Джеймс Дашнер (Дэшнер) - Бегущий в Лабиринте (Трилогия)

Впрочем, юноша понимал, что перед ними далеко не призраки, а самые настоящие люди. Люди, которые бросили их в Глэйд и лишили прежней жизни.

Создатели.

Томас отступил на шаг, попутно отметив, что и другие сделали то же самое. В воздухе повисло гробовое молчание. Внимание глэйдеров было приковано к людям за стеклом. Один из наблюдавших склонился и что-то записал, другой потянулся за очками и нацепил их себе на нос. Создатели были одеты в черные пиджаки поверх белых рубашек, а на правой стороне груди было вышито какое-то слово – Томас не мог рассмотреть надпись. Лица сидящих по ту сторону окон нагоняли тоску – все как один истощенные, болезненные, почти нечеловеческие.

Они продолжали наблюдать за глэйдерами: какой-то мужчина покачал головой, другой – почесал нос, а женщина кивнула; только эти обычные человеческие действия и говорили, что они – живые.

– Кто эти люди? – прошептал Чак, и его голос разнесся по залу скрипучим эхом.

– Создатели, – ответил Минхо и сплюнул на пол. – Я вам всем шеи переломаю, уроды! – прокричал он так громко, что Томасу захотелось зажать уши.

– И что будем делать? – спросил Томас. – Чего они ждут?

– Небось снова активировали гриверов, – отозвался Ньют, – и ждут, когда твари…

Его оборвал громкий прерывистый сигнал, наподобие предупредительного гудка огромного грузовика, сдающего назад, только гораздо более мощный. Звук, казалось, исходил отовсюду, сотрясая зал оглушительным резонирующим эхом.

– Ну что еще? – спросил Чак с нескрываемым волнением.

Все почему-то уставились на Томаса, но тот в ответ лишь пожал плечами – его воспоминания были скудны, и теперь он не больше остальных понимал, что происходит. И, как и остальные, был напуган. Юноша стал оглядываться, пытаясь обнаружить источник сирены, но как ни старался, ничего не нашел. Затем краем глаза он заметил, что глэйдеры вдруг повернулись к дверям. Юноша проследил за их взглядами и увидел, что одна из дверей открывается. У Томаса учащенно заколотилось сердце.

Надсадный «бип» прекратился, и в зале стало тихо, как в межзвездном пространстве. Томас ждал, затаив дыхание и мысленно готовясь к тому, что в дверь вот-вот ворвется какая-нибудь ужасная тварь.

Но вместо этого в зал вошли два человека.

Одна из них – женщина. Выглядела она довольно заурядно – среднего возраста, одетая в черные брюки и белую сорочку на пуговицах. На груди, написанный синими заглавными буквами, значился логотип «ПОРОК». Каштановые волосы женщины доходили до плеч, а на худом лице блестели темные глаза. Без тени улыбки – или, напротив, суровости – на лице она пошла по залу, словно вообще не заметила глэйдеров или ей было просто наплевать на их присутствие.

Я ее знаю, – пронеслось у Томаса в голове. Но воспоминание расплывалось, словно в тумане; он не мог припомнить ни имени женщины, ни того, какое отношение она имела к Лабиринту. Она просто казалась знакомой. И дело тут было не только во внешнем облике, а еще и в походке, и в манерах – женщина держала себя исключительно прямо и, кажется, совсем не умела улыбаться. Она остановилась в нескольких футах от группы глэйдеров и медленно, слева направо, обвела глазами каждого, пристально всматриваясь в лица.

Второй человек рядом с ней оказался подростком. Одет он был в просторную, не по размеру, спортивную куртку с капюшоном, целиком скрывающим лицо.

– С возвращением, – бесстрастно произнесла женщина. – Больше двух лет, а так мало погибло. Поразительно.

Томас разинул рот, чувствуя, что к лицу приливает кровь.

– Я извиняюсь, что?.. – протянул Ньют.

Дама снова внимательно просканировала глазами толпу глэйдеров, после чего уставилась на Ньюта.

– Все прошло согласно плану, мистер Ньютон. Правда, мы ожидали, что людей по пути погибнет несколько больше.

Женщина повернулась к своему компаньону и стянула с его головы капюшон. Тот поднял голову и посмотрел на них влажными от слез глазами. Глэйдеры как один ахнули от изумления, а у Томаса чуть ноги не подкосились.

Это был Галли.

Томас непонимающе захлопал ресницами и потер глаза, точь-в-точь как какой-нибудь персонаж из мультфильма. В душе у него боролись потрясение и злость.

Перед ними стоял Галли!

– А он-то что здесь делает?! – воскликнул Минхо.

– Теперь вы в безопасности, – отчеканила женщина, как будто совсем не обратила внимания на возглас куратора. – Пожалуйста, чувствуйте себя как дома.

– Как дома?! – рявкнул Минхо. – Кто ты такая, чтобы говорить нам «чувствовать себя как дома»?! Мы требуем вызвать полицию, мэра, президента – кого угодно!

Томас забеспокоился, что куратор может совсем с цепи сорваться. И в то же время он был бы совсем не против, если бы Минхо от души съездил ей по физиономии.

Прищурившись, женщина посмотрела на куратора бегунов.

– Вы понятия не имеете, о чем говорите, юноша. Я ожидала большей зрелости от человека, который смог пройти испытания Лабиринтом.

Ее снисходительный тон начал бесить Томаса.

Минхо хотел было ответить, но Ньют вовремя ткнул его локтем в бок.

– Галли, – произнес Ньют. – Что здесь происходит?

Черноволосый парень сверкнул глазами на Ньюта и слегка затряс головой, но ничего не ответил. Что-то с ним не так, – подумал Томас. Таким Галли не был еще никогда.

Женщина кивнула.

– Однажды вы все скажете нам спасибо за то, что мы для вас сделали. Я могу лишь обещать это и надеюсь, вы окажетесь достаточно умными, чтобы признать нашу правоту. А если нет, тогда вся затея оказалась ошибкой. Мрачные времена, мистер Ньютон. Мрачные времена. – Она помолчала. – Ну и напоследок, разумеется, еще одна Переменная.

Она отступила назад.

Томас перевел внимание на Галли. Все тело юноши затряслось, лицо побледнело, а на нем, словно на белом листе бумаги, кроваво-красными кляксами выделялись мокрые заплаканные глаза. Парень сжал губы, и кожа вокруг рта начала подрагивать, как если бы он пытался что-то сказать, но не мог.

– Галли!.. – окликнул его Томас, стараясь превозмочь ненависть, которую испытывал к парню.

Слова вырвались изо рта Галли, словно кашель.

– Они… контролируют… меня… Я не… – Глаза у него выпучились, а одна из рук вцепилась в горло, как будто Галли что-то душило. – Я… должен… – прохрипел он и умолк. Лицо его разгладилось, тело расслабилось.

Ситуация точь-в-точь напоминала ту, в которой оказался Алби, решивший заговорить сразу после Метаморфозы. Тогда он вел себя так же. Что все это…

Томас не успел закончить мысль. Галли сунул руку за спину и вытащил из заднего кармана что-то длинное и блестящее; на серебристой поверхности предмета сверкнул отсвет висящих под потолком ламп – Галли стискивал в руке грозного вида кинжал. С неожиданной быстротой он отклонился назад и метнул оружие в Томаса. И в этот самый момент юноша услышал справа от себя чей-то крик и уловил какое-то движение.