Максим Шешкаускас - Император последнего дня

– Ник, разреши тебе представить – Никифор Михайлович Злобин, – говорит Станислав Валентинович.

– Никифор. – Парень в смокинге оборачивается и протягивает мне руку.

Передо мной стоит точная моя копия.

Только он какой-то вылизанный, и у него холодный взгляд.

– Это как понимать? – Я ошарашенно задаю вопрос в пространство, ни к кому особо не обращаясь.

– Мы решили. – Мой двойник надменно наклонил голову. – Что раз тебе все так отвратительно, то часть твоих обязанностей я возьму на себя.

Я замечаю, как меня потихоньку обступают гости. Мой двойник продолжает:

– Я бы делал все, но, увы. Ты знаешь, что Генератор может принять только тебя…

До меня доходит, к чему он клонит. Я стараюсь прорваться сквозь толпу, но Станислав Валентинович успевает крепко схватить меня и останавливает мой побег…

…Я в Генераторе. Комната запечатана, и мне кажется, что даже в самом воздухе, в порах кожаной обивки что-то наподобие крошки бетона, которая блокирует все мои сигналы. Спасения нет, я вдруг понимаю, что Генератор – это огромный коллектор, он засасывает эмоции людей – они скапливаются вокруг его стен и, как сквозь фильтр, просачиваются через них в комнату.

Но просачиваются только негативные эмоции – такие как страх, ненависть, чувство вины… Остальные остаются в стенах – они будто цепляются за маленькие крючочки, которые миллиардами развешаны по внутренностям Генератора. Потом эмоции на крючочках сжигаются Генератором, перерабатываются в ту силу, с помощью которой он может заглатывать все новые и новые. Именно поэтому стены всегда теплые…

Весь негатив Генератор конденсирует на мне. Я буквально задавлен тяжестью груза. Я накапливаю всю ненависть, всю трусость и одним комом выплевываю обратно в мир – ком спокойно проходит через стены, словно их и нет вовсе, чтобы равномерно распределиться по земному шару.

Мне плохо, мне страшно, меня мучает совесть – ведь мне приходится прочувствовать каждую из миллионов чьих-то эмоций!

Внезапно чей-то шепот подсказывает мне единственный способ спастись – нужно полностью очистить свой разум от мыслей…

Но как это сделать, когда тебя бомбардируют гневом со всех сторон! Внезапно я понимаю КАК.

Стены Генератора растворяются – ведь никакого Генератора нет!!

Я заглатываю воздух, будто долго был под водой. Тяжело дышу. Одеяло мокрое от пота. Часы показывают четыре часа утра, нужно попробовать заснуть…

Ворочаясь, я еще пока легким, едва заметным зудом по всему телу ощущаю, как Генератор вновь посылает мне зов…

Судьба – это случайно оказаться в самом обыкновенном месте, в самое обыкновенное время, чтобы там встретить ту единственную, так же случайно оказавшуюся в самом обыкновенном месте в самое обыкновенное время…

Но ведь, опять же, чья-то судьба – это случайно оказаться в весьма странном месте, в полностью пизданутое время, чтобы никогда не встретить ее…

Любовь ушла. Я сам этого добивался, но не думал, что будет так больно.

Она ушла вместе с Егором, который, после пропажи Миши, возглавил армию сопротивления.

Армию… Забавно – я всегда почти искренне предполагал, что членов в «Знамени Единства» всего трое – это она, Миша и Егор.

Она ушла с Егором, и такого удара я не ожидал.

Я увеличил мощность кондиционера, который с трудом справлялся с жарой. Для борьбы с запахом всем владельцам казбесов раздали баночки с какой-то пудрой, которой надо покрывать существ с ног до головы. Но, честно говоря, эффекта от этого мало…

Народ начинает возмущаться, некоторые пытаются вернуть своих «домашних помощников» обратно – тех не принимают. Жара и запах сводят людей с ума… А что они хотели, когда брали себе тварей, пожирающих трупы? С другой стороны, мы тоже едим мертвечину, и ничего – особо не воняем…

Зов Генератора, который возник сегодня ночью, понемногу усиливается – я прикидываю, дотерплю ли до вечера, или лучше навестить куб перед корпоративом. Подумал, что дотерплю, – во-первых, процедура может затянуться, а ведь Станислав Валентинович в такую жару с его комплекцией может и не перенести моего опоздания на мероприятие.

Парадную дверь в школу я открыл ровно в пять. Фанерная будка, где обычно сидел охранник, была пуста. Я ухмыльнулся, подумав, что где-то я это уже видел, и прошел дальше в зал. Направился прямиком к бару, где заказал бокал виски.

За своим столиком, как обычно, обедал Амеба, сегодня я решил подойти.

Амеба был в светло-серой футболке – то ли она была на размер меньше, то ли он специально приобрел обтягивающую, но выглядело это довольно-таки мерзко, вокруг подмышек и на груди у него были огромные мокрые пятна пота.

– Терпеть не могу лето, – признался мне Амеба. – Когда приступишь к терапии, ты уж позаботься – сделай так, чтобы лета вообще не было, ну или отправь меня в такое место, где температура круглый год держится не выше десяти градусов.

– Таких мест и так навалом, – удивился я. – Почему бы тебе не уехать? Хотя бы пока не закончится лето?

– Хлопотно. – Амеба отправил себе в рот громадный лист салата. – Кстати, чем нашу старушку обидел?

– Кого? – не сразу понял я.

– Лидию Павловну, кого же еще. – Амеба хмыкнул. – Не на шутку разозлилась бабка. Ходят слухи, что наемников ищет – наплевав на всех, уничтожить Генератор и тебя вместе с ним удумала. Но ты не переживай, скорее всего, это просто слухи.

– Скорее всего?

Амеба утвердительно кивнул:

– Ничем не оправданные сплетни. – Отодвинул в сторону пустую тарелку и стал подзывать официанта.

Я огляделся и за столиком неподалеку увидел слепого старика. Сидел он один, без своего подручного. Спина прямая, осанка выдержанна, ноги скрещены под стулом, перед собой выставлена белая трость, на которую он положил обе руки. На столе пустой бокал. Это был единственный спонсор, с которым я не успел еще поговорить «по душам».

– Здесь свободно? – Не дожидаясь ответа, я сел напротив.

– Идиот, ты же видишь лучше меня, свободно здесь или нет! Или тоже слепой? – проворчал он миролюбиво.

Я промолчал, прикидывая, чего я, собственно, от него хотел.

– Что молчишь? Ты не официант случайно?

Я отрицательно помотал головой.

– Только не говори мне, что ты сейчас мотаешь головой, придурок. В какую хоть сторону, я же слепой.

Я понял свою оплошность.

– Нет, я не официант, – сообщил ему я. – Никифор.

– Не будешь ли ты так любезен, Никифор, не раздобудешь мне бокал виски? А то эти лоботрясы совсем работать не хотят.

Я огляделся в поисках официантов – один был занят с Амебой, остальные действительно куда-то подевались.