Денис Шабалов - Право на силу

Словом, подготовка бойцов, способных выжить в кошмарных условиях поверхности, набирала обороты. Казалось бы – в голову приходилось впихивать и без того гигантское количество информации, и все же на втором этапе объем ее увеличился. К урокам теоретической подготовки, проводимым по субботам, теперь добавилась и занятия в среду. Да кроме того в два раза выросло и время. Теперь интересных историй стало гораздо меньше, да и патриотической тематики поубавилось – полковнику спецназа и без того было что сказать своим подопечным.

Как передвигаться и маскироваться? Как оборудовать постоянное укрытие на вражеской территории, чтобы его вовек не нашли? Как уходить от преследования, работать с собаками противника? Как преодолевать водные преграды или инженерные препятствия? Все это и еще великое множество информации хранилось в голове полковника, ею он и делился с ребятами, стараясь передать все то, что когда-то с такой же тщательностью вложили в его голову. Информация теперь не была столь строго дозирована – ребята повзрослели и многие вещи могли выслушать спокойно, с понятием и не метаться после такой лекции в ночных кошмарах.

– Как вы думаете – легко ли убить человека? Не с большого расстояния, не из стрелкового оружия, нажав на спусковой крючок, – хотя это тоже требует определенного мужества, – а врукопашную, глядя прямо ему в глаза? Легко ли привыкнуть к виду крови – и не стать при этом маньяком? – спрашивал полковник. И сам же отвечал: – Это, прежде всего, зависит от ваших психологических особенностей. Кому-то бывает проще, кому-то – тяжелее. У кого-то кровь не вызывает особого волнения и отрицательных ассоциаций, а кто-то от одного ее вида падает в обморок. Для кого-то первое убийство – нормальный, естественный шаг, а кто-то ломается и никогда уже не сможет восстановиться. Конечно, спецназ готовил людей к тому, что с врагом придется драться и врага придется убивать, но психологические особенности человека в этом отношении первичны.

Нас в свое время специально приучали к виду крови. Учили, что она для нас – такая же часть профессии, как у хирурга или мясника. После многокилометровых изматывающих пробежек нас бросали в подвалы, заполненные кровью до колен, заставляли окунаться в нее с головой, обшаривать обильно политые кровью и опутанные собачьими кишками манекены… Были случаи, когда захлебнувшегося в крови человека приходилось откачивать прямо там, в подвале. Представьте – кровь везде… Плещется на полу, стекает по стенам, капает с потолка, даже в воздухе – ее тяжелый, густой запах. Как думаете, просто ли в таких условиях удержаться и не соскользнуть в черную пучину безумия? И такие случаи бывали… Если человек не выдерживал – он отсеивался, если же выдерживал – переходил на следующий этап. Такое же испытание кровью на третьем этапе предстоит и вам…

Вы постоянно спрашиваете меня – как нас готовили. А готовили нас так, как не готовили своих бойцов ни одни спецподразделения мира! – рассказывал Родионыч, прохаживаясь перед стоящей в одну шеренгу группой. – Все было до смешного просто и эффективно. Небольшую группу из трех-четырех человек выбрасывают в незнакомом месте. И хорошо, если это леса или тундра, – такой заброс был удачей! Чаще группа выбрасывалась в пустыне, где от горизонта до горизонта один только желтый песок, или на крайнем Севере, где от слепящей белизны снега слезятся глаза, и нет ни дорог, ни поселений на сотни километров вокруг. С собой – «калаш» с одним патроном, саперная лопатка и нож. Ни передатчика, чтоб подать сигнал бедствия, ни пищи, ни воды, ни спичек… Выживай! Но иногда бывало еще интереснее! Одевали в тюремные костюмы и выбрасывали ночью в самый центр большого города. А потом – сигнал в милицию: сбежала группа особо опасных преступников. И в этом ведомстве редко кто знал, что на самом деле тренируется спецназ, а потому действовали они как в боевой обстановке – стреляли порой на поражение, даже не пытаясь задержать… Или – вот вам небольшая история на эту тему. Помнится, я тогда только-только училище закончил, и послали меня посредником на войсковые соревнования спецназа – да, бывали и такие. Маршрут – километров четыреста. По лесам, полям, оврагам, через реки и озера. Солдаты старались пройти этот маршрут за несколько дней. Шли обычно волчьим скоком, перемежая шаг и бег, – этот способ наиболее удобен во время движения на дальние расстояния. Пищи и воды с собой не было – добывай, как хочешь, – зато была груда снаряжения в неподъемных рюкзаках на спине и автомат с традиционным одним патроном. А по дороге, вдобавок, встречалась куча опасных и непредвиденных препятствий. На моем участке бойцам приходилось проходить вольер с двумя собаками. Небольшой огороженный овражек, с одной стороны в изгороди – вход, в другой – выход. И – две собаки внутри бегают. Недокормленные, злющие! А я обязан был следить за тем, чтоб каждый солдат этот вольер прошел. Любым способом, с любыми потерями – но вольер должен был быть пройден. Собаки часто менялись – пройти любым способом означало также и то, что собак попросту убивали. Обычно: один патрон – один выстрел – один собачий труп. Со второй подготовленному человеку справиться довольно просто – лопаткой или ножом… Так и происходило – до самого вечера. А вечером из леса вышел один из последних, опаздывающий. То ли он торопился, то ли просто очень устал – но в собаку он не попал. И вошел в вольер, где бесились две здоровенные псины… А я – я ничего не мог сделать. Я просто был наблюдающим и не имел права вмешаться… Впрочем, вмешиваться и не понадобилось. Собаки подрали его, и подрали сильно. Но победил сильнейший – собаки лежали, а солдат уходил. И когда он уходил, постоянно оглядываясь на меня, я видел его глаза. Это были глаза хищника. В них сквозило такое лютое бешенство, что я не позавидовал бы тому, кто встретится ему на пути. И вот что я хочу вам сказать. Именно из-за того, что солдат спецназа готовили в таких жесточайших условиях, из них и получались те, кого боялся весь мир. Заслышав слово «спецназ», бледнели самые крутые бойцы самых элитных подразделений НАТО и частных военных контор. Их боялись, и боялись до дрожи в коленях, до зубовного скрежета, до мокрых штанов. Именно таких бойцов я и буду делать из вас. Потому что, чтобы выжить среди тех хищников, что бродят теперь по поверхности, нужно стать хищником вдвойне…

И все же, как бы уверенно ни выглядел полковник, руководя подготовкой своих подопечных, – он сомневался. У него, боевого офицера, практика, никогда не было опыта преподавательской деятельности. То ему казалось, что он дает слишком много информации, в то время как достаточно было бы научить ребят хорошо стрелять, разбираться в оружии и владеть приемами рукопашного боя, а то – казалось, что информации катастрофически мало, недостаточно даже для того, чтобы хотя бы в течение суток выжить на поверхности. В такие моменты он заново перекраивал всю программу подготовки, вставляя в нее все новые и новые элементы… И он ждал. Нужно было что-то… какой-то случай… какое-то подтверждение того, что он ведет ребят по верному пути, дает им именно то, что пригодится им для выживания. И такой случай вскоре представился.