна.

Новая молния исчезла в океане, и ветви вьющегося дерева вздрогнули от грома. Стеной хлынул ливень, вмиг залив все окружающее водой. Мутные потоки маленькими водопадами лились в пропасть. Рты ползуна громко и противно зачавкали, глотая живительную влагу.

Волшебница что-то пронзительно выкрикнула и замерла с поднятыми руками. Через секунду порыв ветра бросил в нас капли дождя и обрывки колючих кустов. Казалось, ветер разметал даже тучи на небе. Побеги ползуна под действием эльфийского заклинания зашевелились, сначала робко, нерешительно, но уже через несколько секунд поднялись, как змеи перед броском. Один из них крепко держал Вота, захлестнувшись вокруг его груди. Бродяга висел, размахивая мечом, в тщетной попытке избавиться от захвата. Было слышно, как скребут по его доспехам рты ползуна. Один из механических пауков Вота побежал по стволу, но тут же вернулся обратно на доспехи хозяина.

Я едва успел ударить кинжалом схвативший бродягу побег, как почувствовал, что меня сжали и тащат куда-то вверх – «оживленный» с помощью эльфийской магии росток закрутился вокруг моего пояса.

Ефимовский бросил карту, и вставшие на дыбы побеги срезало у самой земли невидимым лезвием. Они вздрогнули, пошатнулись и начали валиться в океан. Перед нами разверзлась кипящая бездна. Я закричал, и мой крик унесло ветром.

Падение с такой высоты в жизни привело бы к неминуемой гибели. Но это была всего лишь игра.

«Получен урон 3».

Я погрузился в воду, вырываясь из захвата ползуна. Ударил кинжалом схвативший меня побег, потом еще и еще – пока он не ослабил хватку. Задыхаясь, я рванулся к поверхности и вынырнул среди бушующих волн и кипящей пены.

– Вот! – закричал я.

Нет ответа. Лишь грохот волн о скалистый берег.

– Ефимовский!

Я задрал голову. Эс Бэ было не до меня – колдун бежал по самому краю обрыва и за ним гнались несколько эльфов. Неожиданно волшебник остановился, взмахнул рукой, отправляя карту в полет, и одного из преследователей разрезало пополам. Двое других одновременно вскинули руки, и два метательных ножа вонзились в Ефимовского. Волшебник вскрикнул, оступился и исчез из моего поля зрения.

Меня захлестнуло волной. Я снова вынырнул и обнаружил, что меня несет на скалистый берег. Изо всех сил я погреб дальше от торчащих камней к заливу, где воды спокойнее.

Оставшиеся на берегу эльфы выпустили по мне несколько стрел, но при таком ветре и плохой видимости это оказалось бесполезным занятием.

Перед походом Илва снабдила меня снадобьем лечения, которое сейчас оказалось как нельзя кстати. Я сидел на песчаном пятачке между водой и скалами, чувствуя разливающуюся теплом по телу терпкую жидкость. Единицы жизни постепенно восстанавливались.

В заливе, с его высокими скалистыми берегами, было тише, чем в океане, хотя волны чувствовались и здесь: они с шумом набегали на прибрежные камни и ударяли о борт полузатопленного дредноута бродяг. Судно оставалось в заливе еще с тех самых пор, как бродягам пришлось в спешке покинуть город. Оно проржавело, заросло кустарником и теперь служило прибежищем для всякой живности. Возле меня росло несколько побегов ползуна, они окунались в воду, переползали через корабль и исчезали на противоположном берегу залива.

Еще одна локация игры, привлекающая к себе искателей приключений. Правда, сейчас здесь было пусто – все заняты войной. Да и маяк безумного колдуна слишком опасное соседство.

Ветер все так же завывал, но дождь почти прекратился. Над моей головой под порывами ветра качался подвесной мост, ведущий к маяку. Нужно лишь найти способ подняться наверх по скалистому берегу, перейти на другую сторону залива, и окажешься у цели своего путешествия. Но как это сделать, я не знал: берега залива были почти отвесны и высоки. Где же мои друзья? Выжил ли из них кто-нибудь или придется терять время и дожидаться их возрождения?

– Эй, Ламберт! – раздалось сверху.

На мосту стоял Ефимовский.

– Ты живой? – помахал он мне рукой. – Я тоже, как видишь. Эти уроды ушли дальше к городу. Берегись! – вдруг закричал он.

Я обернулся, выхватывая многозарядный пистоль. Выползший из воды гигантский краб протягивал ко мне клешни. Выстрел! Но пуля срикошетила о панцирь, сбив с него несколько шипов. Позади краба на берег выбирались еще две подобные твари.

Бродяги, те, которые не смогли поймать шатуна, делают себе доспехи из панцирей гигантских крабов. Говорят, что этих монстров ловят специально и выпускают на арену, где молодые бродяги готовы доказать свою доблесть. Они выходят без защиты, вооруженные лишь мечами, и сражаются с крабами один на один. Но я не воин-фанатик, а охотники поселенцев не соревнуются в геройстве и убивают крабов, заманивая в ямы-ловушки с острыми кольями внизу. У монстров слабое брюхо, вспомнил я. Переверни такого – и он окажется беспомощен.