Сергей Тармашев - Ледяная бесконечность

Тряска прекратилась, и Майка швырнули наземь. Он упал на что-то твердое и покатое, его отвязали от жерди, но руки и ноги остались в путах. Вокруг сквозь шум пара загалдели голоса, и с каждой секундой их становилось всё больше. Запотевшие очки оказались залеплены какой-то зеленой грязью, лицевая маска быстро намокала, и страх заставил Майка действовать решительно. Он рывком перевернулся на спину и связанными руками содрал на шею очки и маску. Вопль ужаса застыл у него в горле. Вокруг столпились не меньше трех десятков человекоподобных существ, изувеченных жуткими уродствами. Огромные носы, выпяченные челюсти, сросшиеся с кожей лица ноздри и уши, несуразно большие головы с удлиненными лбами, резко скошенными к надбровным дугам, дефектные скелеты – всё указывало на последствия инцеста. Одеты дикари были под стать тем, кто схватил Майка, в смесь донельзя изношенных обрывков цивильной одежды с грубо выделанными звериными шкурами и тряпьём, некоторые имели накидки из изодранной клеёнки и пластиковой упаковки. В ужасе Майк попытался вскочить и бежать, но его ноги оказались связаны крест-накрест через кусок ржавой арматуры, и встать на них не удалось.

– Помогите!!! – что есть силы завопил он. – Свитогоа!!! Помогите мне!!! Я здесь!!!

Но шум пара, завывающий где-то внизу, в месте встречающегося со льдом или водой лавового потока, превращал его мощный крик в негромкий истеричный вопль. Увидев его демарш, дикари разразились гортанными хрипящими криками, и один из них бросился к Майку, замахиваясь для нанесения смертельного удара покрытым засохшей кровью обломком ржавой водопроводной трубы с расплющенным краном на конце. Майк истошно завопил, отползая назад, и дикарь замер на полпути, удивленно разглядывая свою жертву. Внезапно он подпрыгнул, потрясая оружием, и что-то гортанно заорал, тыча Майку в лицо заскорузлым от грязи пальцем. Толпа уродов дружно издала изумленный вопль и взорвалась счастливыми криками. Дикарь с водопроводной трубой подбежал к Майку и чиркнул ему по лицу пальцем. Уродец посмотрел на палец и с громким торжественным воплем показал его остальным. Восторг толпы зашкалило, и все бросились к Майку. Он упал и попытался сжаться в комок, но его быстро подняли, схватили за голову, распрямляя, и обездвижили. Орава вопящих уродцев терла его лицо пальцами и, не находя на них никаких следов, принималась орать от восторга с утроенной силой. Схваченный пятью или шестью дикарями Майк не мог даже пошевелить головой и отчаянно жмурился в попытке защитить глаза, кривясь от боли. Кто-то из уродцев в очередной раз чиркнул ему вонючим пальцем через всё лицо, попадая в рот, и дрожащий от истерики Майк изо всех сил укусил его. Дикарь взвизгнул, отскакивая, и затряс пальцем, гортанно вереща. Толпа разом умолкла и уставилась на Майка.

– Вы не имеете права! – заорал он, пытаясь делать голос как можно более грозным. – Я гражданин Новой Америки! Немедленно отпустите меня! Слышите?!! Я американец! Немедленно отпустите!

Замолкнувшее скопище инцестных уродов дружным движением повернуло головы к своему лидеру, и тот воззрился на Майка, напряженно морща скошенный лоб в тяжелых раздумьях.

– Я гражданин Америки! – торжественно и грозно повторил Майк, почувствовав, что его слова доходят до дикарей. Америка всегда была настолько великой страной, что наверняка память о могучем государстве, оплоте общечеловеческих ценностей, гаранте свобод и лоне мировой демократии сохранилась даже у настолько деградировавших людей. – Отпустите меня! Немедленно!

Он повторил эту фразу дважды, с каждым разом делая интонацию всё более мужественной и решительной, для большей убедительности сопровождая слова ритмичными кивками в такт. Сморщенная рожа замершего в мучительных раздумьях вожака уродцев вдруг просветлела, и дикарь издал громкий гортанный вопль восторга, озаряясь неподдельным счастьем. Наконец-то до них дошло, подумал Майк, облегченно вздыхая. Шевелитесь, уродливые дегенераты, развязывайте!

Приплясывающий от счастья вожак обернулся к остальным уродцам и громкими воплями принялся что-то объяснять им, указывая то на Майка, то на вулкан, то на укушенный палец сородича. По мере объяснения лица дикарей вспыхивали неподдельным счастьем, уродцы начали восторженно галдеть и обниматься. Вожак издал дикий вопль, толпа взвыла в ответ, и все бросились к обескураженному Майку. Его подхватили на руки и потащили вниз по склону.

– Что вы делаете?! – Майк пытался вырваться, но это было бесполезно. – Отпустите меня!

Толпа заорала ещё громче и ускорила шаг. Перед глазами Майка мелькнул исполинский козырёк ледниковой поверхности, нависающий над очень пологим склоном вулкана. Застывшие лавовые складки были густо покрыты влажным мхом, среди особенно крупных базальтовых наростов виднелись подобия не то нор, не то лачуг, устроенных из невообразимого хлама вперемешку с камнями. Из некоторых нор выглядывали уродливые носатые дети, боязливо косящиеся на мелькающих во мху крыс. Повсюду в воздухе висел легкий туман. Толпа протащила Майка ниже, и туман начал сгущаться. Становилось жарко и ещё более страшно. Майк опять закричал, и тут его поставили на ноги, не забывая крепко держать. Толпа отхлынула, и он увидел в паре десятков метров лавовый поток, утекающий в недра горного склона. Вдоль его ближайшего края в метре от раскаленной жижи был установлен огромный вертел с нанизанным трупом человека. Один край вертела имел целое соцветье кривых петель, и двое уродливых дикарей длинными баграми время от времени тянули за ту или иную петлю, проворачивая вертел вокруг своей оси, добиваясь равномерной прожарки трупа. Увидев толпу с вожаком во главе, повара бросили багры и побежали к нему. Вожак что-то громко и торжественно проорал, останавливая их на полпути, и они бросились обратно. Повара подхватили багры, зацепили вертел и сорвали его с упоров. Они оттащили его подальше от лавового потока под довольные вопли толпы, выхватили из-за поясов какие-то брезентовые обрывки, заменяющие им перчатки, и принялись снимать труп с вертела.

Майк с опасливым недоумением следил за их действиями, поглядывая на восторженное стадо уродцев. Неужели они собрались накормить его мертвечиной? Похоже, они прониклись тем, что увидели настоящего американца, и теперь пытаются произвести на него впечатление. Идиоты, развяжите сначала, а потом уже зад вылизывайте! Майк потребовал от вожака, чтобы его развязали, для убедительности потрясая руками и отбивая головой ритм, раз уж это так эффективно работает. Дикарь закивал головой в ответ и прикрикнул на поваров, словно поторапливая их. Те засуетились с удвоенной энергией, но развязать Майка ни у кого мозгов так и не хватило. Майк продолжал настаивать, и все вокруг принялись кивать уродливо перекошенными головами, подражая ему. В этот момент повара всё-таки сняли с вертела труп и с победными криками потащили вертел к толпе. Вожак взвизгнул, потрясая трубой, и конвоиры швырнули Майка наземь, наваливаясь на него так, чтобы он не смог шевелиться. Повара развернули вертел острием к заду лежащего Майка, сжали его, словно копье, и начали отходить, готовясь к хорошему разбегу. В ту же секунду конвоиры подняли Майка, растягивая за руки и за ноги параллельно земле, и он понял, что его хотят насадить на вертел. Он отчаянно забился, охваченный паническим ужасом, но уродцы явно набили руку на подобных изысках кулинарии и держали его крепко, не оставляя ни шанса вырваться.