Джеймс Дэшнер - Лекарство от смерти

Так, шагом, друзья достигли арки и вышли через нее. Ну наконец! Теперь — по главной улице, пронзающей кольца обветшалых домишек. Центральная зона вновь ожила, зашумела: послышались крики и смех. Чем дальше от сердца приюта уходил Томас, тем спокойнее становился. Спрашивать, как чувствует себя Минхо, он не осмелился. К тому же ответ известен заранее.

Внезапно раздались чьи-то вопли. Послышались шаги. Кто-то крикнул:

— Бегите! Бегите!

Томас остановился. И тут же из-за угла показались двое охранников, коротышка и усатый. Невооруженные, они устремились к крайнему кольцу домов, к выходу — к бергу.

— Эй! — окликнул их Минхо. — Вернитесь!

Усатый обернулся и крикнул в ответ:

— Бегите же, идиоты! Быстрее, за нами!

Не раздумывая и не теряя ни секунды, Томас пулей устремился вперед. Минхо, Бренда и Хорхе не отставали. За ними гналась целая толпа шизов — и все будто сорвались с цепи. Словно кто-то щелкнул переключателем, и они разом перешли черту, превратились в конченых.

— В чем дело? — задыхаясь, спросил Минхо.

— Психи выгнали нас из Центральной зоны! — ответил низкорослый надзиратель. — Богом клянусь, они готовы сожрать нас!

— Не останавливайтесь! — крикнул усатый.

Оба надзирателя резко повернули в едва заметный проулок.

Томас и его друзья продолжали бежать к выходу, где их ждал берг. Из-за спины слышались окрики, свист, и Томас рискнул обернуться: драная одежда, грязные лица и спутанные волосы… Толпа рвалась вперед, но догнать беглецов шанса не было.

— Им не поймать нас! — прокричал Томас, завидев внешние ворота. — Быстрей, быстрей, мы почти на месте!

И Томас сам прибавил ходу — так быстро он даже по Лабиринту не бегал. Страх попасть в лапы к шизам придавал сил. Вот наконец миновали ворота — ребята, не сбавляя темпа и не закрыв створок, побежали дальше. Хорхе на ходу достал пульт и нажал кнопку открытия люка.

Первым по пандусу взлетел Томас, за ним друзья — сползая по стенкам на пол, они оглянулись. Люк уже закрывался, а шизам оставалось еще бежать и бежать. Больные не сдались, продолжили погоню, крича и плюясь; один даже бросил камень, но тот не долетел до цели футов двадцати.

Едва люк захлопнулся, Хорхе поднял берг в воздух и завис в нескольких десятках футов над землей, дал себе и спутникам время отдышаться. Шизы не представляли угрозы — те, кто вырвался за ворота, серьезного оружия при себе не имели.

Томас вместе с Минхо и Брендой выглянул в иллюминатор. Внизу творилось нечто нереальное: беснующаяся толпа походила скорее на плод больного воображения.

— Вы только посмотрите на них, — сказал Томас. — Кто знает, чем эти несчастные занимались с полгода назад. Может, работали в престижной фирме, в офисе, а теперь вот гоняются за людьми словно дикие звери.

— Я тебе скажу, чем они занимались с полгода назад, — ответила Бренда. — Они сходили с ума от страха подхватить Вспышку. Понимая, что рано или поздно все равно заболеют.

Минхо вскинул руки.

— Да чего о них беспокоиться? Я что, один в приют заходил? Один навещал своего друга? Его, кстати, Ньютом зовут.

— Мы бы ему ничем не помогли! — прокричал из кабины Хорхе.

Томас поморщился. Ну никакого сострадания.

— Заткнись и крути баранку, кланкорожий! — ответил Минхо.

— Уж я постараюсь, — вздохнул Хорхе и защелкал рычажками на пульте. Берг снялся с места.

Минхо осел на пол словно тающий снеговик.

— Что будет, когда у Ньюта закончатся заряды в пушке? — пробормотал он в пустоту, глядя в точку на стене.

Что тут ответить? У Томаса в груди разлилась такая едкая горечь, что стоять он больше не мог и опустился рядом с Минхо. Берг тем временем набрал высоту и полетел прочь от Дома шизов.

Прочь, навсегда оставив позади Ньюта.

Томас и Минхо наконец поднялись с пола и присели на диван. Бренда отправилась помогать Хорхе в кабине.

Времени подумать было предостаточно. Горе тяжким камнем легло на душу. С самого начала, с Лабиринта, Ньют постоянно находился рядом, помогая Томасу. И лишь теперь Томас понял, какого близкого друга потерял.

Ньют вроде бы еще жив, не мертв, но лучше бы, наверное, умер. Ему предстоит опуститься в глубины безумия, окончить дни свои в окружении кровожадных шизов. Стать одним из них. Думать о таком попросту невыносимо.

Наконец Минхо заговорил безжизненным голосом:

— Зачем он так? Почему не вернулся с нами? Еще и целился мне прямо в лоб…

— Все равно бы не выстрелил. Ни за что, — ответил Томас и тут же усомнился в собственном утверждении.

Минхо покачал головой.

— Ты его глаза видел? В них же ни капли разума не было. Не уступи я — Ньют спустил бы курок. Чувак, он совсем спятил. Ошизел до мозга костей.

— Может, оно и к лучшему…

— Чего-чего? — Минхо обернулся к Томасу.

— Может, вместе с разумом гибнет и личность? Вдруг конченый шиз не понимает, что с ним творится? И Ньют, которого мы помним, даже не мучается?

— Неплохая попытка утешить себя, ушлепок, — обиженно произнес Минхо. — Я с тобой не согласен. Ньют еще там, заперт в голове сумасшедшего, вытеснен. Кричит, не в силах вернуться. Это как если бы его заживо похоронили.

Представив себе картинку, Томас внезапно расхотел развивать тему, — уставился в пол и просидел так до самой посадки на аэродроме возле Денвера.

Томас растер лицо ладонями.

— Приехали.

— Кажись, я немного проникся идеями ПОРОКа, — глухо произнес Минхо. — Заглянул в эти глаза, увидел безумие в них. Я многих друзей потерял, но они погибли, а не сошли с ума. Когда видишь в таком состоянии кого-то очень близкого… почти родного… и у него Вспышка… Если бы у нас получилось найти лекарство…

Минхо не договорил, однако Томас прекрасно понимал, о чем друг думает. Он на секунду зажмурился. Жизнь перестала быть простой и понятной, черного и белого больше нет.

Наконец из кабины вышли Бренда и Хорхе.

— Мне жаль, — пробормотала девушка.

Минхо буркнул в ответ что-то нечленораздельное. Томас же кивнул и посмотрел Бренде в глаза, стараясь взглядом передать всю боль, жгущую изнутри. Хорхе присел рядом и уставился в пол.

Откашлявшись, Бренда напомнила:

— Понимаю, вам тяжело, но надо о будущем позаботиться. Как нам быть, что делать?

Вскочив на ноги, Минхо ткнул в ее сторону пальцем.

— Заботиться можете о чем угодно, мисс Бренда. А мы только что бросили друга посреди толпы стебанутых психопатов.

Он ушел прочь из общей комнаты, и Бренда взглянула на Томаса.

— Мне правда жаль.

Томас пожал плечами:

— Ничего. Когда я появился в Лабиринте, Минхо уже знал Ньюта два года. Дай ему время — оправится.

— Нам всем хреново, muchachos, — произнес Хорхе. — Надо пару деньков отлежаться. Обмозговать, что да как.