Сергей Лукьяненко - Именем Земли (сборник)

– Вы полагаете, я вам поверю?

– Конечно. Вы же умный человек. Вы понимаете, что прибор, наполовину состоящий из радужных силовых полей, в двадцать первом веке создать невозможно.

– Ну да. Это технология двадцать третьего.

Тишина.

– Откуда вам это известно?

– Потому что я из патруля реальности. Я – уроженец тридцать третьего века. И моя задача – чтобы восторжествовала именно моя версия истории. Та, в которой нации будут обособлены, где будут существовать империи… где жить станет куда труднее, чем в вашем сахарном сиропе… Да, я знаю про вашу ветвь реальности. Тупиковую ветвь!

– Почему это тупиковую? Звездное содружество Земли и Антареса живет счастливо!

Голос Орлова крепнет:

– Да потому тупиковую, что в начале тридцать третьего века на Землю нападут враги – цивилизация Гекко! Антарес будет выжжен протонными бомбами! Голубые равнины Спики‑3 покраснеют от человеческой крови! Земля на долгие годы станет охотничьим заповедников омерзительных бородавчатых ящериц! А знаете почему? Да потому, что только Россия, с ее непрерывной междоусобицей, со своими исканиями, со своим разгильдяйством и шапкозакидательством способна была противостоять инопланетной агрессии! А растерзанная, растворенная в мировом, тьфу на него, сообществе, Россия своей великой исторической миссии исполнить не сможет! Так что не тычьте в меня программатором, молодой человек. У меня к нему все равно иммунитет…

Раздается странный свистящий звук.

– Убедились? Так-то. У вас есть два выбора. Либо вы убираетесь назад, в свою реальность. И исчезаете вместе с ней. Либо переходите на работу в патруль реальности. В исключительных случаях мы берем сотрудников из тупиковых ветвей развития.

– Я выберу третий путь.

– И какой же?

– Я вас уничтожу. Потом вернусь в свой тридцать второй век. Отрапортую, что задание выполнено. И буду ждать, пока мои сестры не сотрут с лица космоса жалкую человеческую расу!

Слышится хруст – будто рвется что-то мягкое, живое. Потом шелест чешуек. Клацанье зубов. Голос Орлова:

– Ну ты и урод, приятель… Геккошка!

Голос студента почти не изменился, только обрел свистящие нотки:

– И не пытайс-с‑ся ос-с‑скорбить меня, ж‑ж‑жалкий человечек… Вам не удастся противос-с‑стоять нам! Я – с‑с‑скольз-з‑зящая во времени! С‑с‑суперагент!

– Вовсе не собираюсь кого-либо оскорблять. Гекко – лучшие друзья людей.

Слышен нечеловеческий хохот.

– А люди – лучш-ш‑шая еда гекко!

– Да, так было. Но когда в моей реальности люди дали гекко отпор, вы призадумались. Долгие годы мы шли к миру… и это помогло нам дать отпор пришельцам из галактики М‑61.

– Когда это было?

– В тридцать четвертом веке. И не пытайся сделать вид, что не знаешь про это! Путешествовать во времени одинаково легко как в прошлое, так и в будущее.

– А про из-з‑збиение яиц ты помнишь? В тридцать шес-с‑стом веке?

– Это была трагическая ошибка! В тридцать восьмом гекко и люди снова помирились.

– Ха! Ненадолго!

– Слушай, гекко. Мы в патовой ситуации. Давай выберем одну из линий реальности, которая нас обоих устраивает и попытаемся ее…

– Я тебя с‑с‑съем!

Слышен грохот. Звуки ударов. Взвизги и уханье неведомых устройств. Временами прорывается свистящий голос Ростислава: «З‑з‑забавное ус-с‑стройс-с‑ство…» и уверенный баритон Орлова: «А плазмы горя-ченькой не хочешь?»

Наконец звуки приобретают характер более-менее ритмичного мордобоя. Удары становится все реже, потом стихают. Ростислав, уже без шипения произносит:

– Предлагаю передохнуть.

– Поддерживаю.

Противники тяжело дышат. Голос Орлова:

– Ты мне хвост совсем сломал.

– Откуда я знал, что ты тоже гекко?

– Я не гекко. Просто в пятидесятом веке уже нет разницы в формах биологического тела… Так мы далеко не уйдем. Предлагаю кинуть монетку и решить, кто из нас победил. Пусть все решит случай.

– Удача, вы хотите сказать? Давайте. И… предлагаю вернуться к исходным формам.

– Согласен… о, дьявол! Петька?

– Василий Иванович? Живой!

Кто-то из противников всхлипывает. Потом произносит:

– Ведь друзьями были… на одной стороне сражались… а?

– Предлагаю не заходить так далеко. Давай вернемся к исходным формам на момент начала нашего разговора. Я – студент Ростислав, демократических убеждений, обладающий даром предвидения…

– Хорошо, хорошо… А я – комдив Ча… тьфу. Я политик Орлов, борец за великорусскую идею.

– Будем бросать монетку? У меня есть евро…

– Нет уж! Вот, наш русский рубль.

– Хорошо.

– Я – орел, что логично. Если выпадет орел – я победил.

– Допустим. Ты орел, а я решка.

Щелчок пальцев и звук монетки, которая катится звеня и подпрыгивая. Торжествующий голос Орлова:

– Орел! Удача на моей стороне!

– Хорошо… Это чудовищная ошибка мироздания, но… Хорошо. Прощай, Орлов!

– Прощай, Пе… тьфу, Ростислав!

Снова начинают стучать клавиши ноутбука. Звук удаляется, а мы слышим, как стучат башмаки по лестнице. Потом открывается дверь подъезда, становятся слышны звуки улицы. Щелкает зажигалка. Ростислав выдыхает дым, задумчиво произносит:

– Все-таки он дурак. «Удача на моей стороне…» Ха-ха! Только идиот добивается того, что ему действительно нужно. Умный требует обратного, чем убеждает противника в его заблуждениях… Не знаю, кто ты такой, мой вечный враг… но ты нужен мне. Нужен всему человечеству. Если не будет противостояния, не будет борьбы, не будет ненависти – то исчезнет и движение вперед, и воля к победе, и любовь… Ты будешь делать то, что мне нужно, вечный провокатор и подстрекатель… от рождения человечества и до смерти его – ты будешь делать то, что я захочу…

Шаги Ростислава затихают. Зато все громче и громче слышен звук удара по клавишам. Потом слышно, как открывается новая бутылка пива. Глоток. И тихий голос Орлова:

– Дурачок… Молодой дурачок… Как все для тебя просто – есть вечный враг, который будет подстрекать и стравливать, и есть ты – благородный борец, хитрый кукловод, дергающий марионетку за ниточки… Эх, молодость… Как молод ты был тогда, молод и глуп…

Булькает пиво. Орлов печально заканчивает:

– Как я был молод и глуп.

Когда я все понял? Точно не скажу. В детстве. До школы, наверняка, а вот год не припомню… Играли во дворе в прятки. Ну где может спрятаться пятилетний ребенок… Что? Нет, пять лет – это к примеру. Может быть, четыре мне было. Может быть, шесть или семь. Так вот, спрятался я за кустами, возле мусорных бачков. Залег в кустах. Для взрослого место отвратительное: стекло битое, какашки засохшие и хорошо еще, если собачьи, бумага рваная и подозрительная, тухлятина всякая… А ребенку что? Для ребенка мир цельный, в нем все имеет свое место и все сообразно. Дерьмо? Пусть лежит, подсыхает, видоизменяется. Сопля из носа вылезла особо длинная – интересно-то как, всем надо ее немедленно показать! Червяки в тухлом мясе расплодились – целая вселенная возникла!