Владимир Венгловский - Дебаггер

– Только сделай шаг ко мне, и окажешься мертв, Охотник.

Готфрид довольно улыбнулся, откупорил склянку и вдохнул из нее туман. Было видно, как белая струйка исчезает в его длинном носу. Затем он закрыл склянку и зажмурился от удовольствия.

– Попробуй, Ламберт. Уйдут все проблемы и тревоги. А Котенок… На войне погибает не первый солдат и не последний.

– Верни ее, – сжал я кулаки, машинально отмечая, что Готфрид неправильно произносит мое имя.

– На колени, Ламберт, – ухмыльнулся Костоправ. – Или это слишком для гордого Охотника? Кто ты – преступник-беглец или ретурнер?

Последнее слово заставило быстрее забиться сердце. Оно было неуловимо знакомым, но его смысл ускользал от меня.

– Верни мне память, – сказал я. – Пожалуйста, Готфрид, ты же можешь.

– Так память или Котенка?

– И память, и Котенка.

– Или лучше возьмешь вот это? – указал он на склянку. – Не проще ли все забыть? Живи тем, что тебе дано сейчас, и не пытайся возродить былое.

Костоправ раскрутил склянку по поверхности стола словно волчок, и она едва не свалилась на пол. Я непроизвольно бросился вперед, Костоправ засмеялся.

– Я пришел не за благовониями, – оторвал я взгляд от склянки. – Я хочу вернуть Кошки-мышки и хочу вспомнить, зачем сделал татуировку на руке со своим исковерканным именем. Сегодня я встретил бродягу с рукой крысы, у которого доспехи были частично сделаны из панциря краба. Он показался мне знакомым, словно когда-то давно я хорошо его знал.

– Ты убил его?

– Нет.

– Зря.

– Как тебе удалось сохранить свою память? И кто подменил ее всем остальным? В моей голове одна ложь. Мне надо знать, кто я и кто тот бродяга. И что за женщина, которая является ко мне во снах, дикая, необузданная, словно волчица.

Захотелось добавить: «И мертвецы, кажущиеся поразительно живыми».

«Дорогой, у тебя есть только я. – Голос Эллис у меня в голове. – У тебя не может быть другой женщины и никогда не было».

– Слишком много вопросов, мой Охотник, ответы на которые нужно заработать. Сегодня я открою тебе путь на последний уровень подземелья. Там находится тварь посильнее других, что ты убивал до сих пор. Прикончи демона, и я верну Кошки-мышки. Принеси меч – и получишь ответы на свои вопросы. Смотри. – Он бросил мне игральную карту, и я поймал ее двумя пальцами. – Понял, что тебе предстоит?

– Понял, – ответил я, рассматривая изображение.

– Хе… – Готфрид даже прищурился от удовольствия. – Знатный экспонат получится. Но это не главное. Ты не забыл, как выглядит меч, который должен найти?

– Помню, катана, способная стирать души людей.

– Не только. При правильном воздействии такие артефакты могут менять сам мир, быть вместилищем чего-то большего. Каждый раз, когда мои посланники спускались вниз, я не терял надежды, что кто-то из них принесет мне это оружие.

– И многих ты отправил на смерть? – спросил я.

Костоправ осекся и открыл глаза.

– Но ты особенный, Ламберт. Ты избранный.

– Избранный кем? – усмехнулся я. – Тобой? И чем я отличаюсь от твоих марионеток?

– Свободой воли, Ламберт, ты пока еще можешь выбирать.

Готфрид улыбнулся своей гримасой и достал карту с заклинанием.

– Подожди, – остановил его я. – Мне нужны пули для пистоля и заряды для пароэфирного ружья, ведь мне больше нечем сражаться. Ты обещал в прошлый раз.

– Я? – Костоправ задергал кончиком носа, словно крыса, принюхивающаяся к сыру. – Значит, сделаю, раз обещал.

Он взмахнул рукой, и в воздухе перед ним появились строки, состоящие из зеленых полупрозрачных значков. Костоправ задвигал пальцами, и расположение символов в них принялось меняться. Под его ладонью возникали знаки: цифры, буквы и совсем непонятные мне руны, которые он тут же добавлял к общей последовательности. Готфрид творил из них новые строки внизу списка, сдвигая вверх старые, и те исчезали за невидимой границей. Вскоре на столе начал появляться мешочек. Сначала он был почти прозрачный, и сквозь него виднелось пламя свечи. Затем он резко обрел рельефную поверхность, состоящую из множества треугольников, но те тут же слились воедино, превратившись в грубую мешковину, под которой проглядывали тяжелые пули.

– Это твое, – кивнул Костоправ, и я взял мешок, оценив его вес. – Порох мы тоже сейчас сделаем.

В воздухе вновь побежали строки. Код – вдруг пришло в голову незнакомое слово из прошлого. Программный код, что-то вроде магии, с помощью которой можно менять реальность. А владеющие этим искусством назывались программерами. Больше ничего вспомнить я не мог.

– Ты программер? – спросил я у Костоправа.

Тот вздрогнул.

– Вспомнил-таки, – задергал он носом. – Значит, ты действительно особенный, Охотник. Недаром Икс пятьдесят четвертый так жаждет тебя заполучить.

«У нас теперь есть имена», – возмутилась Эллис.

Костоправ встал, подошел ко мне, снял свои темные очки, взялся обеими руками за мою голову и заглянул в глаза. Ногти на его пальцах были острыми, а прикосновение холодным, как у мертвеца. Глаза оказались лишенными белков и черными, как ночь.

– Ты хорошо держишься, Ламберт, не пускаешь его дальше, но и избавиться не можешь. Думаю, что продержишься даже дольше, чем я в свое время. Да, я был главным программистом в «Неогеймс». Эрик Кош, так меня звали в прошлой жизни. Ладно, – махнул он рукой, возвращаясь к столу. – Давай в лабиринт и без меча не возвращайся. А порох твой вот. – На полу появились несколько мешков. – Получишь, когда вернешься, как и Котенка. Вперед!

От взмаха руки Костоправа карта спланировала на пол, и в воздухе появился портал, отсвечивающий голубоватым светом. Я шагнул в него, как уходил до этого уже четырежды. Четыре уровня подземелья – все глубже и глубже в недра земли под городом, и с каждым уровнем монстры становились все сильнее, а ловушки опаснее.

Костоправ мог открыть портал лишь к точке моего предыдущего выхода. В прошлый раз я миновал лабиринт подземных домов, заросших хищным растением. Его ростки походили на побеги ползуна, но рты были с твердыми, как алмаз, клыками. Приходилось уворачиваться от бросков растения, стрелять и колоть, прятаться и убегать. Казалось, что подземному городу не будет конца. Но я миновал его, раненый, обессиленный, и применил карту с порталом возвращения.

Теперь я вернулся к точке своего выхода и продолжил путь.

Запах дыма преследовал меня с тех пор, как я вышел из захлопнувшегося за спиной портала. Пещера, в которой я оказался, была настолько огромной, что выглядела совершенно удивительным местом. Непонятно, как такая пустота могла находиться под городом. Казалось, что я попал в иное пространство, со своими странными законами существования. Свет от кристалла в моей руке терялся в темноте.