Елена Некрасова - Маленькие

— Павел, извините…

Что такое?! Они втолкнули ее в машину!

— Что вы делаете?! Выпустите меня!

— Сиди тихо, надоела уже. Это беременность так влияет или ты по жизни истеричка?

— Что… какая беременность?..

— Такая! Не резервуар, а сплошная проблема! Что смотришь? Не знала, да? Ничего, узнала и забудешь, твой любимый тебя обрадует. Пау, я стираю ее!

Марья Ивановна уже не слышит, она уплывает от противного лица, мир заволакивает зеленоватая пелена, мир гаснет…………………………………

О… какая тяжелая голова, неужели опять заснула? Господи, сколько времени?! Наверное, уже стемнело, страшно будет идти… А вдруг он звонил, а она не слышала? Мобильный должен быть под подушкой… она с трудом открывает глаза, как странно, где она? Едет в машине, как это могло… фары освещают пустую дорогу, за окнами темень, звучит негромкая музыка… или это сон? Впереди две лысые головы, это аты… Рядом с ней на сиденье дремлет еще один, все чужие, круглоголовые какие-то… Но как она оказалась в их машине? Она помнит, что ждала звонка Ивана, нервничала, и его номер был недоступен… ходила из комнаты в комнату… Упаковала в рюкзак сборы трав, а звонка всё не было, тогда она решила сама сходить к Ивану, пока еще не стемнело… и больше ничего не помнит. Куда ее везут?! Марья Ивановна легонько трогает соседа:

— Простите…

— А-а, Марья Ивановна, проснулись! Как самочувствие?

— Простите… а мы знакомы? Я ничего не помню… а где Иван?

— Он скоро к нам присоединится. Иван попросил забрать вас, мы приехали и застали вас спящей, с трудом разбудили, честное слово… Мы даже пообщались немного, но, как только вы сели в машину, снова крепко уснули, надо же… не помните нашего знакомства… Это всё нервы, Марья Ивановна!

— Вы стерли мне память?

— Ну что вы…

— Я чувствую — что-то не так… а где мои вещи?

— Вещи? Вы же сказали, что ничего не нужно.

— Я так сказала? Там стоял чемодан в прихожей…

— А вот и Иван, смотрите!

Точно! В свете фар показалась маленькая фигурка, это он! Фу… отлегло от сердца, слава те Господи, это он! А вон и красная машина стоит у ворот — это база отдыха «Славянка».

— Маша, Машенька, бедная моя… теперь всё будет хорошо, я заставил тебя волноваться, извини, пожалуйста, милая моя… Ты вся дрожишь, а руки как ледышки, тебе холодно? Включите печку, вы ее совсем заморозили!

— Вань, мне стерли память, наверное… я помню, как ждала тебя, а больше ничего не помню. И чемодан дома забыла…

— Да нет же, не волнуйся. Просто ты понервничала и заснула, обычный провал в памяти, так бывает. Поужинаем, ты отдохнешь, а завтра полетим в Женеву, будем с тобой гулять по набережной Монблан, выберешь себе самую красивую одежду… Там Гоголь гулял, и Достоевский с Толстым, и Тютчев твой любимый… а сейчас поедем в Москву, в хорошую гостиницу, ребята нас подвезут…

— А твоя машина? Лучше я к тебе пересяду.

— Машина не нужна, завтра вызовем такси в аэропорт.

Иван рядом, у него такие горячие руки, сразу стало тепло и спокойно… Надо же, всё правда… он ее любит, они поедут в Швейцарию… Зачем сказала про чемодан? Как будто о тряпках переживает… Сорвалось с языка: она так тщательно его укладывала, отбирала эти вещи… А ведь ни капельки не жалко, даже глупо тянуть старье в новую жизнь… Марья Ивановна чувствует себя под защитой, она и раньше это знала, но по-настоящему ощутила только сейчас. Иван надежный, заботливый… Его друзья тихонько переговариваются, а Ваня не участвует в разговоре, шепчет ей нежные слова… какой всё же мелодичный у атов язык… мягкий ход машины и музыкальная речь убаюкивают, какая она теперь соня… это нервы, нервы… ничего, в Швейцарии поправится…. а Достоевскому не нравилась Женева, считал ее мрачным городом, Гоголь тоже не в восторге от Женевы… про Толстого не помнит, кажется, он там издавался… всё это было давно, с тех пор мир изменился…

Хоми разволновался, что Маше стерли три часа памяти, но дело сделано, пришлось подыграть… может быть, это и к лучшему. Главный Инспектор заверил, что негативных последствий не будет. И, что самое приятное, они выяснили, что Хоми и ребенок не являются L-антиподами, оказывается, существует столь ранняя диагностика… теперь можно гармонизировать Машино состояние, нервы у нее сдают, это точно. Пау верно заметил, что негативные воспоминания еще долго могут преследовать Машу: ее оскорбляли, она видела трупы. Особенно ее поразил процесс изъятия lyu-импульсов у Верки-хромоножки, а рядом был скрюченный Григорий, еще трупы по ходу машины, затем увидела подругу в невменяемом состоянии, не говоря уже о Любе… Бедная Маша, таких ужасов натерпелась, ну вот, снова уснула. Надо разузнать про Куи.

— А Куи вам не сказал, куда собирается? Про Эквадор ничего не говорил?

— Нет… Боу, ты не в курсе?

— Мы это не обсуждали, не до того было.

— Твой Куи хам и наглец! Обозвал меня кривоногой сучкой и заявил, что не обязан давать показания, хотя весь этот бардак по его милости. У меня кривые ноги, Боу? Только правду говори, включаю IK.

— О, как прекрасны ноги твои в сандалиях, дщерь именитая! Я не царь Соломон, но ты редкая красотка! А твоя IK на меня не действует а-ха-ха-ха!

Видимо, Риа младшая по званию и не может проверять искренность старших чинов. А ну-ка, если ее проверить… нет, не получается. Хотя она из рода Биаму, самого низкого по параметрам. Хоми наслышан об инспекторах, но живьем видит впервые. Известно, что в спецшколе их обрабатывают lyu-излучением гипервысоких частот, то-то ребятки выглядят как из инкубатора, мужчину от женщины не отличишь…

— Хм, странно. Я пытаюсь с ним связаться, а доступ запрещен.

— Имеет полное право, ты сам подарил ему Привилегию.

— Да, понятно… но всё же хотелось попрощаться.

— А, наплюй, ты знаешь этих Усиму. Вспомни Опуи, тот вообще двести лет не выходил на связь, эта Привилегия Свободы не хрен моржовый, ха-ха-ха-ха-а!

— Тс-с-с… Боу, ты ее разбудишь. А когда он уехал?

— Пау тебе не говорил? Пау, расскажи, я всё-таки за рулем, надо следить за дорогой…

— Мы подбросили Куи в Махеровку, где он вышел и был таков. А, передал тебе привет.

— Зачем ему Махеровка понадобилась?! Не понимаю.

— Да баба у него там, что непонятного?

— Риа, помолчи… хотя не исключено. Мы заезжали в Кручинино, произвели еще одно lyu-изъятие, потом Куи попросил подвезти его в Махеровку… да не переживай, найдется твой Куи, если захочет, конечно.

— Хоми, что ты себя накручиваешь! Да у него просто крышу снесло, ни за что получил Привилегию! У меня бы тоже снесло, о-ха-ха-ха-а-а!

До Москвы еще около двух часов, за окнами проносятся скучные пейзажи. Хоми включил инфракрасное зрение, хотя смотреть не на что. Отоспался он капитально, три дня можно бодрствовать. Инспекторы притихли, Риа спит, посвистывая носом, а Маша дышит совсем неслышно, зато сердечко колотится быстро-быстро. Видимо, Ку хотел поскорее расстаться с этой милой троицей, потому и сбежал. Главное, что всё обошлось. Хоми готовился к худшему, даже к Копилке, а Пау вручил ему почетный знак Первого Миссионера, и никаких санкций, даже Выговор не влепили. Никто, мол, не застрахован от ошибок, особенно после перехода в новое тело, Бо-а-ра это понимает. Пау сказал, что новое тело требует корректировки в лаборатории СИУ, поэтому, как только они устроятся с Машей в Женеве, хорошо бы слетать в Центр на пару недель; еще сказал, что выполнение Миссии снизило эмоциональный барьер, что Хоми слишком остро на всё реагирует. Это точно. Хоми пытался объяснить, что вид мертвого Григория мог стать для Маши плохим знаком, не хотелось портить их первое свидание. Пау удивился — а почему ты не стер ей память? А мертвеца не отправил под соседский забор? Что тут можно возразить, он прав. Куи тоже пытался его образумить… да… жалко, что не удалось попрощаться, ушел по-английски, в своем стиле. Ничего, Ку приедет к ним в Женеву — разыщет свой Календарь Катастроф, вот тогда и объявится. Такой уж характер, ему надо всем доказать, что не зря получил Привилегию…