Илья Варшавский - Тревожных симптомов нет

– Вам в гостиницу?

– Да. Вы хорошо знаете город?

Шофер удивленно взглянул на него.

– Еще бы! Мне уже много лет приходится возить сюда лыжников. Из всех зимних курортов…

– А вы не помните, тут на горе жил священник. Маленький домик на самой вершине.

– Помер, – сказал шофер. – Лет пять как похоронили. Теперь тут другой священник, живет в городе, возле церкви. Мне и туда случалось возить… По всяким делам, – добавил он, помолчав.

– Я хотел бы проехать по городу, – сказал Крэгг.

– Что ж, это можно, – согласился шофер.

Крэгг смотрел в окно. Нет, это был решительно другой Пенфилд.

– А вот – фуникулер, – сказал шофер. – Теперь многие предпочитают подниматься наверх в фуникулере. Времена меняются, и даже лыжный спорт…

– Ладно, везите меня в гостиницу, – перебил Крэгг.

Мимо промелькнуло старинное здание ратуши. Стрелки часов на башне показывали два часа.

Крэгг узнал это место. Тут вот, направо, должна быть гостиница.

– Приехали, – сказал шофер, останавливая машину.

– Это не та гостиница.

– Другой здесь нет.

– Раньше была, – сказал Крэгг, вглядываясь в здание.

– Была деревянная, а потом на ее месте построили эту.

– Вы в этом уверены?

Шофер пожал плечами:

– Что я, дурачить вас буду?

– Хорошо, – сказал Крэгг, – можете ехать назад, я тут останусь.

Он вышел на тротуар.

– Приятно покататься! – сказал шофер, пряча деньги в карман. – Снег сейчас превосходный. Если вам нужны лыжи получше, советую…

– Хватит! – Крэгг со злобой захлопнул дверцу.

…В пустом вестибюле за конторкой дремала дежурная.

– Мне нужен номер во втором этаже с окнами на площадь, – сказал Крэгг.

– Вы надолго к нам?

– Не знаю. Может быть… – Крэгг запнулся. – Может быть, на несколько дней.

– Покататься на лыжах?

– Какое это имеет значение? – раздраженно спросил он.

Дежурная улыбнулась.

– Решительно никакого. Заполните, пожалуйста, карточку. – Она протянула ему белый листок, на котором Крэгг написал свою фамилию и адрес.

– Все?

– Все. Пойдемте, я покажу вам номер. Где ваши вещи?

– Пришлют завтра.

Они поднялись во второй этаж. Дежурная сняла с доски ключ и открыла дверь.

– Вот этот.

Крэгг подошел к окну. Здание ратуши виднелось чуть левее, чем ему следовало бы.

– Эта комната мне не подходит. А что рядом?

– Номер рядом свободен, но там еще не прибрано. Оттуда выехали только вечером.

– Это неважно.

– Да, но сейчас нет горничной.

– Я сказал, что это не имеет значения!

– Хорошо, – вздохнула дежурная, – если вы настаиваете, я сейчас постелю.

Кажется, это было то, что нужно, но кровать стояла у другой стены.

Крэгг подождал, пока дежурная расстелила простыни.

– Спасибо! Больше ничего не надо. Я ложусь спать.

– Спокойной ночи! Вас утром будить?

– Утром? – Казалось, он не понял вопроса. – Ах, утром! Как хотите, это уже не существенно.

Дежурная фыркнула и вышла из комнаты.

Крэгг отдернул штору, передвинул кровать к противоположной стене и, погасив свет, начал раздеваться.

Он долго лежал, глядя на узор обоев, пока блик луны не переместился к изголовью кровати. Тогда, зажмурив глаза, он нажал кнопку на часах…

«Если вы хотите удержать что-то в памяти, думайте об этом в период трансформации».

…Объезжая пень, она резко завернула влево и потеряла равновесие. Когда ей удалось стать второй лыжей на снег, она вскрикнула, обрыв был всего в нескольких метрах. Она поняла, что тормозить уже поздно, и упала на левый бок. Большой пласт снега под ней стал медленно оседать вниз…

Крэгг проснулся со странным ощущением тяжести в голове. Лучи утреннего солнца били в глаза, проникая сквозь закрытые веки. Он перевернулся на бок, пытаясь вспомнить, что произошло вчера.

Кажется, вчера они с Ингрид до двух часов ночи катались на лыжах при лунном свете. Потом, в холле, она сказала… Ах, черт! Крэгг вскочил и торопливо начал натягивать на себя еще не просохший со вчерашнего дня свитер. Проспать в такой день!

Сбегая по лестнице, он чуть не сбил с ног поднимавшуюся наверх хозяйку в накрахмаленном чепце и ослепительно белом переднике.

– Торопитесь, господин Крэгг! – На ее лице появилось добродушно-хитрое выражение. – Барышня вас уже давно ждет. Смотрите, как бы…

Крэгг в два прыжка осилил оставшиеся ступеньки.

– Ингрид!

– А мой совет: до обрученья не целуй его! – пропела Ингрид, оправляя прическу. – Садитесь лучше пить кофе. Признаться, я уже начала думать, что вы, раскаявшись в своем безрассудстве, умчались в город, покинув обманутую Маргариту. …Когда ей удалось стать второй лыжей на снег, она вскрикнула…

– Не знаю, что со мной случилось, – сказал Крэгг, размешивая сахар. – Я обычно так рано встаю.

– Вы нездоровы?

– Н-н-нет.

– Сожаление об утерянной свободе?

– Что вы, Ингрид!

– Тогда смажьте мои лыжи. Мы поднимемся наверх в фуникулере, а спустимся…

– Нет!! – Крэгг опрокинул чашку на скатерть. – Не нужно спускаться на лыжах!

– Что с вами, Лин?! – спросила Ингрид, стряхивая кофе с платья. – Право, вы нездоровы. С каких пор?…

– Там… – Он закрыл глаза руками. …Объезжая пень, она резко завернула влево и потеряла равновесие…

– Там… пни! Я… боюсь, Ингрид! Умоляю вас, пойдем назад по дороге! Мы можем спуститься в фуникулере.

Ингрид надула губы.

– Странно, вчера вы не боялись никаких пней, – сказала она, вставая. – Даже ночью не боялись. Вообще, вы сегодня странно себя ведете. Еще не поздно…

– Ингрид!

– Перестаньте, Лин! У меня нет никакого желания тащиться три километра пешком под руку со своим добродетельным и трусливым супругом или стать всеобщим посмешищем, спускаясь в фуникулере. Я иду переодеваться. В вашем распоряжении десять минут, чтобы подумать. Если вы все это делаете против своей воли, то еще есть возможность…

– Хорошо, – сказал Крэгг, – сейчас смажу ваши лыжи…

… – Согласен ли ты взять в жены эту женщину?

…Обрыв был всего в нескольких метрах. Она поняла, что тормозить уже поздно, и упала на левый бок…

– Да.

– А ты согласна взять себе в мужья этого мужчину?

– Согласна.

– Распишитесь…

Церемония окончилась.

– Ну? – прикрепляя лыжи, Ингрид снизу взглянула на Крэгга. В ее глазах был вызов. – Вы готовы?

Крэгг кивнул.

– Поехали!

Ингрид взмахнула палками и вырвалась вперед…

Крэггу казалось, что все это он уже однажды видел во сне: и синевато-белый снег, и фонтаны пыли, вырывающиеся из-под ног Ингрид на поворотах, и красный шарф, полощущий на ветру, и яркое солнце, слепящее глаза.

Впереди одиноко маячила старая сосна. Ингрид мелькнула рядом с ней. Дальше в снегу должен был торчать пень. …Объезжая пень, она резко завернула влево и потеряла равновесие…