Сергей Тармашев - Неотвратимая гибель

– Мы перевернулись! – Инженер сунул ему в руки ледоруб. – Бронетранспортер больше не едет, на дверном люке лопнули запоры, мы не можем его закрыть! Мутанты ломятся сюда! Батлер, помоги держать дверь, иначе всем конец!

Рядом загремели выстрелы, и пронзительный визг атакующей твари сменился яростным хрипом взбешенного монстра и истошным криком охваченного жуткой болью человека. Майк испуганно сжался, быстро возвращаясь к реальности, и взгляд его заметался по слабоосвещенному пространству десантного отсека бронетранспортера, заваленному мертвыми телами и переломанными ранеными. Машина лежала на крыше, двигатели не работали, створ одного из люков был смят и наполовину выворочен. В образовавшуюся крупную щель лезли мутанты, стремясь добраться до нескольких уцелевших полярников, обороняющих люк. Привалившийся к борту Мартинес сидел с неестественно вывернутой назад ногой, но словно не обращал на это внимания. Он старался дотянуться до бездыханных тел и ощупывал их карманы в поисках винтовочных магазинов. Находя такой, он предавал его человеку с винтовкой, засевшему прямо перед вывороченным люком. Едва из кипящей снаружи снежной карусели появлялся монстр, стрелок открывал огонь, и бьющие почти в упор пули вынуждали мутанта терять скорость. Трое других полярников, вжавшись в бронелисты вокруг люкового отверстия, добивали раненых мутантов ледорубами. В руку одного из них сейчас вцепился здоровенный волк, и обрушивающиеся на его череп удары не могли заставить тварь разжать челюсти.

Схватив ледоруб инженера, Майк рванулся на помощь и изо всех сил вбил острое лезвие в череп обезумевшего от бешенства мутанта. Брызнула кровь вперемешку с мозговой тканью, тварь взвыла, но лишь сильнее стиснула зубы, прокусывая человеческую руку до самой кости. Полярник кричал, осыпая волка ударами, но вырваться был не в силах.

– Шею! – орал позади Мартинес. – Батлер! Руби ему шею! Скорее же, пока он не разгрыз кость!!!

Находящийся на грани потери сознания от ужаса Майк едва сумел выдернуть застрявший в черепе мутанта ледоруб и принялся рубить покрытый грязно-белой окровавленной шерстью, кривой хребет. Лезвие ледоруба с хрустом погружалось в живые ткани, разбрызгивая повсюду кровавые брызги, тварь забилась в конвульсиях, вокруг орали: «Ещё! Ещё!» – и Майк почувствовал, как реальность утопает в летящей в лицо крови.

Дальнейшее происходило для него словно в кровавом тумане. Туловище волка отделилось от вцепившейся в человеческую руку головы и рухнуло на снег. В полураскрытый люк ударил поток ветра вперемешку со снегом, из которого внезапно появилась здоровенная кошка с усыпанной несколькими рядами кривых желтых зубов пастью. Её узкие зрачки сверкнули лютым бешенством, но вместо атаки тварь с разбегу вгрызлась в обезглавленную тушу монстра и одним прыжком исчезла вместе с ней в бьющей в лицо порывами ветра, снежной пелене. Кто-то помог пострадавшему сорвать с руки волчью голову, и тот опрокинулся навзничь, надсадно хрипя от жуткой боли. В плюющемся снегом люке появилось сразу два монстра, с визгом бросившихся на людей, загремели винтовочные очереди, и вновь взметнулись вверх покрытые заледенелой кровью ледорубы. Майк наносил удары вмерзшим в облепленную багровыми ледяными наростами перчатку оружием, отбивался ногами от вгрызающихся в сапоги тварей, вновь наносил удары ледорубом, выпихивал наружу, на растерзание монстрам, туши убитых мутантов, опять рубил…

В какой-то момент он уже не чувствовал ни времени, ни боли, ни усталости, лишь всепоглощающий Холод, проникший в каждую клетку его организма. Всё вокруг превратилось в ледяную берлогу из застывшей крови, полярники исчезли, уступив место рвущимся прямо на него монстрам, и разум потух, захлестнутый лишь одним желанием – выжить. Вместо ледоруба в его руках оказалась арктическая винтовка, он стрелял прямо в оскаленные пасти, испытывая лютую ненависть к собственной левой руке, превратившейся в бревно и не желающей подчиняться, потом он злился уже на винтовку, отказывающуюся стрелять, и потому бил стволом, словно копьем, заталкивая его в глотку очередному монстру, потом в руке вновь оказался ледоруб…

В последний раз сознание вернулось к нему лютой болью в легких, разрываемых на части острым, словно нож, кашлем, и Майк увидел себя забившимся в угол бронетранспортера. В метре от него две здоровенные твари, напоминавшие сильно изуродованных рысь и волка, жадно отгрызали куски плоти от тела инженера Мартинеса, не сводя с Майка налитых кровью глаз. Каждый раз, когда кто-либо из мутантов, увлекшись пожиранием добычи, делал шаг в его сторону, Майк бросался навстречу с диким рычанием, нанося удар превратившимся в кровавую ледышку ледорубом. Монстр с легкостью уходил от проносящегося в нескольких дюймах от морды оружия, но вступать в схватку с загнанным в угол человеком не хотел, предпочитая утолять голод уже убитой добычей. Позади, в смятый люк, пытались пролезть другие твари, но пожирающие инженера монстры тотчас объединялись и бросались в свирепую драку, отгоняя пришельцев.

Сколько это продолжалось, Майку было уже безразлично. Когда в полузанесенный снегом десантный отсек бронетранспортера ветер перестал вбивать всё новые и новые белые клубы и снаружи раздался рев моторов и грохот пулеметных очередей, он почти не чувствовал одеревеневшего тела. Майк равнодушным взглядом проводил обоих монстров, спешно покидающих бронетранспортер с огромными кусками человеческой плоти в зубах, и бессильно уронил руку с ледорубом, которую всё это время держал занесенной для удара. На появившегося в люке человека с оружием на изготовку он никак не отреагировал.

– Здесь выживший! – закричал тот. – В шоковом состоянии! Нужна помощь и носилки!

Потом его вытаскивали наружу и куда-то несли, дневной свет сменился холодной темнотой, рассекаемой лучами множества электрических фонарей, позже по потолку побежали смутно знакомые блики осветительных ламп. Кто-то громким голосом потребовал снять с пострадавшего снаряжение, и в этот момент Майк вновь провалился в беспамятство.

Яркий свет ударил в левый глаз, и Майк очнулся, болезненно моргая. Прямо перед собой он увидел врача с маленьким фонариком в руках, рядом стояла медицинская сестра в ожидании указаний. Ничего похожего на окна с бушующей за ними июньской зеленью нигде не оказалось, вокруг по-прежнему тянулись знакомые до суицидальной тоски стены стандартного помещения Реактора. Майк застонал от горестного разочарования.

– Он пришел в себя, – констатировал врач. – Сестра, пометьте: этому пациенту необходим двойной курс общеукрепляющих инъекций параллельно с обычными при воспалении легких процедурами. В ближайшие трое суток – постельный режим, с кровати не вставать. Подайте мне иглу, необходимо проверить чувствительность рецепторов поврежденной руки.