Борис Богданов - След клыков дикого кабана

Сказать, что Джока был взбешен, значит – не сказать ничего. Его, сына владетеля и самого будущего владетеля, даже не спросили! Как назло, это случилось накануне заветной ночи, когда его назовут законным наследником, когда он станет полноправным совладельцем Нижних Мхов. Отчего, скрипнул зубами юноша, отец не сказал ни слова против, когда жрецы обрекли Элину в Дар владетелю Трех Холмов?

– Почему? – потребовал он ответа, когда жрецы удалились в гостевые покои.

Отец был не один. Джока не знал имени этой женщины и не стремился узнать. Голова ее была обрита, и все тело от макушки до пяток светилось золотом.

– Всему свое время, – хрипло ответил владетель. Белые шрамы от когтей снежного барса проступали на его напряженной спине и ногах. Отец был раздражен, оттого жесток, и грубо брал женщину сзади, каждым толчком вбивая в нее свою злость. Золотая краска под побелевшими пальцами слезла, и стали видны красные пятна. Все равно золотое тело смотрелось красиво, и Джока представил Элину в серебре. Представил – и вспомнил.

– И все же, отец?

– Тебе мало девушек? Ссориться со жрецами из-за какой-то девчонки! Иди, готовься к обряду!

Джока промолчал.

Девушек было много, но Элина – особая. Джока обнаружил это в нежные годы, когда не делил еще окружающих на людей и женщин. Когда он страдал, что не такой, как все. Только впервые увидев отца, он понял, что это не уродство, но знак высшего жребия.

В доме были русые, черноволосые, каштановые и седые, но только Элина была огненно-рыжей, как солнце. Потом он подрос, постиг суть отличий и узнал, как мягки ее шаловливые пальчики и нежны губы.

Они росли рядом, и задолго до обряда Джока решил взять Элину в свой гарем. Когда он сообщил ей свое решение, она счастливо засмеялась, а потом полночи ласкала его особенно горячо. Ее наставницей была Туро. Джока не мог уразуметь, как старуха, давно не смевшая обнажиться, может учить доставлять радость, однако Элина легко развеяла его недоумения. Она была назначена в Дар, выбрана давно, еще маленькой девочкой, поэтому Джока не имел прав на ее девственность, но руки и губы девушки умели многое. Похоже, она хотела остаться при будущем владетеле и старалась, как могла. Она была столь хороша, что Джока не прогнал бы ее, попроси она об этом вслух. Несмотря на дерзость.

Когда ласки ее становились нестерпимы, он брал любую другую, не из выбранных. Или одну из числа пришлых, дарованных соседями. Все они были искусны и покорны. Хотя кто спрашивает согласия женщины на утехи?

Дом владетеля стоял на речном берегу, окруженный старыми, узловатыми ивами. Раньше здесь был заливной луг, но дед, которого Джока не застал живым, привез щебня из ближайших каменоломен, приподнял берег и на гранитном цоколе поставил дворец зеленого мрамора. Выложенная из каменных плит лестница спускалась прямо к воде, к купальням. В отличие от покоев отца, комнаты Джоки окнами смотрели на реку. Бледный от стыда, ведь раньше ему не пришло бы в голову обманывать отца, Джока выбрался из дома и, прячась в кустах вейгелы, побежал к гостевому флигелю. Ему пришлось таиться в отчем владении, в родном доме, и стыд смешался с унижением.

Жрецов поселили в комнатах на первом этаже флигеля, выбранных в Дар девственниц – в зале наверху. Их ожидало неясное будущее вдали от родного дома, и девушки испуганно жались друг к другу на мягких, обитых цветастым шелком диванах.

Это Джока увидел с резного балкончика под крышей флигеля. Обнявшись с подругами и с тоской глядя в лепной потолок, там сидела и огненноволосая Элина. Такими беззащитными выглядели девушки, что впервые в жизни Джока пожалел их. Глупое чувство – жалеть существо, созданное устроить жизнь и удовольствие человека, – удивило и смутило его, но Джока ничего не мог поделать ни со стесненным дыханием, ни со странным щемлением в груди. Безумие! Но, сын владетеля, он решил – и будет так!

Оконное стекло звякнуло после удара костяшками пальцев: дзинь-дзинь, и еще: дзинь, после паузы. Старый сигнал, понятный только им двоим, прихоть романтичного мальчишки, пригодился. Элина опустила глаза, увидела и робко улыбнулась. Джока коротко кивнул в сторону балкона; она кошачьим движением ускользнула из объятий товарок, подхватила с пола легкую накидку и подбежала к дверному проему. Скрипнули деревянные створки, и вот девушка уже рядом. Она опустилась на колени, не поднимая глаз, чтобы не оскорбить человека прямым взглядом.

– Молодой господин не забыл недостойную.

От девушки пахло терпкими притираниями и молодой свежестью. От этого запаха и от аромата отцветающих вейгел у Джоки закружилась голова. Желание нахлынуло волной, бросилось кровью в голову и ниже. Элина откликнулась чутко и коснулась рукой края его туники:

– Ты напряжен, господин, позволь, я…

– Не время. – Он сдержался. – Ночью, после обряда, когда затушат костры, приходи в ротонду. Я буду там.

Она задрожала от страха.

– Но жрецы, господин…

– К демонам всех жрецов! Они не посмеют прекословить.

Приподняв голову Элины за подбородок, юноша заглянул в глаза цвета весенней листвы и прошептал:

– Не опоздай. Если хочешь остаться со мною.

Возвращаясь к себе, Джока недоумевал: зачем он решил объяснять Элине свои поступки?! Наваждение… Отец прав, нельзя ссориться с черными балахонами. Самым правильным будет передумать. Однако он дал слово. Пусть женщине, и пусть никто не осудит и даже не узнает об отказе, но как владетель, он обещает себе и отчитывается прежде перед собой. Остальные – потом.

Долог день в солнцеворот, не торопится светило окрасить небо в алое и малиновое. Терпи, будущий владетель. Терпение – часть твоего долга. Костры у святилища давно сложены, томятся с горящими свечами в руках девы. Нагие тела их призывно светятся, натертые кедровым маслом и мятой. Когда солнечный круг серединой коснется горизонта, вспыхнут поленья смолистой пихты, взметнутся искры к темнеющим небесам. Девы станут танцевать близ огня, горячими ласками благодарить гостей праздника.

А их съехалось много. Не в каждый день Дарения сын владетеля приносит клятву и вступает в права наследования! Не у всякого владетеля есть сын, и дочери Джоки Нижние Мхи XII не останутся без внимания. Никто не забудет шепнуть свое имя усталой танцовщице. Нечасто ошибаются жрецы, выбирая девушек в Дар, очень редко родятся Сыны Костров, но бывает и это. Наследник – огромное счастье. К чему терять шансы?

Но сначала – обряд.

Новое святилище Джока Нижние Мхи XII начал строить сразу после рождения сына. Сейчас круглый зал был ярко освещен факелами, вдоль стен сидели соседи-владетели в торжественных нарядах, и над их головами плыл дым благовоний.